Сосуд для безумия

— И мы отдаём Густаву меч Астарота, а потом ещё и одни из врат в ад. — Простонал Версик.

— Да чем ты так не доволен?

— Мы отложили разработку поезда из-за того, что лишились третьих врат!

— Ой, да ладно тебе! Есть ещё пара зацепок, где сохранились адские арки. Не отходи от темы. Мы отдаём Густаву меч, и фолиант в придачу.

— Кстати зачем? — Поинтересовался демон.

— Давно хотел сплавить его в ад, но всё руки не доходили. А тут это сыграло, как неплохой способ втереться в доверие. И согласись, альманах в котором идёт перечисление легендарных демонов, в том числе и меня, не лучшее чтиво для совета. И так, меч и книга у Густава, осталось направить Квина к мечу, и прямиком на первый тест. Ну, тут всё просто, нужно было лишь поймать одного из демонов Эрика и, переломав бедняге ноги, бросить в руки тринадцатого подразделения. Далее отвлекаем основные силы взвода Густава, отдав ему врата.

— Я бы сказал, не отдав, а «оторвав от сердца».

— После Квин получает меч. — Продолжал коллекционер, не взирая, на дерзость ассистента. — Итак, ты следил за поединком…

— Да катализатор сработал на ура. Мальчишка умер.

— Это крайне важный момент, пометь.

— Воскрес, и как побочный эффект, у него проявилась вторая личность, со своим интеллектом и системой энергии.

— Верно! Верно! Верно! Первая особь родилась! Рождение новой, невиданной до сего момента расы, сочетающей в себе свет и тьму! — Коллекционер воодушевлённо вскочил из-за стола и с детской улыбкой посмотрел на ассистента. — И мы, те кто его создали! Понимаешь? Ахахаха! Неужели это не великолепно?!

— Но мы получили бракованный материал. Цель свихнулась. У него раздвоение личности. Проще говоря, у парня шарики за ролики заехали.

— Нет! Нет! Нет! О чем ты?! Это не брак, и не побочный эффект! Вторая личность, это особенность нашего творения. Бич целой расы. — Задумчиво пробурчал Коллекционер. — Это их проклятие! Точно! Имя проекта «Выводок» отныне проект «Проклятые»! Вся суть в том, что столкновение небывалой силы света и тьмы, разрывают сознание подопытного надвое. Синтез этих сил рождает поистине гигантскую мощь, настолько чудовищную, что тело носителя, создаёт вторую систему энергии, и второе сознание. Представь себе армию таких монстров! Что там мир людей, мы заполучим в свои руки оба мира! Однако перворожденного проклятых мы утратили…

— Но первый тест, он прошёл на ура. Честно говоря, я был удивлён, увидев как легко Квин расправился с Сэто. Аррэзир был настоящим монстром. Даже мне бы пришлось попотеть в бою с членом семьи, доверенной аристократии.

— Да результат произошёл все ожидания. — кивнул коллекционер.

— Но шеф, зачем вы затеяли второй тест?

— Всё просто. Я хотел знать предел перворожденного, дав ему противника посильнее. Умрёт и чёрт с ним, мы и так знаем в каком направлении работать, плюс он оставил нам своих паладинов с мутирующей энергией. Выживет, захватим едва живого Квина, и будем работать от него.

— По-моему это и есть наша ошибка. Густав ведь был ослаблен передачей энергии во врата.

— Естественно. Квин так же был вымотан боем с Виктором. Будь Густав в хорошей форме, у паренька не было бы и шанса на победу. Как ни крути, а Густав демон среднего класса. Квин был слишком юн и неопытен для полноценного боя с противником такого уровня.

— Я бы не был столь уверен в силе Густава. Он отнюдь, не сильнее Сэто… Разница между ними была не существенна, и я считаю одного теста, было более чем достаточно.

— Не-е-е-ет ты не понимаешь… Всё дело в воле! В силе воли! Густав был лидером, он мог быть слабаком, но он и не мог подвести тех, кто от него зависит. Отрежь ему ноги, и вонзи свой гигантский топор в спину, тот всё равно будет ползти к финишу, пока на нём лежит ответственность! Именно поэтому, он чудовищный соперник!

— Так значит мы работаем от варианта со смертью Квина… Тогда жаль, что вы прикончили тех паладинов… — Грустно склонив голову, Версик сделал пару пометок в записях.

— Не было выбора. — Цокнул языком коллекционер. — Нужно было отвлечь внимание подразделения, пока ты выманивал Квина и глушил сигнал. Однако позже, это сыграло против нас… Ну и ладно, у нас есть ещё уйма паладинов тринадцатого подразделения.

— Но они незаконченный продукт. Синтез тьмы и света в них слишком слаб. Нет и намёка на отравление или проявление вторых личностей.

