Не оглядываясь назад

- Что ты делаешь, Сириус? - бросился ко мне Митч.

Я не выдержал и проревел:

- Уходи!

Но уйти Митчу не удалось, копы ожидали и у чёрного хода... До того как нас схватили, я успел всё сделать так, как будто убийство Ричмонда - дело моих лап. Нас допрашивали долго, и всё это время я не отступал ни на шаг от своей версии событий. Я хотел, чтобы Митч вернулся к своей семье, поэтому и взял случившееся на себя. Но всё равно нас обоих посадили в тюрьму. Митчу дали семь лет, но он вышел по досрочному освобождению через три года. Елена узнала о преступлении мужа, но не ушла от него, она поддерживала с ним связь и писала ему, приезжала на свидания и брала с собой дочку. Но ко мне её отношение изменилось - она как будто презирала меня за то, что это я сломал Митчу жизнь, что я в её глазах виновник всех бед. А я не хотел его подставлять. Мне же дали тринадцать лет по совокупности преступлений, только я не просил досрочного освобождения. А Митч обо мне не забыл, он всегда навещал меня, каждый месяц два раза...

Правда, теперь он живёт без Елены и Пенелопы. Они покинули Анималию навсегда. Пенелопа великолепно училась и после окончания школы улетела учиться в один из престижных университетов зарубежья, не помню куда. Её матери предложили очень высокооплачиваемую работу. Митч тогда сказал, что факс, по которому прислали сообщение, ошибся с количеством нулей в сумме оклада. Но когда им позвонили, сомнения развеялись. Видела бы ты, как Митч радовался за любимую дочь и жену... и как он одновременно переживал. Они улетели из Анималии насовсем, а Митчу пришлось остаться - по законам выезд зверям с судимостью из Анималии запрещён.

Лонгтэйл замолчал. В машине стояла тишина, нарушаемая лишь сопением спящего Хэнка. Амелия слушала рассказ, затаив дыхание. Первое время она не сводила взгляда с Сириуса, когда слушала рассказ о его детстве и юности, но потом... Потом тигрице вновь стало неудобно, когда она услышала об очередной криминальной истории, ведь он оказался втянут в опасную жизнь совсем молодым. Лонгтэйл говорил о том, что история малоприятная, но для Амелии это было очередным потрясением. Но здесь она уже не испытывала злости или разочарования - ей было жаль обоих. И Митча, и Сириуса. Амелия медленно повернулась к любовнику.

- Мне едва исполнилось двадцать лет к тому времени, - тихо сообщил он. - Но я не хотел, чтобы из-за меня страдал друг. Митчу было о ком заботиться, а мой отец умер через полгода после операции, мама - во время следствия.

Амелия по-прежнему молча смотрела на Лонгтэйла, а глаза её медленно наполнялись слезами. Тигр осторожно повернулся к ней и погладил её по подбородку.

- Милая, это было слишком давно. Это последнее тёмное пятно в моей жизни, о котором ты знаешь. Больше у меня нет от тебя тайн.

Для Амелии было шоком то, что она узнала о Лонгтэйле вчера. До того памятного вечера она верила, что между ними нет никаких секретов, а потом правда так резко выплыла наружу, обрушилась на тигрицу, словно лавина с горного хребта. Новая история поразила её до глубины души, но теперь к знакомым ощущениям примешалось новое, нечто неопределённое. И лишь только Лонгтэйл ласково дотронулся до любимой, как Амелия поняла, что это за чувство - ей было жаль Сириуса, а к сочувствию примешивалась и толика уважения. Сириус, тогда совсем ещё парень, взял тяжёлую вину в убийстве на себя, чтобы вытащить друга-семьянина из-под удара. А Митч был по-настоящему взрослым, в полтора раза старше друга, но в той ситуации оба как бы поменялись местами.

