На острие иглы

– Он узнал, где вы проживаете, после чего заявился с визитом к братьям Ришар, – продолжил вор, и я видел, что он хочет, чтобы я верил в его искренность.

– Кто такие братья Ришар?

– О, это удивительные люди. Лучшие представители местной гильдии наемных убийц.

– Та-а-ак! – протянул я.

– Они не любят работать за пределами Тулузы. Думаю, братья заявятся к вам в гости, пока вы здесь.

– Зачем?

– Зачем наемные убийцы являются к жертвам? Конечно, чтобы поговорить с ними о спасении души!

– Мне верится с трудом.

– В конце концов, это ваше дело.

– Как они выглядят?

– Как обычные дикие звери, – Он описал их внешность. Два здоровенных, белобрысых близнеца. Один из них без правого уха.

– Учтите, они не любят работать с помощью ядов, пистолетов и прочих недостойных инструментов. Кистень и стилет – вот оружие дипломированного убийцы. Так они считают. И еще – хитрость, изобретательность, подлость. Они хорошо знают свое дело.

– Мне не очень-то верится в это, – по инерции упрямился я, хотя уже решил для себя сдать все позиции. – У испанца нет никаких оснований стремиться к нашей погибели. Мы с ним встречались всего раз. Недоразумение, небольшая ссора – и все. Для такой ненависти и для таких усилий нужна причина поважнее.

– Значит, они у него есть.

Я поднялся и полез в кошелек.

– Нет, сегодня плачу я, – жестом остановил меня сэр Генри.

– Ну что же. Прощай…

– До свидания. Думаю, мы еще увидимся.

– Надеюсь, не тогда, когда твоя рука будет шарить в моем кармане!

Темнело. Я возвращался в гостиницу, под впечатлением разговора с вором, озираясь и ожидая удара ножом в спину.

Обошлось. Время убийц приходит с заходом солнца. Они – дети Тьмы. Свет им противопоказан, богомерзкие дела творятся по ночам.

Я поднялся по скрипучей узкой лестнице на третий этаж. Там, под самой крышей, находилась только одна наша комната.

Адепт уже вернулся домой.

– Завтра утром, – произнес он, – как только откроются городские ворота нам надо снова двигаться в путь.

– До завтра еще нужно дожить, – возразил я.

– Ты это сказал так, как будто знаешь что-то такое, что неизвестно мне.

– Знаю.

Я подробно рассказал о нашем разговоре с Генри.

– Ты прав, с этим испанцем что-то неладно, – Адепт воспринял сей рассказ очень серьезно и поверил сразу. – Братья Ришар… Если они придут, то сегодня ночью. Вряд ли они будут дожидаться утра. Я знаю таких субъектов. У них весьма своеобразные представления о чести гильдии. Если они подрядились кого-то убить, то сделают это, не откладывая в долгий ящик.

– Тогда подготовимся.

Мы засыпали порох на зарядные полки своих пистолетов, взвели курки, чтобы щелчки не насторожили убийц раньше времени, положила на стол кинжалы и шпаги и погасили свечу. Теперь главное было не заснуть, ожидая зловещих визитеров.

Глаза привыкли к темноте, и у окна в свете луны можно было далее различить стрелки швейцарских часов с голубым циферблатом. Наступила полночь. Потом час ночи. Неужели не придут? Может, они решили приняться за нас в другое время? Или я настолько доверчив, что верю во всякий вздор, которые несут люди, которым нельзя верить даже тогда, когда спрашиваешь – день на дворе или ночь.

Без четверти два послышался осторожный стук в дверь…

– Кого это несет ночью? – сонно пробурчал Адепт, мягко приподнимаясь со стула.

– Это я, Бертранда, дочь хозяина гостиницы, – послышался тонкий девичий голосок.

– Почему ты не даешь нам спать, красотка?

– Вы говорили, что один из вас – врач, – прощебетала Бертранда, и в ее голосе ощущались волнение и испуг.

– Ну и что?

– Нашей постоялице, благородной госпоже де Парэ, стало дурно. Она задыхается. Отец послал к Жану Дюрэ – нашему местному врачу, но тот стар, медлителен и может опоздать. Она заплатит. Только поспешите!

– Подожди минутку, мы оденемся! – произнес я, а Адепт начал разжигать свечу в фонаре. Свет ее показался нам, привыкшим к темноте, довольно ярким.

