Страница 65 из 107
В течение двадцати двух часов подразделения полка разрушали препятствия, рубили в лесу просеки в направлении дотов, а артиллерия уничтожала дзоты. Ночью 22 февраля 3-й батальон был выведен во второй эшелон, а его место занял 1-й. В следующие два дня 1-й и 2-й батальоны закончили расчистку леса для обстрела, проделали проходы в препятствиях, разведали секторы обстрела дотов и обнаружили доты № 5, 6, 7, 8.
Теперь картина была ясна. Перед полком находится целая группа из восьми железобетонных дотов. Размер некоторых из них достигал 40x20 метров, а количество амбразур — шести-восьми. Над дотами имелись вращающиеся бронированные башни. Все железобетонные огневые точки, соединенные между собой ходами сообщений, были оплетены проволочными заграждениями в четыре-пять рядов. Перед проволочными заграждениями тянулись гранитные надолбы.
От дотов по лесу шли в разных направлениях замаскированные просеки для обстрела наступающих. Головной дот имел возможность обстреливать весь район расположения остальных огневых точек, прикрывая их от атак.
Я со штабом полка еще 21 февраля перешел в разрушенный дот № 1, откуда и руководил боем. 24 февраля меня вызвал к телефону командир дивизии тов. Черняк:
— С вами будет говорить командующий фронтом товарищ Тимошенко, — сказал он.
Звук от нажима клапана: трубка передана. Не дожидаясь вопроса, я говорю:
— У телефона майор Тованцев. Я вас слушаю.
Товарищ Тимошенко спрашивает:
— Где вы находитесь?
— В захваченном нами доте № 1, в трехстах метрах западней Каяво.
— Можно к вам приехать?
— Нельзя, дот находится на совершенно открытом месте и сильно обстреливается противником.
— Что сейчас делает полк?
— Разрушает дзоты, уничтожает препятствия, разведывает секторы обстрела дотов.
— Сколько дотов перед вами?
— Целый узел сопротивления — восемь дотов и тридцать дзотов.
— Когда вы ими овладеете?
— Через два-три дня все они будут уничтожены.
— Как чувствуют себя бойцы и командиры?
— Отлично. Геройски дерутся, достойны похвалы…
Товарищ Тимошенко потребовал, чтобы через три дня я доложил ему об уничтожении всего узла сопротивления.
Отвечаю:
— Есть, ваш приказ будет выполнен в точности!
На этом разговор закончился.
Вызвав к телефону командиров батальона, я сообщил им о разговоре с командующим. Вскоре о приказе товарища Тимошенко узнали все бойцы, командиры и политработники. Весь полк загорелся желанием поскорее выполнить боевой приказ командующего.
Начались жестокие бои за овладение дотами.
Опыт захвата первого дота помог нам выработать стройную систему блокирования железобетонных сооружений.
Перед выходом блокировочной группы артиллерия большой мощности и полковая артиллерия начинали обстрел дота прямой наводкой, заставляя противника прекратить огонь и укрыться в казематах. Через полчаса блокировочная группа с запасом взрывчатых веществ под прикрытием артиллерии пробиралась к доту. Затем, придвинувшись к сооружению, она залегала в 75—100 метрах от него. Как только артиллерия переносила огонь вглубь, группа броском, чтобы не дать возможности противнику опомниться и открыть стрельбу по наступающим, «седлала» дот, закладывала взрывчатку в амбразуры и, отойдя, поджигала шнур.
Эта система блокировки оказалась правильной и помогла нам выполнить задачу.
25-го и 26-го были разбиты и захвачены дзоты, а 27 февраля разрушены все доты. От укрепленной линии района Ирьенахо, который, по единодушному мнению иностранных военных специалистов, был неприступен, остались одни лишь развалины.
У меня было вполне естественное желание лично доложить товарищу Тимошенко о выполнении приказа. Но связаться с ним я не мог. Поэтому, позвонив в штаб корпуса, я просил доложить командующему фронтом, что его приказ выполнен.
