Инсталляция

- Не стрелять! Не стрелять!

Поздно. Как минимум пятеро его бойцов поливали белесое молоко из автоматов, совершенно безрезультатно, а самое главное - глупо. Если бы пилот видел, куда стрелял, он, наверняка, не стал бы целиться в сопку, а теперь его группа сама демаскировала себя, растрачивая боеприпасы. Воспользовавшись возникшей паузой, Алабек крикнул снова. Хорошо, что на этот раз его услышали. Никто не поднимается, все ждут следующей атаки, а ее не будет. Не будет, потому что и этой не должно было быть. Но, что это за звук? На штурмовик не похоже. А на что похоже? Похоже на фильм про войну, где сбитый самолет несется к земле, издавая предсмертный рев, но откуда он здесь?

Алабек повернулся на звук и стал внимательно всматриваться в туман. Уж теперь его точно никто не заставит упасть на землю, теперь-то он будет стоять и смотреть, а когда все кончится, скажет…

Алабек не успел подумать, что скажет. В той стороне, куда он смотрел, туман потемнел, превратился в темную кляксу и разорвался, словно старая простыня, отбросив в стороны белые лохмотья. Из него вырвался огромный красный предмет и с устрашающей скоростью стал приближаться. Алабек буквально врос в землю, когда над его спиной мелькнуло красное крыло. Самолет рухнул в воду, подпрыгнул, снова упал, поднял перед собой облако брызг и понесся дальше, скрежеща металлом и задирая красный хвост, готовый вот-вот обогнать кабину.

- Самолет! Самолет! – услышал он восторженный крик, - Мы сбили самолет!

- Плохой день я выбрал зарабатывать авторитет, - подумал Алабек, в очередной раз вставая.

Он оправился, не торопясь с принятием решения. Посмотрел в ту сторону, куда исчезла дьявольская машина, и, наконец, отдал приказ осмотреть место падения и взять живыми всех, кто еще таковыми является.

“Мне это пойдет на пользу. - думал он, - Сбил русский самолет да еще взял в плен пилота. Не убили бы его только”.

Алабек достал сигареты и закурил, поглядывая в туман. Когда он бросил в ручей окурок, то увидел бегущего назад бойца.

- Что там?

- Это не военный самолет, - ответил запыхавшийся боец, - это самолет из Дагестана, летел в Грозный, русские его сбили.

- Живые есть?

- Трое. Двое - ранены.

- Пойдем, - Алабек быстро зашагал вдоль ручья.

Он увидел искореженную машину, торчащую из воды и высоко поднявшую правое крыло, молодого человека, одетого в хороший костюм, блондинку в джинсовой куртке и человека, лежавшего на траве. Вокруг стояли боевики, с любопытством разглядывая троицу.

- Кто такие? – сходу спросил Алабек, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Мы везли документы в Грозный. - ответил молодой человек на Чеченском, - Нас сбил штурмовик.

- Что с ним? – спросил Алабек, показывая на раненого.

- Это пилот, - ответил молодой человек, - он ранен из самолета.

- В кабине еще один, - добавил боевик, - только мертвый.

- Это старший, - сказал парень, - он нас вел.

- К кому вы летели?

- Это знает старший. Вернее, знал. Должны были передать документы и обратно.

- Где они?

- Они выпали из самолета, где, не могу сказать.

- А это кто? – Алабек показал на Светлану.

- Это бухгалтер.

- Бухгалтер? Зачем?

- Документы финансовые, для них нужен специалист.

Алабек осмотрел девушку, которая еле стояла на ногах.

- Она ранена?

- Так, царапина.

- Девушке - врача, этому - тоже, - показал Алабек на раненого пилота и только тут заметил характер ранения. Пуля крупнокалиберного пулемета попала в живот и, судя по бурым пятнам на траве, вышла через спину или копчик.

“О Аллах, на чем же у него ноги держаться?” Алабек подошел к раненому, нагнулся и посмотрел в лицо, перекошенное от боли и отчаяния.

- Крепись, джигит, все будет хорошо, - Алабек достал из грудного кармана пистолет и выстрелил ему в грудь.

Он выпрямился и осмотрелся вокруг, изучая, произвел ли его поступок впечатление на окружающих. Стоявшая в двух шагах блондинка, громко хлопнулась в обморок.

“Произвел”, - подумал Алабек, а вслух сказал:

- Что-то попутчица у тебя слабая.

