Страница 12 из 21
Благословив каждого, поцеловав в макушку, я смотрел за тем, как матушка их тоже целует и благословляет. Трогаясь, дочь опустила боковые стекла, чтобы все могли еще на мгновение посмотреть друг на дружку и помахать на прощанье руками. И только тогда четырехлетняя Полинка поняла, что бабушка с ними не едет. И до тех пор, пока автомобиль не скрылся за углом, мы слышали ее отчаянный рев.
А бабушка с красным от волнения лицом все крестила и крестила отъезжающую машину, потом повернулась ко мне и сказала:
– Пойдем, надо помолиться о путешествующих.
Дочь уверенно чувствует себя за рулем, но матушка права – лишний раз помолиться о тех, кого любишь, никогда не помешает. Часа через три, когда, по нашим прикидкам, путешествующие должны уже были подъезжать к своему дому, на моем телефоне раздался звонок.
– Папа, на меня гаишники составили протокол. Они заявили, что я будто выехала на встречку. А я только немного заехала на разделительный треугольник. Чуть-чуть, всего одним колесиком.
– Что сказали?
– Прибыть в субботу на разборку в ГАИ. Что грозит? Минимум – пять тысяч штрафа, максимум – лишение прав на полгода.
Начиналась первая неделя Великого поста. Все эти дни я помнил о предстоящем разборе и молился, чтобы все разрешилось благополучно. Дети часто болеют, а поликлиника только в соседнем городе, как и магазины, и аптеки, и все остальное. Куда ни сунься – все на расстоянии. Новая Москва еще слишком новая, так что без колес никак не обойтись.
В пятницу вечером мы с ней поговорили:
– Поедешь в ГАИ, в позу не вставай. Хоть и считаешь, что не нарушала, лучше не спорить и никого не злить. Там тоже люди работают. Ты с ними по-человечески – и они с тобой по-человечески. Где-то когда-то все равно нарушала. Скажешь, виновата, и заплатишь штраф. А так дело пойдет в суд, и еще неизвестно, чем оно кончится. Да и время терять жалко. Великий пост, лучше в церковь сходи.
Зять в субботу работал, потому на разборку в районное отделение автоинспекции дочь поехала вместе с малышами. К назначенному времени в указанное помещение набилось множество народа. Кроме нее, других женщин-нарушительниц не было. Дочь заняла очередь в кабинет и, поскольку стульев в приемной тоже не оказалось, сняла с себя куртку и расстелила ее на полу. Сверху посадила девчонок, дала каждой по пачке сока и включила им мультфильм. Дети смотрели мультик, а в это время окружавшие их нарушители-мужчины, вынужденно став товарищами по несчастью, рассказывали друг другу, как и при каких обстоятельствах они попались гаишникам. И если доверять их рассказам, выходило, что никто из них ни в чем не виноват. В этот момент из кабинета вышел старший лейтенант и объявил:
– Те, которые прибыли на обмен документов, предупреждаю, не ждите. Много сотрудников болеет, потому лучше приходите в среду. Тем, которые пришли сдавать на права, по той же причине нет смысла ждать – скорее всего, тоже никто не придет.
Мамочка, обеспокоенная таким поворотом событий, не зная, как ей поступать дальше, робко из-за спин впереди стоящих нарушителей-мужчин выкрикнула:
– А тем, которые выехали на встречку, есть смысл ждать?
Нарушители дружно засмеялись, а полицейский поинтересовался:
– Это кто спрашивает?
Мужики расступились. Офицер увидел сидящих на полу детей и кивнул головой:
– Этим есть смысл ждать.
Когда подошла очередь, в кабинет они зашли все втроем. Гаишник за столом со множеством разложенных на нем документов спрашивает кратко, по-деловому:
– Как фамилия?
Пока старший лейтенант разыскивал их протокол, Полинка с интересом рассматривала красивую форму полицейского. Больше всего ее заинтересовал шеврон у него на рукаве. Она подошла ближе, улыбнулась полицейскому своей неотразимой улыбкой и, указывая пальчиком на шеврон, произнесла:
– А у дяди вот здесь машинка!
Офицер, оторвавшись от бумаг, глянул на дитя и тоже улыбнулся, потом на маму. И уже сочувственно:
– Что, мамочка, нарушаем?