В ночь с 16 на 17 февраля стрелковый полк под командованием майора Тованцева с боем продвигался вперед.
К вечеру полк достиг Кангаспелты. Подтянув за два дня свои части, он в ночь на 20-е занял исходное положение в лесу перед укрепленной линией в районе Каяво — Ирьенахо, на берегу озера Муола-ярви. 20 февраля, в 12 часов, по приказанию командира дивизии 3-й батальон был брошен в атаку. Встреченный ураганным огнем противника, он продвигался вперед с громадными трудностями. Преодолев надолбы, батальон был вынужден залечь.
Особенно сильный огонь велся с холма, находившегося в 100–150 метрах. Одной своей стороной холм близко подходил к берегу Муола-ярви. Здесь была совершенно открытая местность. С левой стороны, примерно в полукилометре от холма, находилась небольшая рощица.
По силе и сосредоточенности огня было видно, что полк имеет перед собой не просто оборонительную линию, состоящую из траншей и дерево-земляных пулеметных гнезд, а целую систему укреплений, построенных по последнему слову современной техники.
Высланные к холму разведчики часа через полтора донесли, что это не что иное как дот, который, помимо амбразур, имеет стальную вращающуюся башню кругового обстрела.
Командованию полка стало ясно: дот является преддверием ко всей системе укреплений на данном участке и своим огнем охраняет подступы к укрепленной линии первого пояса.
Дот надо было взорвать. Эта ответственная и сложная задача была поручена командиру 9-й роты младшему лейтенанту Бекетову.
В 14 часов, получив от командира 3-го батальона старшего лейтенанта Смолькова приказание о блокировке и уничтожении дота, Бекетов созвал своих командиров. Он вывел их к опушке леса, откуда были видны дот и все простирающееся перед ним поле, и сказал, обращаясь к командиру 2-го взвода младшему лейтенанту Козлову:
— Вы возьмете из своего взвода двенадцать человек, один станковый и два ручных пулемета и поведете наступление на правый угол дота со стороны рощи. Это нужно для того, чтобы отвлечь огонь противника в вашу сторону. Я же с десятью бойцами 1-го взвода и саперами и с другим станковым пулеметом постараюсь пробраться к доту с левой стороны. Понятно?
— Понятно, товарищ командир, — ответил Козлов.
— По местам!
Через 20 минут группа под командой Козлова стала пробиваться к роще. Противник, заметив продвижение взвода, открыл до нему огонь. Сперва он вел стрельбу из нескольких пулеметов, но потом, по мере продвижения взвода вперед, сосредоточил на нем огонь всех своих средств.
— Хорошо! — воскликнул Бекетов, наблюдая за продвижением Козлова. — Люди готовы? — обратился он к командиру 1-го взвода младшему лейтенанту Белову.
— Готовы, товарищ командир.
— За мной! — скомандовал Бекетов и, пригибаясь, побежал вперед.
За ним кинулись командир взвода и бойцы.
Пробежав метров сто, Бекетов бросился на снег, дал группе минутную передышку и поднял людей для второго броска.
Противник, сосредоточив огонь на правом фланге, видимо, не замечал группы Бекетова.
«Хорошо», — вслух подумал Бекетов и, подняв людей в третий раз, увлек их за собой к надолбам. Надолбы совсем уже близко, до них каких-нибудь 20 метров… Но тут противник, заметив ловкий маневр Бекетова, открыл по его группе сильную, но беспорядочную стрельбу.
— Ложись! — крикнул Бекетов и, бросившись на снег, пополз к надолбам.
Рядом с ним ползли бойцы Бочин, Макарычев и Миронов.
Вот один из них, на минуту задержавшись, извлек из снега мину и осторожно отложил ее в сторону. Вот другой вынул мину, третий…
— Черти! Везде понатыкали! — выругался Бекетов и быстро отдернул назад занесенную было руку. Перед ним в пяти сантиметрах торчал из снега минный капсюль.
Осторожно разгребая снег, он обнажил мину, вывернул капсюль и отбросил в сторону…