Страница 5 из 10
В засушливых областях навоз травоядных животных быстро высыхает и становится пригоден для разведения огня. В некоторых областях, где трудно найти древесину, местные жители даже используют его в высушенном виде в качестве основного топлива. В Африке, например, в ходу навоз слонов и носорогов, а в Австралии – помет кенгуру.
Самые тонкие, не толще миллиметра, ветки некоторых хвойных деревьев могут стать очень качественным трутом. Их можно найти на нижних крупных ветках ближе к стволу. Как правило, они абсолютно сухие, так как защищены от любых осадков верхними ветками. Пучок сухих и самых тонких веток можно зажечь с помощью ферроцериевого стержня или любого другого огнива, но обычно используют спички или зажигалку. Разгораются такие ветки очень быстро.
Если вы набрели на старую туристическую стоянку, пусть даже оставленную несколько месяцев назад или, проснувшись утром, обнаружили, что ваш костер погас, вы легко можете развести огонь, используя оставшийся древесный уголь и не до конца сгоревшие поленья, известные опытным туристам под названием «огневые собачки». Если остатки вашего костра все еще сухие, сноп искр или одна зажженная спичка, поднесенная к белесым пепельным вкраплениям на черной поверхности недогоревшего полена, заставит его начать тлеть. Как только вы увидите, что процесс пошел, убирайте ваше растопочное оборудование и начинайте дуть на тлеющую зону, чтобы она распространилась дальше и огонь загорелся. Потом возьмите еще одно обуглившееся полено и положите его рядом с тем, что горит. Оно быстро займется от первого, и вам следует продолжать дуть, постепенно добавляя древесину. Очень скоро над дымящимися поленьями взовьется пламя нового костра. Так можно использовать различные сорта древесины, но особенно хорошо для этого подойдет ива.
В джунглях или другой подобной влажной среде полезно иметь при себе полоску старой велосипедной камеры. Смысл в том, что резина не впитывает влагу, легко воспламеняется и горит достаточно долго, что позволяет разжечь даже отсыревший хворост. В чрезвычайной ситуации вы можете даже отрезать небольшие полоски от подошвы сапог.
В свои походы мы довольно часто захватываем обычные свечи, потому что их можно применять для совершенно разных целей, не только для освещения лагеря. С помощью свечей можно великолепно развести костер, так как они горят дольше, чем спички, тем более что при необходимости расщепленный кончик свечного фитиля можно зажечь от искры огнива.
Самые лучшие для розжига лишайники – это «бородатые» виды, свисающие с веток деревьев. Наиболее подходящие роды лишайников следующие: бриория (Bryoria), алектория (Alectoria) и уснея (Usnea). Обычно эти растения влажные, поэтому перед использованием их необходимо высушить. Но между камнями и под корнями упавших деревьев можно найти и сухие волокна. Лишайники отлично выживают как в экстремальном холоде, так и в условиях почти полного отсутствия влаги. Найденный вами сухой лишайник можно использовать сразу. На морозе, прежде чем зажечь, согрейте его, положив на пару минут за пазуху. Зимой, когда земля покрыта снегом, в тех районах, где нет берез, использование лишайника зачастую оказывается самым простым способом разведения огня.
Глава 2. Ручное сверление
Меня с детства завораживают размышления о хрупком равновесии в природе и нашем месте в нем. Я с удовольствием учился в начальной школе, но в старших классах начал терять интерес к урокам, мой взгляд становился стеклянным, когда я начинал грезить наяву, мечтая о новых приключениях. Домашнее задание лежало невыполненным, а я все больше времени проводил, бродя по окрестным лесам и полям, оттачивая свои навыки и пополняя запас знаний. Когда мне исполнилось четырнадцать, родители позволили мне оставить школу, и я перешел на домашнее обучение. В итоге я сдал только два экзамена GCSE (Сертификат о среднем образовании) – по английскому и математике. Успехи в учебе мало значили для меня: я знал, что моя стихия – Великая Природа.