— Хех… Ты не видишь всей картины! Квин перворожденный, первого поколения проклятых! А они его частички. Сейчас ребята лишь куколки, но стоит им помочь и те вырастут в прекрасных бабочек.

— Неважно, — буркнул ассистент, — они ведь остались людьми.

— Но в продолжении наших экспериментов, успешный результат на них будет гарантировано больше, нежели на простых смертных! Их тела уже закалены проклятой энергией. Рано или поздно, они нам понадобятся. Эти дети будут венцом моего творения лучшими из проклятых!

— Итог? — Отчеркнув всё написанное, поинтересовался Версик.

— Безоговорочный успех! — Воскликнул коллекционер, вскочив с места. — Мы чертовски, долго шли к этому моменту и наконец, добились результата! — Демон яростно вскинул руки в стороны и уставился в потолок. — Бог создал людей! Дьявол демонов! Я же создал проклятых! Хоть Квин и скопытился, но перед своей кончиной показал удивительный результат. Да мы потеряли перворожденного, но я всё равно счастлив!

Тёплым весенним деньком, стая ребятишек радостно покидала школу после занятий, и среди них бодро брела заядлая компания друзей. Акари, Квин, Раверсаль и Лент.

— Эй Лент! Ты же сегодня выходной, куда собрался? — Задорным голосом окликнул товарища Квин. — Мы ведь собрались к Акари. Пол дня ждали момента, опробовать новую приставку.

— Извините ребят, не могу. Сестра приболела, и я обещал ей вернуться пораньше… — Грустно промычал блондин с растрепанными волосами, и отмахнувшись от друзей, побежал прочь.

— И правильно делаешь. — Буркнул грубый голос проходящего мимо старосты класса. — От этих оборванцев одни неприятности.

— Уж лучше быть оборванцем, чем очкастым занудой, Тревор. — Буркнул Акари, показав язык обидчику.

— Что такое Лент? — Возмутился Раверсаль. — Ты чего такой нелюдимый, хоть бы раз сходил со всеми. Тебя и так считают странным!

— Мне плевать. — Отмахнулся блондин. — Я спешу. — Развернувшись на месте, мальчишка отмахнулся от одноклассников, и бодрым шагом побрёл домой.

— Он вообще ни с кем не общается. — Пожал плечами Акари. — Я до четвёртого класса, его даже не замечал. И как его только угораздило подружиться с нами.

— Это всё дело рук Квина. Он Лента, почти силком к нам затащил. — Покосился на товарища Равер.

— Зря вы так. Он хоть и тихий, но не плохой чувак. — Буркнул Квин. — Ладно, пошли играть!

Лент же отделавшись от ребят, как можно быстрее поспешил домой. На самом деле, сестра вовсе не болела. Она сидела дома, дабы не показываться в школе, будучи с ног до головы, покрытой синяками, что оставил отец. Именно поэтому, Лент ежедневно, со всех ног мчался к дому, дабы в случае чего, вступиться за любимую сестру. Мальчик был рад, наконец найти друзей в школе. Он был счастлив в их компании, однако всё равно отказывался от прогулок с ними, поскольку не мог оставлять Кристину, один на один с отцом. Именно в тот самый день, он вернулся домой и застал обезумевшего отца, избивающим сестру на кухне. Именно в тот день, хрупкая психика ребёнка треснула по швам. Именно тогда, он набросился на отца и потерял глаз в неравном бою, когда здоровый мужик со всей дури шибанул мальчишку лицом об угол стола. И именно тогда, лёжа в луже собственно крови, мальчик поклялся защищать сестру ценой собственной жизни. С трудом поднявшись с пола Лент, нащупал кухонный нож на столе, и пока буйный отец вновь отыгрывался на Кристине, напал со спины.

Поглощённый, воспоминаниями о сестре, Лент даже не заметил, как из глаза потекли слёзы. Стоя на коленях напротив надгробия, он всё никак не мог поверить в её смерть. Время близилось к полдню, а улицы скрывал глубокий туман, создавая впечатление, что уже поздний вечер. Густой покров туч застилал небо, и землю орошал ледяной дождь, крупные капли которого грубо разбивались о сырую землю. Пару дней назад Кристину, Максима и Акари с пышной церемонией похоронили в соседних могилах, на военном кладбище. Юноша из-за дня в день, навещал места упокоения друзей, и напрочь отстранился от мира. Ежедневно, он лишь часами сидел, напротив надгробий. Каждый раз при взгляде на могильные плиты, лицо Лента принимало жалкий вид, однако в тот же момент в сердце юноши вспыхивало пламя ненависти. Ненависти к лучшему другу, которого даже не удосужились похоронить.