- Сначала я подумала, что ты просто жестокий маньяк, Сириус, - прошептала Амелия, с трудом подбирая слова. - Мне мешали в это поверить твоя ласковость, твоя нежность и доброта ко мне. Я думала, что это только маска.

- Такими вещами, как любовь, я не умею шутить, - произнёс Лонгтэйл и в подтверждение своих слов поцеловал Амелию в лоб. - Она хрупка, как тонкий лёд - разобьёшь и не сложишь. Митч помнил, как я его выручил против его же воли. До последнего момента, потому и остался, чтобы дать нам уйти. Я бы не сидел сейчас рядом со своей любимой женщиной, если бы не Митч...

На этих словах Хэнк громко всхрапнул и что-то пробормотал во сне.

- Я ещё больше о тебе узнала, Сириус, - после небольшой паузы сказала Амелия. - Мне сложно было смириться с тем, что ты связан с криминалом, да ещё с самой юности, но мне приятно знать, что ты меня любишь и что у тебя есть благородство в душе.

С этими словами Амелия пододвинулась поближе к Лонгтэйлу и поцеловала его.

- Я же сказал, что у меня нет никого роднее тебя, - шепнул он, гладя любимую по спине. - И не будет, Эм... Я тебя люблю и никогда не брошу. Мы просто убежим отсюда, не оглядываясь назад. Вместе.

Он осторожно прижал Амелию к своей груди. Лапа опять отозвалась болью, но на этот раз Лонгтэйлу было наплевать на неё - тёплые чувства в его груди были сильнее.

***

Часы ещё не показывали семь утра, а весь порт Фишсайда уже гудел - одни семьи провожали своих любимых рыбаков в долгое плавание, другие встречали вернувшихся. Звери обнимали на пирсе своих жён, детей и внуков, кто-то плакал, кто-то смеялся. Большая толпа зверей гудела на причале. Сириус держал Амелию за лапу и шёл за Хэнком через толпу, их сумка была у друга. На новом месте он смотрел по сторонам, видя на берегу рыбаков со спиннингами и недалеко от берега - лодочников. Фишсайд не был таким ярким и разноцветным Зверополисом, но здесь тоже кипела жизнь.

- Вон тот корабль! - повернулся к Лонгтэйлу Хэнк и указал на довольно большое грузовое судно. Корабль был уже далеко не новым и давно не крашенным, на его обшивке было несколько вмятин. Через корму шла надпись "Verdana", сделанная белой краской. Судя по яркости надписи, её нанесли совсем недавно.

- Дональд! Эй, Дональд! - окрикнул Хэнк сквозь гомон толпы стоящего рядом с трапом капитана судна, старого и худого льва. Капитан явно не слышал, сейчас он проверял накладные, по которым на его корабль погрузили несколько ящиков. Разобравшись с грузчиками, лев повернулся к Хэнку тогда, когда он его позвал уже четыре раза.

- Глухой, что ли? - фыркнул Хэнк, пожимая лапу Дональда.

- Не глухой, а занятой! - парировал лев, распространяя запах перегара. - У меня груза в Арвиэр - почти полный трюм! Надо отплывать через одиннадцать минут. Ты что хотел, Хэнк, и откуда ты здесь?

- Ты бы бухал поменьше, и память была бы в порядке, - пожурил старика Хэнк. - Не забыл о моей просьбе? Вот она. - Лев указал на Лонгтэйла и Амелию.

- Слушай, я тебе сказал, что за бесплатно их не повезу, - с вызовом заявил Дональд и сложил на худой груди сухощавые лапы. - Сам плати за них!

- Мы заплатим, деньги у нас есть, - сказал Лонгтэйл.

- Ага, четырнадцать долларов и шестьдесят четыре цента на двоих! - скривился Дональд.

- Больше! - раздражённо оборвала его Амелия.

- Неужели шестьдесят пять центов? - съехидничал лев, но тут Лонгтэйл не выдержал и шагнул к весельчаку.