Страница 3 из 49
Главная улица забита до отказа. В этот час едва ли работает хоть один магазин, но это неважно. Туристы бесцельно слоняются по улицам, останавливаясь возле витрин, чтобы разглядеть в них фирменные толстовки острова Джар ужасного качества и кепки.
Ненавижу август.
Ворча, я проталкиваюсь мимо людей и направляюсь в «Джава Джонс». Если я хочу дожить до выступления «Паппи Чао», то мне нужен кофеин.
«Паппи Чао» играют в музыкальном магазине, где работает Ким. Он называется «Магазинчик Пола» и находится на материке. К магазину примыкает гараж, в котором проводятся выступления различных групп. И если мне хочется послушать какую-нибудь из них, Ким разрешает переночевать в своей квартире. Она живет прямо над магазином. Обычно группы останавливаются там же. И это круто. На обложке своего альбома солист «Паппи Чао» выглядит очень сексуально. Конечно, не так, как барабанщик, но Ким говорит, что с ними всегда много проблем.
Перескакивая через две ступеньки, я поднимаюсь в «Джава Джонс». Но, как только собираюсь толкнуть дверь, один из работников ее запирает.
Я стучу по стеклу.
— Знаю, вы закрываетесь, но не могли бы вы сделать мне тройной эспрессо навынос?
Игнорируя меня, работник развязывает фартук и выключает неоновую вывеску. За окном становится темно.
Скорее всего, сейчас я выгляжу как одна из богатеньких туристок на острове, которые думают, что рабочие часы их никоим образом не касаются. В гавани мне каждый день приходится иметь дело с подобными снобами. Поэтому я отбрасываю недокуренную сигарету на тротуар, засовываю руки глубже в карманы — так, что шорты на бедрах опускаются ниже, и отчаянно кричу:
— Пожалуйста! Я местная!
Он поворачивается и смотрит на меня, как будто я самая большая заноза в заднице. Но потом выражение его лица смягчается.
— Кэт Дебрассио?
— Да, — подозрительно глядя на него, отвечаю я. Он выглядит знакомым, но я не могу его вспомнить.
Парень отпирает замок и открывает дверь.
— Я гонял на байках с твоим братом, — говорит он, придерживая дверь. — Осторожно. Пол мокрый. Передавай от меня привет Пэту.
Я киваю и на цыпочках прохожу в своих мотоциклетных ботинках мимо еще одного работника, который возит по полу шваброй. Кладу сумку на стойку и жду свой кофе. И тогда-то я замечаю, что в «Джава Джонс» не совсем пусто. Остался последний посетитель.
За одним из черных столов, склонившись над маленькой записной книжкой, сидит Алекс Линд. Наверное, это его дневник. Я уже несколько раз замечала, как он что-то в нем записывает, когда думает, что его никто не видит. Он никогда его мне не показывал. Очевидно, боится, что я буду смеяться над его содержимым.
Так оно и есть. Да и то, что мы тусовались вместе несколько недель, не делает нас друзьями.
Не стану отрывать его от занятия. Просто дождусь кофе и уйду. Но неожиданно его карандаш застывает на середине страницы. Алекс прикусывает нижнюю губу и в задумчивости закрывает глаза. Сейчас он очень похож на маленького ребенка, сосредоточившегося на своих ночных молитвах, — такой же милый и ранимый.
Я буду скучать по этому парню.
Быстро пригладив пальцами челку, я выкрикиваю:
— Привет, Линд.
Вздрогнув, Алекс открывает глаза, а потом быстро засовывает записную книжку в задний карман и подходит ко мне.
— Привет, Кэт. Какими судьбами?
— Иду к Ким на выступление одной группы. Помнишь, я тебе об этом говорила? — закатив глаза, отвечаю я.
Всего пять часов назад я рассказывала ему о своих планах, когда он заезжал в гавань, чтобы пообедать со мной.
Мы познакомились с ним в июне в яхт-клубе. Конечно, я и до этого знала, кто такой Алекс. Все-таки старшая школа не такая уж и большая. Но мы никогда не разговаривали друг с другом. Ну, может, раз или два на уроках искусства в прошлом году. Мы вращались в разных кругах.
Однажды в гавани на новом скоростном катере появился Алекс. А пытаясь выехать, застрял. Тогда я отодвинула его от штурвала и преподала небольшой урок вождения. Алекса впечатлило то, как я управляюсь с его катером. Несколько раз на крутых виражах он хватался за борта. Это было так мило.
