Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 4

Михалыч, уже почти протрезвевший от страха и гнева на эту барышню, посмотрел на Володю. Тому лучше не становилось.

– Эх, дружище, держись, они это, приедут… Паш, беги к Таньке, скажи, таблетки от сердца нужны!

Через десять минут Паша-леший прибежал с горстью различных лекарств, среди которых нашёлся и «нитроглицерин». Володе под ноги, по совету соседки, положили свёрнутую фуфайку, под язык дали таблетку. Минут через двадцать Володя сказал:

– Мужики, позвоните ещё раз, что там, едут? В груди жжёт. Скажите, всё, помираю…

Михалыч, предварительно выпив рюмку самогона – для смелости – набрал «ноль три».

– Это снова из Борисцева. Что там фельдшер, скоро ли будет?

– Ох, неугомонные. Скоро, скоро. Выезжают они. Ты, это самое, скажи, где там к вам пройти?

– Передайте, от указателя там тропа «вершённая», пусть по ней прямо.

– Хорошо, передам. Оно, конечно, лучше бы было, если бы встретили…

– Это да, да, сейчас прибежим. Только пусть они быстрее, плох он…, – уже почти умоляя, произнёс Михалыч.

– Хорошо. Пип-пип-пип… – заговорил с ним электронный голос.

Михалыч был знаком с Володей последние пять лет. С тех пор, как бывший учитель истории поселился с женой в деревне. Супружницу его прибрало три года назад, какая-то онкология, Володя не любил про это говорить. Сам же учитель с тех пор крепко запил, что интеллектуально разнообразило компанию Михалыча и Паши-лешего. Нашёлся – третий. Они всегда рассуждали о политике, истории, роли человека в России и мире, почему развалилась деревня. То ругали, то хвалили власти – это зависело от размера прибавки к пенсии, вместе ходили по грибы и варили самогон. Иными словами – были друзьями. И сейчас Михалыча сильно потрясло происходящее. Он не хотел верить, что Володя умрёт, тот почти никогда не жаловался на здоровье, а хамское отношение «скорой» пробуждали в мужчине дух «воина».

– Ух, я им! Они у меня попляшут! Володь, ты это, держись… только держись… Как от таблетки? Полегче?

– Неа. Что-то мне совсем худо, Михалыч. Говорила мне покойница, не пей. Вот, сегодня опять от неё то же выслушаю. Помру, скажет мне укоризненно: «Я же тебе говорила!». Михалыч… похоронные-то мои в шкафу, в коробке из-под обуви. Там должно хватить…И пиджак мой там же, найдёшь…

– Тьфу, ты! Не помрёшь, едут врачи. Давай-ка, Пашка, сбегай, встреть фельдшерицу, а то не найдут дорогу. Наши медики могут.

Пашка, не застёгивая тулуп, быстрым шагом вышел из дома.

– Володь, держись! Сейчас мы…

Но Володя, хоть и хотел держаться, не мог. Ещё минут десять он стонал. Потом захрапел и отдал Богу душу. Михалыч долго тряс усопшего: «Володя! Вовка! Ну, что ты! Ты это брось!», – но тот почему-то не хотел оживать. Через полтора часа Паша-леший привёл фельдшера. Он нёс чемодан, а женщина, шла следом, поминая нехорошим погоду, мужиков-алкоголиков и президента, устроившего такие длинные каникулы.

– Ох, знал бы, как вы мне надоели. Пьют – и мрут, пьют – и мрут… Каждый Божий день… Он опился – а ты беги, по этим сугробам, по морозу…

– Ладно, гундеть-то… Ты за это деньги получаешь, – довольно смело высказался Паша, ведь фельдшер ему в дочери годилась.

– А ты мои деньги не считай!

– А ты жить не учи. Не от хорошей жизни пьём…

Войдя в избу, Паша и фельдшер увидели Михалыча, сидящего на полу, утирающего слёзы. Володя лежал на кровати в неестественной позе, с перекошенным лицом.

– Пооомееер…, – выл Михалыч. – Что ж вы, суки, так долгооо…

Женщина подошла, потрогала пульс.

– Умер. Давно? – равнодушно спросила фельдшер.

Ответа не последовало. Женщина у Паши-лешего спросила имя покойного, чтобы оформить вызов, что-то записала в своей книге.

– Ну, вот и всё. Ты меня проводишь? – обратилась она к Паше.

– Сама дойдёшь, стерва, – с сердца сказал Михалыч.

– Алкаши! – крикнула фельдшер и хлопнула дверью.

II.

Через час в доме Паши-лешего собрались женщины. Они причитали, ругались и ругали. В избе пахло самогоном, закисшими огурцами и сырыми стенами. Суеверные чувствовали запах смерти, но отгоняли эту мысль прочь. Самая активная – Татьяна, некогда работавшая ветеринаром на ныне развалившейся ферме, руководила селянами.

– Так, воду погрели? Где тазы? Пашк, тряпки неси!

Бабы суетились, нужно быстрее обмыть тело, пока оно не окоченело. Михалыч принёс костюм и рубашку с галстуком. В них когда-то Володя вещал школьникам про крепостное право и Великую Отечественную. Потрепанные ботинки мужчина нашёл в той же коробке, где и «похоронные». Двадцать тысяч. Этого должно было хватить на гроб, пару венков и помин доброго товарища. Единственную дочь Володи задавила машина, когда ей было двадцать пять. Внуков не было. Близких родственников – тоже. Но, чтобы очистить совесть, Михалыч взял мобильный и зарядник учителя: изучить список контактов. Уже у ворот мужчина озадаченно остановился. На него кинулся с лаем Снежок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.