- У нее был плохой день. - ответил парень.

Из тумана появился боец, подбежал к Алабеку и тихо стал говорить ему что-то на ухо.

- Это не бомба, болван. - отрезал Алабек и, обращаясь к Руслану, произнес: - Похоже, ваши документы нашлись, ну надо же!

* * *

Светлана открыла глаза и увидела стены без обоев, большую комнату, стол, несколько деревянных скамеек, советских времен шифоньер и тумбочку, на которой стоял телевизор, почему-то экраном к стене. Руслан сидел за столом и скручивал белым проводом папку бумаг, очень похожую на тюк макулатуры, которую в детстве Светлана собирала в школе.

- Проклятые документы, - тихо сказала она.

- Как ты? – обернулся Руслан.

- Ужасно.

- Это похмелье.

- Похмелье?

- Да, тебе дали местное обезболивающее.

- Что-то я плохо помню.

- Осколок стекла порезал тебе левую грудь. Не сильно, но здесь такая рана считается серьезной.

- Да? - глупо спросила Светлана.

- Если начнется заражение, помочь тебе никто не сможет, поэтому рану продезинфицировали и тебя заодно.

- Я упала в обморок? Боже мой, я вспомнила! Действительно, я испугалась.

- Чего?

- Я подумала, что раз человек застрелил пилота, следующей на очереди буду я.

- С чего ты решила?

- А зачем он его убил?

- Пилот был смертельно ранен. Ему пуля в живот попала.

- Так это было лечение такое. Ни хрена себе, Красный крест.

- Мы в Чечне, Свет.

- Руслан, а ты говорил с ним на чеченском?

- Да. Языки очень похожи - ингушский, чеченский.

- Ты Ингуш?

- Мой директор был из Ингушетии, я же тебе говорил.

- Это заразно, что ли?

- Нет, но ты же должна понимать, что первого встречного он в бухгалтера не возьмет.

- Так ты родственник что ли? Ой, Руслан, как мне надоели эти новости.

- Скоро кончатся новости.

За стеной зашаркали тяжелыми ботинками, и в комнату стали входить вооруженные люди. Когда Светлана досчитала до девяти, то перестала считать и просто решила, что их много. Ей показалось неудобным то, что лежит в присутствии группы мужчин, и она попыталась встать. Самой больной частью тела оказалась голова, пострадавшая от приема алкоголя. Светлана постояла пару секунд и села на скамейку, рядом с Русланом.

- Готово, - сказал Руслан на чеченском.

- Это хорошо, - медленно ответил Алабек, присаживаясь к столу.

- Что будем делать?

- Шату! - позвал Алабек, и, махнув в сторону подошедшего чеченца. - Вот он отвезет тебя в горы. В Грозном никого нет. Наши командиры уже в горах и ведут войну оттуда.

- Но, почему?

- Потому что мы уже потеряли генерала Дудаева, второй ошибки не будет.

- Но я не знаю…

- Тебя проводят. Не беспокойся.

- А как же девушка?

- Она поедет с тобой. Кому нужны документы без специалиста?

* * *

Дорога стала заметно хуже. Шату крутил баранку, словно выполнял упражнение по фигурному вождению. Он старательно объезжал ямы, а когда ему это не удавалось, то ругался на своем языке коротко и смачно. Светлана уже стала догадываться, что означают отдельные выражения, но присутствие девушки нисколько не смущало Шату. Наконец, УАЗик въехал в населенный пункт, и, свернув с главной дороги, Шату направил машину по частному сектору, старательно высматривая нужный дом. Он остановился возле красного кирпичного забора и, громко хлопнув дверью, исчез за воротами.

Вернувшись через пять минут, мужчина что-то пробубнил под нос, и машина поехала в обратном направлении. Шату выехал из села с противоположной стороны и, несколько раз прогневив аллаха, съехал с дороги и помчался по проселку. Дорога не оказалась долгой. Сооружение, напоминавшее овощебазу или склад, было обнесено невысоким бетонным забором, выкрашенным в белый цвет. За ним уже давно никто не присматривал, и поросль кустарника и дикого винограда кое-где перебралась через бетонные плиты. Ворота с большими железными створками были призывно распахнуты. Ни КПП, ни шлагбаума Светлана не заметила. Однако Шату остановил машину за несколько метров и вышел на дорогу, демонстративно подняв руки.