– Нарушаем, товарищ милиционер. Вы уж нас, пожалуйста, не наказывайте слишком строго.
– Ладно, раз вы признаете факт нарушения, подписывайтесь вот здесь. И попробуем ограничиться штрафом.
Потом документы на всех нарушителей старший лейтенант относил куда-то на подпись и, вернувшись, объявил, что заходить к нему в кабинет за результатом все будут строго по очереди. Нарушители быстро выстроились друг другу в затылок, а мама с девчонками снова оказалась сзади.
Дверь, закрывшись, снова открывается, офицер выходит и начинает выискивать кого-то в толпе.
– Так, где здесь мама с двумя детьми? – И, заметив дочь, призывно машет ей рукой: – Ты чего не идешь?
– А я вот стою в самом конце очереди.
– Какая вам очередь?! Идите, будете первыми.
И уже в кабинете:
– Так, на первый раз штраф пять тысяч. По закону, если штраф оплачивается в первые десять дней, то его размер уменьшается вдвое. Так что радуйся и больше в течение года не попадайся – тогда уже будет лишение.
Летом этого года мы у себя в поселке планируем завершить строительство большой и очень красивой часовни в честь святителя Луки. Остались еще кое-какие небольшие отделочные работы в цокольном этаже, где мы собираемся делать учебный класс для воскресной школы.
Минувшая зима показала, где у нас в подвале слабые места. Как раз в одном таком месте мы и обнаружили протечку грунтовых вод. А это не пустяк.
Стали думать, что делать и где искать специалистов? Один знакомый, узнав о нашей проблеме, предложил помощь. Оказалось, его зять работает в метро и занимается устранением подобных протечек. Набив руку, он приобрел необходимое оборудование и теперь уже в свободное время разъезжает по округе с напарником и оказывает услуги частным клиентам. Они и сюда приедут.
– Ребята – молодцы, делают махом. И за работу берут по-божески. Тем более для храма.
Парни действительно оказались мастерами. Работали быстро, а самое главное, качественно. Почему я о них рассказываю? Поговорив с дочерью, после того как она меня уже успокоила, позвонив из ГАИ, я поспешил в часовню рассчитаться с метростроителями за выполненную работу. Прихожу – там уже и тот человек, что пригласил к нам своего зятя, и сами ребята.
Они называют цифру, у меня волосы дыбом. Тот знакомый человек – тоже:
– Ты что, сынок? Это же для храма! Куда вы столько загнули? Делайте скидку.
А сынок – нет, уперся и стоит на своем. Наш знакомый – чувствую, неудобно ему за зятя:
– Слушай, это грабеж! Давай по совести!
Парень взвился:
– Грабеж?! Извини, отец, в стране кризис, и каждый у нас зарабатывает как может. А про совесть не надо! Совесть здесь ни при чем!
Я не стал дальше спорить и отдал деньги. Жалко, конечно, сумма немалая, но, может, им они нужнее.
Вечером после всенощной включаю телефон, и почти сразу звонок:
– Батюшка, простите, это я.
Голос знакомый, а кто – не соображу.
– Да это же я, – он называет свое имя, – мы у вас в часовне протечку устраняли. Батюшка, у вас в таком-то, – он называет номер, – батальоне ГАИ нет ли кого знакомых? Так глупо попали. Мы с приятелем деньги получили, на радостях отметили. Ну, выпили, да. Так, самую малость. И поехали домой. Я не понимаю, откуда они взялись, эти гаишники? И главное, никого не трогают, а нас – хлоп! Иди сюда! Я – по газам. Да разве от них уйдешь! Короче, требуют, – и он назвал сумму, в четыре раза превышающую ту, что они получили от нас, – батюшка, вы представляете?! Иначе все, года на полтора я без прав! Нет, ну это же форменный грабеж! Гайцы эти – ни стыда ни совести! Батюшка, может, есть кто знакомые в этом батальоне, а? Похлопотали бы, сумма неподъемная! Пусть скинут, хотя бы наполовину! А?
3-я седмица
(28 марта – 3 апреля)
Понедельник
Как по Божией горе
Веду машину. Порой мне кажется, что я только и делаю, что служу, а между службами все куда-то еду. Или наоборот, служу, урывая время между поездками.