Я взял пистолет, шпагу, подошел к двери, ногой отодвинул засов и отскочил в сторону

Дверь с треском распахнулась, и в комнату, как разъяренный бык, которого только что заклеймили горячим металлом, влетел здоровенный молодчик, сжимавший в руке длинный, устрашающих размеров тесак, конец рукоятки которого представлял собой тяжелый металлический шар с острыми шипами. Он еще на входе широко взмахнул ножом, рассчитывая, что острие найдет мягкое человеческое тело. Но там никого не оказалось. По инерции он сделал два шага вперед, за ним в проеме двери выросла вторая фигура – копия первой. Второй гость держал в руке большой топор.

Они сначала не поняли, что происходит. В тишине рыкнули два пистолетных выстрела. Одна пуля пробила первому убийце шею, вторая – грудь. Он по инерции пробежал еще три шага и тяжело рухнул на пол, как падает африканский слон.

Второй убийца с нечеловеческим ревом взмахнул топором и бросился на меня. На открытом месте, в больших залах шпага имеет несомненные преимущества перед топором, но в ограниченном помещении, пожалуй, шансов на успех у нее поменьше. Я успел увернуться от рубящего удара и отскочил в сторону. Адепт хотел кинуться в свару со своим клинком, но я приказал ему:

– Назад! Не лезь!

Это был мой бой. В одиночку больше вероятности выйти невредимым. Если же все трое сцепятся в тесной комнате, в суматохе кому-нибудь из нас обязательно достанется топором. К тому же Адепт обращался с холодным оружием гораздо хуже меня.

Винер тоже правильно оценил ситуацию и отскочил в дальний угол.

Убийца снова взмахнул топором, который, по его задумке, должен был рассечь меня от плеча до пояса, но лишь со свистом рассек воздух и обрушился на крышку стола, отрубив от нее приличный кусок. Я ударил его клинком шпаги по руке, но взмах получился слабый, поэтому лезвие лишь оцарапало кожу и толь ко разъярило врага.

С чудовищной силой вращая топором, он носился за мной по комнате, я едва успевал уворачиваться. Я пропорол ему бок, но он далее не заметил этого. Клинок рассек ему щеку, но и это ни на миг не задержало убийцу. Ришар был сейчас в таком состоянии, что остановить его могла только смерть.

Лезвие топора скользнуло по дуге и впилось в деревянный подоконник. Оно на секунду застряло там. Воспользовавшись заминкой, я рванулся в сторону, а потом, вложив в удар всю силу, вонзил шпагу в грудь Ришара.

Убийца выпрямился. Я ожидал, что он рухнет, но он как ни в чем не бывало выдернул топор и снова ринулся на меня. Должно быть, удар мой был не слишком точным и не задел жизненно важных органов.

– Убью! – взревел Ришар.

Я отпрыгнул назад, перед моим лицом молнией промелькнул топор. Не дожидаясь нового удара, я сделал выпад и еще раз вонзил убийце шпагу на этот раз точно в сердце. Если он и сейчас выживет, значит, он заговорен!

Ришар будто наткнулся на стену, постоял, раскачиваясь, потом рухнул на колени, поднял на меня глаза, в которых плясал свет фонаря.

– Я и с того света приду за тобой, – захрипел он, после чего растянулся на полу. Из его рта истекала струйка крови.

– Упокой Господь твою душу, хотя ты уже при жизни отдал ее Тьме, – устало произнес я, вытирая кровь на руке. Рана была пустяковой. Топор лишь чуть задел кожу.

Адепт выскочил в коридор и вскоре притащил за руку хныкающую от испуга хозяйскую дочку.

– Теперь расскажи нам, Бертранда, какой это госпоже де Парэ настолько плохо, что она не может ждать до утра.

– Простите, господа, я не виновата. – Бертранда хотела упасть на колени и обнять ноги Адепта, но он крепко держал ее за плечо. – Они пообещали убить моего отца и сестру. И они бы убили их. Братьев Ришар здесь знают все. Знали…

– Вся твоя семья и ты – трусы и предатели!

– Нет, мы просто маленькие, ничтожные люди, чья жизнь недорого стоит. Но от этого нам не меньше хочется жить.

– Ты же обрекла нас на верную смерть.