Тогда моим любимым учебником была книга Рея Мирса «Сущность бушкрафта» (Essential Bushkraft) о выживании в дикой природе. Книжка с загнутыми уголками страниц занимала почетное место на моей полке и часто отправлялась со мной в походы. Я воистину восхищался Реем и прочитал все, что смог найти, о главной британской школе выживания в условиях дикой природы «Вудлор», которую Рей Мирс основал в 1983 году. Там он обучал небольшие группы студентов, которым передавал накопленные знания и опыт, приобретенный за много лет странствий. Я мечтал попасть на один из его базовых курсов, где обучали основам бушкрафта – основным навыкам и знаниям, необходимым для выживания в дикой природе. Родители записали меня на курс для подростков, но я приехал на одну из презентаций книг Рея, где он раздавал автографы, и сумел убедить даму, которая вела там же запись на курсы, внести меня в список участников шестидневной программы для взрослых, несмотря на то что мне было тогда только шестнадцать лет.
Занятия доставили мне огромное удовольствие. И хотя многое из того, чему обучали в школе Мирса, мне было уже известно, я все же узнал немало нового. Самым важным было то, что я наконец познакомился с людьми, которые говорили со мной на одном языке. Это были люди, которые, как и я, чувствовали себя в лесу и вообще на природе как дома. Мне все больше и больше нравилось видеть над собой невероятно огромное звездное небо и согревать ладони у пламени сотворенного мной костра.
На следующем курсе, на который я записался, нас учили идти по следам человека или животного. При подаче заявки я с мальчишеским рвением напросился помогать Рею и другим инструкторам, мотивируя свое желание тем, что мечтаю приобрести практический опыт. Довольно скоро мне предложили работу на неполный рабочий день. Мне было всего семнадцать, поэтому, когда я открыл письмо и прочитал, что мне готовы еще и платить за то, чем я так люблю заниматься, у меня возникло чувство, словно все мои дни рождения наступили одновременно.
Год спустя под руководством Рея и еще одного инструктора, его старого друга Боба, выросшего в Кении, мы должны были отправиться на семнадцатидневный курс в Намибию. Я всегда мечтал побывать в Африке, и теперь передо мной открывались безграничные перспективы, потрясающая жизнь в условиях нетронутой природы, возможность изучить разнообразные человеческие культуры и способы выживания, которые они используют. Я понимал, что необходимо накопить как можно больше денег, чтобы внести свою часть в оплату поездки, поэтому усердно трудился у местного мясника. Мысленно я уже был в Африке, представляя, как туземцы учат меня добывать огонь с помощью ручного сверла.
Из лондонского аэропорта Хитроу мы вылетели в Виндхук, столицу Намибии; полет длился девять часов. Когда наш самолет приземлился и мы по металлическому трапу спустились на бетон аэродрома, термометр на стене аэропорта показывал выше 40 °С. Раскаленный воздух невыносимо жарким потоком поднимался от взлетно-посадочной полосы, у меня перехватило дыхание. Возникло ощущение, что я попал под струю работающего на пределе гигантского фена. Мы направились на северо-запад, в местечко под названием Хобатере, где принялись совершенствовать свои навыки в трекинге – искусстве пешего туризма. Через несколько дней мы двинулись дальше на север, к национальному парку Этоша и к землям, прежде известным как Бушменленд («Страна бушменов»), стараясь разыскать небольшое поселение под названием Тсумкве. Вы не представляете, насколько это далеко от любой точки цивилизованного мира. Дорога, сначала из гравия, вскоре превращается в многокилометровую пыльную тропу. Тсумкве – административный центр бушменского поселения, вокруг которого разбросано много деревень-спутников. Оттуда мы по пыльным, а порой и грязным тропам углубились в лес еще на полтора десятка километров и вышли к общине племени сан, состоявшей примерно из 25–30 представителей этой народности.