Страница 18 из 19
Я нашел дорогу, и мы идем над ней. Коля летал на бывшем немецком «шторьхе», так что нас не сильно ждут. Другая авиация там не летала. Колонну прикрывало двенадцать «мессеров», но их сумели утащить на виражи «ишаки», а мы поймали колонну у входа в Визионскую рощу. Колонна жутко пылила, поэтому не смогла нас обнаружить. Южный ветерок помог. Шестнадцать машин прошлись над ней, сбрасывая кассетные бомбы, как противотанковые, так и осколочные. Затем тремя заходами отработали эрэсами. Вторая волна штурмовиков, где летели почти сплошные «перворазники», отработала 50-килограммовками по второй колонне, где в основном была пехота. Три штурмовика получили повреждения и ушли домой, но под прикрытием. Было немного странным для остальных летчиков, что немецкие истребители от боя уклонялись. Ждали отставших и поврежденных. Возле них они проявляли активность, но если прикрытие не ошибалось, то все заканчивалось благополучно. На возврате один из «Илов» сел на вынужденную и был сожжен «мессерами» до того, как приехала техпомощь. Во второй вылет с нами пошло три девятки «СБ» и «АР-2» 46-го полка фронтовой авиации, которые смогли разбомбить один из трех мостов, потеряв шесть машин над Алитусом. Мосты хорошо прикрыты зенитной артиллерией. Там ее много.
Но день оказался полон неожиданностей! Ближе к вечеру я уже еле ноги переставлял после двух бессонных ночей и трех вылетов подряд, забрался в комнате на кровать и уснул. Честно и откровенно послав все подальше. Ночью опять предстояло лететь к этим дурацким мостам. Два из них продолжали функционировать.
Поспать дали чуть более часа. На аэродром приземлилось шесть «ПС-84», которые привезли дивинженера Сакриера и опытную партию тех изделий, которые испытывались до апреля сорок первого на полигонах Управления снабжения и вооружения ВВС. Ну, внешне Сакриер выглядел не лучшим образом. Он сидел возле колеса «ПС-84», но на нем была форма. Мне были переданы грузовые документы на содержимое самолетов. Отряд машин прибыл в наше распоряжение из Москвы. Требовалось их разгрузить и использовать для переброски топлива и других грузов. Он не стал здороваться, отдал честь первым и спросил:
– Машины есть? Подавайте машины и людей на выгрузку.
– Что здесь?
– Взрыватели АТ-4 на двух бортах. Контейнеры на одном борту, остальные идут литерным. И ракеты РС-82рк с направляющими для «Ил-2». По сорок восемь на машину. И необходимые приспособления для пуска этой модификации с крыльевых установок. До сорока восьми ракет.
– Сколько установок?
– Двадцать восемь, на четырнадцать машин. Обещали срочно изготовить партию на шестьдесят четыре машины. Почему столько, мне не известно. Вчера ночью чертежи ушли на завод. Сюда я, собственно, для того, чтобы обучить вооруженцев обращаться с взрывателями и снаряжать кассеты, показать, как ставить пусковые установки и подвешивать на них ракеты. Потом обратно в Москву.
– Так вас освободили?
– Не совсем, но к исполнению обязанностей я приступил, так же как и Таубин. Соберите людей, времени, говорят, у нас совсем мало. Когда успел? – он пальцем показал на звезду.
– Двадцать второго – двадцать третьего.
– Неплохо для начала.
Я показал в направлении классов для занятий, и он попросил меня помочь донести ящики. Одна рука у него не работала. Чекист пошел за нами, помогать он не стал. Благо не так далеко. Так что утром будем испытывать полностью ракетный «Ил-2».
Если со взрывателем ни у кого особых вопросов не возникло, внешне он выглядел абсолютно точно как верхняя часть УЗРГ, остальная суть спряталась внутри и была понятна, то удлиненная «труба» без выступающих «крылышек» вызвала аплодисменты. Из-за них, проклятых, ракеты летали куда хотели. Без взрывателя ракета была «инертной» и «безопасной», поэтому «перегружали» ее не шибко аккуратно товарищи красноармейцы. В итоге, после многочисленных перегрузок, стальные выступающие крылышки оказывались смяты так, как бог на душу положит. Их правили в основном пассатижами. Я, да и другие «умельцы» делали приспособы различные, чтобы их расправить и даже подкрутку дать. Но далеко не всегда эта приспособа оказывалась под рукой.
