Страница 7 из 10
Мне хотелось на него смотреть, слушать голос, вдыхать горьковатый запах парфюма и свежий - кожи, ловить мимолетную улыбку, предназначенную мне - и улыбаться ответно.
Дура ты, Машка. Опять влюбилась. А ведь зарекалась после прошлого раза!
Прошлый раз, как известно, закончился плохо - крашеной курицей, замахом, завершить который бывшему не хватило духу и мучительным бракоразводным процессом.
Впрочем, в этот раз беспокоиться об изменах не приходилось - после той самой сцены в лифте шеф меня явно избегал, а при коротких встречах отводил глаза и старался скорее их свернуть.
Я грустно улыбнулась своим мыслям - даже если он и догадался, что спасительница с тросом и питбулем влилась в армию его обожательниц, то чего так маяться?
Как маленький, ей-ей.
Честно слово, Игорь Александрович, я не собираюсь преследовать вас с домогательствами!
Какой уж тут корпоратив, с таким настроением?
Но деваться было некуда, Анна Николаевна дама-кремень, и угрозами просто так не раскидывается, а поэтому утром тридцать первого декабря я заруливала во двор родительского дома в частном секторе - выгрузить Кекса и оставить машину, с тем чтобы после празднования в рабочем коллективе взять такси и ехать прямо к семейству налегке.
Семейство встретило суетой, шумом и гамом. Младшая племянница Маришка, «помогавшая» старшему брату крепить гирлянды под потолком, с визгом бросилась навстречу, чтобы повиснуть на шее - нет, не у меня, а у Кекса.
Кекс со стоическим выражением морды терпел слюнявые нежности, и только хвост, предатель, выдавал, что хитрая скотина на самом деле рада встрече. Вадька, племянник солидно спустился со стремянки, солидно подошел к тетке - и несолидно сгреб меня в объятия.
- Задушишь, лось! - со смехом изображая негодование, попыталась я вырваться из захвата, но где там!
Семейную идиллию прервало явление старшей сестры народу:
- Нет! - с яростным воплем ссыпалась она по ступеням со второго этажа. - Нет, нет, НЕТ! Машка, я сказала, забери свою скотину!!!
- Наташ, ты чего? - приняла я удивленный вид, и Вадим, предатель, сбежал, чтобы наблюдать за представлением с безопасного расстояния.
- Я сказала, увози свою тварь немедленно! - буйствовала сестра.
Маришка тут же шлепнулась на попу, и зарыдала. Кекс охотно подхватил. Наташка бесновалась на расстоянии двух метров, опасаясь подходить ближе.
История взаимоотношений Кекса и Наташки была полна трагизма и неразделенных чувств. Она была эпична и феерична.
Наташка терпеть не могла мою дурную, невоспитанную, мерзкую собаку. Просто не переносила.
Кекс Наташку обожал - просто не слушался.
По неизвестным причинам.
Возможно, это как-то связано с тем, что я, со свойственным мне коварством, сдавая собаку Наташке, неизменно оставляла за старшую младшую племянницу!
Сестрин муж, который просек шутку еще со второго раза, клялся оторвать мне голову, либо сдать Наташке, на выбор, нынче удачно пребывал в командировке, и ничто не мешало мне повторить трюк на «бис» - так что, когда на ор из кухни явилась мама, и поцеловав меня в щеку, принялась урезонивать сестру, я, указав на племяшку, строго-настрого велела нежной собаченьке ее слушаться, и улизнула из дома.
А в ресторане настроение, вроде бы скакнувшее вверх после визита домой, снова обвалилось. Игорь дефелировал по залу с повисшей на локте незнакомой красавицей.
Эффектная девица, ухоженная, дорого и со вкусом одетая, плыла рядом с начальником, сияя открытой улыбкой, радостью, и чем-то еще, чему сложно подобрать название, но что с головой выдает полностью счастливую женщину.
Так что весь корпоратив я просидела в углу с Васькой, безуспешно пытавшимся выпихнуть меня потанцевать. На мое «только вместе с тобой», сосед стух, сник, скорчил кислую рожу и больше не предлагал. А как только первые люди потянулись к выходу, я посчитала премию отработанной и выскользнула из зала ресторана.
Чтобы в фойе пронаблюдать, как Игорь Александрович галантно помог своей даме надеть блестящую норковую шубку и открыл для нее стеклянную дверь, ведущую наружу. В этот момент он вскинул голову и посмотрел в мою сторону, а я не придумала ничего лучше, чем вяло улыбнуться и помахать рукой.
