Страница 59 из 107
Гаубицы, выделенные для непосредственного сопровождения пехоты и танков, с честью выполнили свою задачу.
Успех артиллерии в этом бою был достигнут тем, что артиллеристы ни на шаг не отставали от пехоты. Командира батареи лейтенанта Коломейцева, ныне Героя Советского Союза, знал буквально каждый боец поддерживаемой им роты. Достаточно было кому-либо из бойцов заметить огневую точку белофиннов, как он сейчас же передавал по цепи:
— Лейтенант Коломейцев, у отдельного дерева — пулемет противника.
Так же дружно работал с пехотой и лейтенант Маврин. Будучи ранен, он продолжал бой и шел вперед рядом с командиром поддерживаемой им роты.
Во время огневого вала были случаи, когда та или иная рота попадала под огонь фланкирующих пулеметов. Тогда командир батареи, сопровождающий ее, докладывал по телефону:
— Участвовать в огневом вале не могу. Перехожу к подавление мешающих нашему продвижению пулеметов.
Как только он кончал с этим, командир дивизиона опять брал батарею в свои руки и включал ее огонь в огневой вал, движущийся впереди наступающей пехоты.
Таким образом, быстро перестраиваясь, мы добивались окончательного очищения всего района от отдельных оставшихся огневых точек противника. Одновременно этим же была достигнута значительная экономия снарядов.
Прорвав передний край обороны белофиннов, пехота стала со всех сторон обтекать рощу «Дыня». Минут через сорок роща полностью была в наших руках. Тотчас же сюда были переброшены все основные наблюдательные пункты командиров батарей. Сюда же выдвинулся командир 3-го дивизиона старший лейтенант Черкинский.
Наступление на рощу «Петух» происходило значительно быстрее. Этому особенно содействовала темнота. В темноте противнику труднее вести огонь по наступающему. Вражеская артиллерия, боясь себя обнаружить, умолкла, и наша пехота подверглась только незначительному воздействию минометов, стрелявших невпопад.
К этому же времени дивизионы полка были переподчинены командирам батальонов и действовали по их заявкам. Пехота залегла перед рощей «Петух», заняв траншеи отступившего противника. Для того чтобы отбить возможные контратаки врага, я организовал заградительный огонь по опушке рощи. Одновременно группа разведчиков с пулеметами под командой старшего лейтенанта тов. Черкинского также изготовилась против контратак противника.
К 21 часу боевой порядок гаубичного артполка был уже на подступах к роще «Петух».
Так был прорван передний край обороны белофиннов в районе Пуннус-ярви.
Командир полка тов. Младенцев (ныне Герой Советского Союза) поставил нашему батальону боевую задачу преследовать противника, отходящего к местечку Кангаспелта.
Батальону выделили 14 танков, на которые мы и рассадили бойцов. На танки мы поставили также все станковые и ручные пулеметы роты.
Вечером 16 февраля боевые машины вместе с пехотинцами двинулись по дороге вслед за отступавшими белофиннами.
4-я лыжная рота тов. Голубева получила приказ: прочесать лес в 500 метрах правее дороги, откуда противник вел огонь, и после этого следовать лесом параллельно дороге к местечку Кангаспелта.
Лес был частый. Мороз—49 градусов. Снег глубокий и рыхлый на лыжах идти нелегко. То и дело на снегу попадались лыжни, проложенные противником. Иногда сквозь тишину прорывался треск автомата — это белофинны, засевшие на деревьях, пытались остановить роту. Бойцы 1-го взвода сняли четырех «кукушек». А бойцам 2-го взвода, идущим левее 1-го, на перекрестке дорог попался финский дозорный. Он пытался уйти на лыжах по проторенной лыжной тропе, но его окружили, и он был вынужден сдаться. Пленный оказался младшим сержантом. При допросе он подробно рассказал о дотах, находившихся сразу за Кангаспелтой.