И сегодня я надеялась, что он побудет со мной до конца смены, чтобы работа не казалась такой скучной. Ну, еще и потому, что я знала: завтра он отправляется на рыбалку. Но Алекс ушел на пляж, на встречу со своими друзьями. Своими настоящими друзьями.
— Ах да, — кивает Алекс. — Точно. — А потом наклоняется вперед и кладет локти на прилавок. — Передай Ким, что я очень благодарен ей за то, что она разрешила мне переночевать.
В июле я брала Алекса с собой на выступление «Ничьей армии». До этого он никогда о них не слышал, но теперь это его любимая группа. Тогда я была смущена, потому что Алекс нарядился в фирменную тенниску нашего местного гольф-клуба, шорты карго и шлепки. Как только мы вошли, Ким вопросительно посмотрела на меня, потому что одет он был явно неподходяще. После Алекс купил футболку с изображением группы и сразу же надел ее. Только придурки надевают на концерт футболки с изображением группы, которую собираются слушать. Но это все же лучше, чем тенниска. И Алекс хорошо вписался в окружение. Во время выступления он вместе со всеми качал головой в такт музыке. И был крайне обходителен в квартире Ким. Прежде чем залезть в свой спальный мешок, он собрал все пустые пивные бутылки и вынес их в мусорный бак на улице.
— Хочешь со мной? Билеты уже распроданы, но я тебя проведу.
— Не могу, — отвечает он с тяжелым вздохом. — Дядя Тим хочет отплыть на рассвете.
Дядя Алекса, Тим, — лысеющий холостяк. У него нет ни семьи, ни каких-либо обязательств, поэтому все деньги он спускает на игрушки. Например, на новую яхту, на которой они с Алексом и его друзьями собираются на чисто мужскую рыбалку в открытое море.
Я пожимаю плечами.
— Ну и ладно. Думаю, на этот раз мы уж точно прощаемся. — С этими словами я прикладываю руку к голове, как солдат, отдающий честь офицеру. — Хорошего плавания, — язвительно говорю я. Мне не хочется, чтобы он уезжал. Без заглядывающего ко мне на работу Алекса эта неделя будет просто отстойной.
— Я могу подбросить тебя до парома, — выпрямляясь, отвечает он.
— Не переживай, сама доберусь.
Я начинаю двигаться на выход, но тут он хватает мою сумку за лямку и стягивает ее с плеча.
— Но я хочу, Кэт.
— Ладно. Как пожелаешь.
По дороге в порт Алекс искоса наблюдает за мной. Не знаю, почему, но это вызывает у меня странные чувства. Я поворачиваюсь к окну, пряча от него лицо, и спрашиваю:
— Ты чего?
— Не могу поверить, что лето подходит к концу, — тяжко вздыхая, отвечает он. — Не знаю. У меня такое ощущение, что я провел его впустую.
— Может, так оно и есть. Ты провел его впустую со своими друзьями-неудачниками вместо того, чтобы тусоваться со мной, — вырывается у меня. Ненавижу себя за то, что мои слова звучат так, будто мне не все равно.
Обычно Алекс защищает своих друзей, когда я их высмеиваю, но в этот раз он молчит.
Остаток пути я думаю о том, что произойдет, когда начнется учеба. Останемся ли мы с Алексом друзьями? Да, летом мы много времени проводили вместе, но я не уверена, что хочу общаться с ним в школе. У всех на виду.
Я и Алекс... лучше оставить все как есть. Только я и он.
Алекс заезжает на стоянку возле парома. Пока он еще не припарковался, я мгновенно принимаю решение и говорю:
— Если хочешь, я могу не ехать на выступление.
Все-таки я не великая фанатка «Паппи Чао». К тому же они наверняка еще будут выступать. А мы с Алексом? Это может быть конец. Наша последняя ночь. И на подсознательном уровне я понимаю, что мы оба об этом знаем.
— Серьезно? Ты останешься со мной? — озаряется Алекс.
Я открываю окно и, чтобы спрятать улыбку, прикуриваю сигарету.
— Да, почему бы и нет? Хочу собственными глазами увидеть яхту Богатенького Ричи.
Туда-то Алекс нас и везет. Мы паркуемся возле особняка Тима. Именно тут она пришвартована. По дороге к ней я вслух насмехаюсь над тем, какая же она безвкусная. А сама про себя думаю: «Твою мать! Эта яхта больше, чем мой гребаный дом». Это точно самая красивая лодка из всех, что я видела. Красивее любой яхты в гавани.