Лицо мужчины озарила ответная улыбка, от которой сердце сжалось, а потом зашлось как сумасшедшее.
- Игорь, ты идешь?
Шеф вздрогнул, бросил короткий взгляд на спутницу, потом опять на меня, взмахнул рукой на прощание и нырнул в снегопад, валивший густыми крупными хлопьями.
Дура ты, Машка. Иди корвалола попей, чтобы сердечко-то не шалило, чай не восемнадцать лет.
А лучше мужика себе найди! Мало их, что ли, бесхозных бродит? Вон хоть Ваську взять... хороший же мужик! Добрый, надежный, умный...
Хотя не, Ваську прежде чем брать, надо из образа бомжа-алкоголика вытряхнуть, а это мало того, что нереально, так еще и травматично. Он же сопротивляться будет! Нет, Васька пусть живет пока. Я его приберегу до крайнего отчаяния!
А сев в такси, я вдруг поняла, что не хочу никуда ехать. Не хочу я этого семейного веселья и общей радостной беззаботности. Я усталая, разведенная и глубоко несчастная женщина и имею полное право вечерок попрозебать в этом чувстве, а не натягивать на лицо вымученную улыбку и фальшиво отвечать «ничего» на вопросы а-ля «что-то случилось?». Потому что ведь правда - ничего. Просто ничего не случилось.
И я набрала номер мамы.
Путано объяснившись и пообещав забрать Кекса завтра, я откинулась на спинку сиденья и с легкой меланхолией принялась наблюдать за проплывающими за окном праздничными огнями.
* * *
- Привет. Опять нужна твоя помощь.
- Заметано, брат. Сделаю, что могу.
Человек в растянутом свитере и с вечным пожеванным бычком в углу рта положил трубку мобильного, а где-то далеко, в гаражах небольшого автосервиса, хлопнула автомобильная дверь и повернулся ключ в замке зажигания, мерно зарокотал мотор эвакуатора. Его водитель прислушался к чему-то далекому, немного подождал, кивнул сам себе - и надежная рабочая лошадка тронулась с места, выруливая на проспект и уверенно набирая ход.
А на окраине большого города, где-то в спальных районах, темно-синее авто директора и владельца турфирмы «Санлайн-тревелс» приветливо мигнуло фарами темноволосой счастливой женщине в окне особнячка, и вырулило на оперативный простор транспортных линий.
Ухоженный автомобиль, сверкая полировкой, вез своего успешного, но невеселого владельца домой, в пустую квартиру с темными окнами.
Замызганный трудяжка-эвакуатор, бодро урча мотором, пожирал городское шоссе, спеша по неведомым делам, и его водитель то и дело приподнимал голову, будто бы прислушивался к чему-то.
Зимние дороги петляли и извивались лентами, расчерченные разметкой, испещренные транспортом.
Маршруты двух автомобилей, прочерченные невидимым белым пером по быстро темнеющему зимнему городу, пересекались только в одной точке, и дистанция между ними неумолимо сокращалась.
В какой-то момент водитель эвакуатора в очередной раз замер, беззвучно сказал сам себе «пора», и...
* * *
Дом встретил меня тоскливой пустотой. Без радостно поскуливающего, тычущегося в ладони мокрым носом Кекса, машущего хвостом как пропеллером, душа окончательно покрылась ледяной коркой уныния. Я кое-как сбросила одежду, сунула ноги в тапки, прошаркала на кухню, с тоской изучила совершенно непраздничное содержание холодильника. А! Переживу я и без селедки под шубой, и без оливье, можно подумать...
В тумбочке зато была бутылка мартини, которую я, покрутив, поставила обратно. Что я, алкоголик напиваться в одиночку? Может, Ваську позвать?
«Маня, у меня свидание!» - прилетело мне в ответ на ни на что не намекающий вопрос «какие у тебя планы на новый год?».
Ну вот. Даже Ваську разобрали. Лишили, можно сказать, последнего островка надежности в океане беспросветного будущего!
Расфырчавшись окончательно, я приняла душ, чтобы чуток взбодриться, переоделась в домашнее и отправилась варить пельмени. А что? Я их на тарелке в форме елочки выложу и зеленью присыплю - самая что ни на есть новогодняя трапеза!