Недалеко от местечка Кангаспелта белофинны устроили засаду. Свыше 100 лыжников-белофиннов залегли в лесу рядом с дорогой, по которой должны были ехать наши танки с пехотой.
Как только показались танки, раздались выстрелы. С треском и шипеньем разрывались мины. Танкам развернуться на дороге было невозможно. Бойцы-пехотинцы залегли и из-за танков начали вести огонь по противнику. Все были удивлены, когда увидели, что белофинны вдруг стали беспорядочно убегать. Вскоре мы услышали выстрелы в глубине леса. Оказалось, наша 4-я рота с другой стороны наткнулась на эту же засаду белофиннов.
Бойцы с трудом верили, что по глубокому снегу так быстро, почти не отставая от танков, прошли лыжники 4-й роты.
Таким образом, с помощью лыжников засада была снята. Более десяти белофиннов осталось на снегу.
4-я рота получает приказ обойти отходящего противника и ударить во фланг белофиннам, находящимся в Кангаспелте. 5-я рота наступает в лоб, а 6-я — идет во втором эшелоне.
Снова впереди рота тов. Голубева. Бойцы на лыжах достигают линий надолб и проволочного заграждения, расположенных перед Кангаспелтой.
Политрук 4-й роты тов. Кулалаев обнаруживает у крайнего дома огневую точку противника. Он берет с собой отделение и, под прикрытием кустарника, на лыжах продвигается вперед. На пути встретился финский часовой. Он охранял дорогу, поперек которой было поставлено проволочное заграждение. Кулалаев из пистолета расстреливает часового в упор. Проволочное заграждение распутано, и рогатки отнесены в стороны. Приказ: одному отделению продвинуться вперед и достичь дома, а другому — поддерживать движение огнем.
Через несколько минут дом занят. Находившиеся в нем четыре финна убиты. Бойцы захватили станковый пулемет.
Под прикрытием двух отделений к дому подошла и вся рота. Здесь бойцы, по приказанию тов. Голубева, вырыли окопы и поставили дозоры. Командир принимает решение — оставить по два пулеметчика у станковых и ручных пулеметов и одного стрелка от каждого отделения, остальных бойцов послать греться в дом.
Наконец, на рассвете, пришли и танки, но они действовать не могли, так как всюду были заложены мины. Кроме того, у финнов было не менее четырех противотанковых орудий, которые немедленно открыли огонь по нашим танкам. Но рота продолжала удерживать занятый рубеж. Политрук тов. Кулалаев залег между двумя коровами, убитыми белофиннами, и через оптику снайперской винтовки наблюдал за полем боя. Он заметил, что не менее десяти белофиннов вытягивают на гору противотанковую пушку. Политрук подал команду: «Пулеметы, прямо дом, левее 0-30, по группе противника огонь!» Два станковых пулемета открыли огонь. Пять белофиннов, срезанных пулями, упали в снег.
Один из белофиннов подкрался к берегу, залег и стал смотреть в нашу сторону. Но Кулалаев с одного выстрела уложил финского наблюдателя.
Три белофинна заползли в дом, достали веревку и пытались накинуть петлю на орудие, чтобы притянуть его к себе, но политрук Кулалаев зорко за ними следил. Вот он вывел из строя одного белофинна, другого, третьего.
Вскоре пришли 5 и 6-я роты. Кангаспелта была полностью очищена от белофиннов.
На следующий день 4-я рота на лыжах выбивала белофиннов из хуторов близ Кангаспелты.
Это уже стало простой и веселой традицией в истребительном: полку. Вы спрашиваете у любого летчика:
— Как дела?
В ответ задорно блеснут молодые глаза, лицо, потемневшее от зимних ветров и стужи, озарится победной улыбкой, и летчик коротко скажет:
— Нормально!
Лейтенант Виктор Григорьевич Масич произносит это слово удивительно спокойно и в то же время с какой-то лукавой, многозначительной усмешкой.