Эта модификация была круглой, без выступающих частей. Шесть довольно длинных, складных крыльев были прикрыты специальным стаканом, который улетал назад, а стягивающаяся нитка перерезалась в момент схода ракеты с направляющей. Крылья раскрывались под строго определенным углом, придавали ракете вращение с довольно значительной скоростью и стабилизацию в полете. Дополнительной изюминкой являлась новая боевая часть с двумя запалами, как и прежде для ОФ, но с готовыми осколочными элементами, и кумулятивная – для стрельбы по бронетехнике и дзотам. Ракета была длиннее на треть, по весу тяжелее на девятьсот граммов, из них шестьсот граммов приходилось на вес новой боевой части. По весу заряда она равнялась 132-миллиметровой ракете. Температура осколков при разрыве почти тысяча триста градусов. Вместо одного орудия РО-82 устанавливалось три, так как размах крыльев старой ракеты был двести миллиметров. Всего сорок восемь штук, по двадцать четыре на крыло. Дальность стрельбы не изменилась и составляла шесть километров сто метров. Сама установка запитывалась от стандартного ЭСБР-3п(РО). Стрельба велась поодиночке, разнесенной парой, тройкой, через одну, шестью ракетами или все двумя залпами через одну. В общем, все, что я хотел, было воплощено в металл. Это предстояло проверить на войсковых испытаниях. Полигонные на самолете «Ил-2» были завершены на семьдесят два процента, потом встали из-за ареста.
Я спросил у Ивана Филимоновича, сколько новых ракет привезли и сколько их выпущено.
– Привезли мы только то, что было на складе: триста двадцать штук. В Ленинграде, на Арсенале, вся необходимая документация имеется, одна из линий была настроена, там дополнительно всего несколько операций. К сожалению, сказать о том, выпускаются ли они сейчас, я не могу. Приказ о выпуске Народным комиссариатом боеприпасов существует, но ему еще суток нет. Горемыкин вчера подписал. Ждем.
– Тогда вешайте на мою машину, у меня ЭСБР-3п(РО) стоит. Он у нас не на всех машинах. Больше половины имеют один ЭСБР-3п.
– Значит, требуется дополнительно монтировать второй. Какие ракеты грузить?
– Осколочно-фугасные с готовыми элементами. Предстоит работать по МЗА и прожекторам.
– Тогда, товарищи, приступим. Я, к сожалению, пока только пальцем могу показывать, куда и как ставить.
Я добрал еще полтора часа сна, затем более получаса меня инструктировали, как пользоваться моей же установкой, поставил везде подписи о внеплановом инструктаже, а как же: «бухгалтерия» и «бюрократия». Теперь, если я не вернусь, то сам допустил ошибку – «человеческий фактор» и «ошибка пилота». Пять машин загружено парами бомб, а моя – сорока восьмью ракетами. Подсвечивать нам будет «СБ» из 46-го СБАП, экипаж которого посмотрел на нас как на сумасшедших – штурмовка, и ночью! Ниче, парень, ты у нас главным отвлекающим поработаешь, ты, главное, шуми побольше и свети поярче. И не упади не вовремя!
«Редут» к тому времени сменил место дислокации и отъюстировал антенну на новом месте. Ему бы гирокомпас поставить, чтобы курсы давал, а не курсовые углы, но сельсина у него соответствующего нет. Не предусмотрен.
Все, проинструктировал ведомых, отдал приказ, доложился в Ставку, что вылетаем. Ждать ответа не стал, взлетел. Уже в воздухе получил ответ Сталина. Не спит, как и мы. «Редут» немецких ночников не видит, подходим по графику. Сорок шестой полк старается, все это осиное гнездо разворошил. Ни хрена себе, сколько прожекторов и зениток наставили! Понимают, стервецы, что все на этих двух ниточках держится. С высоты пятьсот вхожу в пологое пикирование. Дальномер бы! Но приходится работать по ориентирам. Справа от моста – аэродром, на котором явно готовят «ночников» к вылету. Сработала ОАБ, и я вижу «мессера» на взлетке. С трех с половиной километров атакую его ракетами. Трассера нет, виден только хвост пламени, а я перенавелся на батарею осветителей. И послал туда пару. Отворачиваю, доклад Ксюши: два взрыва на аэродроме, два прожектора погасли, на аэродроме – пожар. Столбы прожекторов заметались. Кто-то, видимо, услышал звук моего мотора. ОАБ погас, пока, кроме прожекторов, ни фига не видно. Аккуратно разворачиваюсь, мои еще далеко, работаю я и «СБ». Его захватил прожектор, и заговорила батарея 88-миллиметровых. Резко доворачиваю и пускаю три раза по паре ракет. Затем опять по прожекторам, которые его поймали.