Страница 22 из 27
– Упал, катаясь на лыжах, – объяснил он.
Затем Андреас из сувенирного магазина, который сказал, что у него и так дел по горло.
– Но твой магазин пуст, – возразила тетя Ида. – Уже многие годы у тебя нет ни одного покупателя.
Андреас затряс головой:
– Завтра у меня начнется распродажа. Десятипроцентная скидка на все мои сырные ножи с ручками из оленьего рога. И предложение «два по цене одного» на мои статуэтки.
Ида покосилась на деревянные статуэтки пикси и троллей: некоторые – с одним глазом, другие – с двумя головами. Она вздрогнула, представив, что Сэмюэль и Марта, вполне возможно, уже встретили этих существ в реальности.
После этого Ида пошла в местную церковь к Мартину, приходскому священнику.
– Бог осветит им дорогу и поможет найти путь домой, – изрек Мартин.
– А ты – ты мне поможешь?
– Кто я такой по сравнению с Богом? И кто ты такая? Мне жаль. Мы бессильны что-либо сделать. Остается только молиться.
Последним по счету и по значению (как полагала тетя Ида) был Старый Тор, который сидел, взгромоздившись на старинный стул посреди своей мастерской. Он рисовал безобразного хюльдра, скачущего на лошади под лунным светом.
– Старый Тор, ты должен помочь мне: дети, за которыми я присматриваю, пропали в Тенистом лесу.
Глаза старика расширились от ужаса, и он впал в какой-то транс.
– Старый Тор? Старый Тор? Ты слышишь меня?
В этот момент в мастерскую вошла его жена, пухлая женщина в трех кофтах, которая была так груба с тетей Идой у сырного прилавка.
– Оставь нас в покое, – сказала она. – Мы ничем не можем помочь!
– Мои дети пропали в лесу. Я не смогу найти их в одиночку. А твой муж уже встречался с лесными существами…
– Не нужно мне об этом напоминать, – сказала старая женщина, кивая на холст. – С тех пор он больше ни о чем, кроме этого, не думает. А люди хотят видеть картины гор и фьордов. Мирные живописные пейзажи. Они не хотят вешать на стены изображения чудовищ.
Женщина в кофтах начинала порядочно раздражать тетю Иду.
– Ты, наверное, не понимаешь. Дети пропали в…
– Ну, это твои проблемы. Если у тебя хватило ума поселить их вблизи такого опасного места.
Тетя Ида предпочла пропустить мимо ушей последнее замечание и попыталась снова воззвать к Старому Тору:
– Послушай, я понимаю, что ты не пойдешь со мной в лес, но я – иду. У меня нет выбора. Мне больше нечего терять. Пожалуйста, есть ли что-то, что ты мне можешь рассказать о лесных существах, которых ты видел?
В первый раз с начала разговора Старый Тор отвернулся от картины и поднял взгляд на тетю Иду. Один его глаз был молочно-белым, и тетя Ида вспомнила слова Оскара: «Он совсем ничего не видит одним глазом». Она задумалась о том, сколько ему лет. Восемьдесят? Девяносто? Как может такой старик убежать от несущейся галопом лошади? Она посмотрела на его высохшую от времени руку, державшую кисть.
Рука с кистью все еще оставалась неподвижной, но Старый Тор уже принял какое-то решение. Потом он встал и медленно, с усилием побрел прочь от тети Иды.
– Отлично, – пробормотала тетя Ида. – Благодарю за помощь.
Но Старый Тор вовсе не уходил. Он просто направлялся к своему пиджаку, висевшему на крючке в углу комнаты. Сунув руку в карман пиджака, он вытянул оттуда что-то. Что-то белое. Похожее на браслет. Или на кошачий ошейник.
Он заковылял обратно, не обращая внимания на ворчание жены, и протянул это тете Иде.
– Возьми это, – сказал он, вкладывая предмет ей в руку.
Что это было? Какой-то амулет?
Жена Старого Тора издала глухое ворчание, как будто у нее в голове произошел небольшой взрыв, и в негодовании вышла из мастерской.
– Что это? – спросила тетя Ида.
– Я нашел его возле камня у самой воды, прошлой ночью, когда я ходил к фьорду дописывать картину… Видишь этот оловянный диск? Ну, прочти, что там написано.
Тетя Ида взглянула на белый матерчатый браслет и серебристый диск, прикрепленный к нему. И увидела три большие буквы, выгравированные на нем:
Хек
– Хек, – прошептала тетя Ида. – Ведьма.
Старый Тор кивнул:
– Он был у меня в кармане, когда за мной гнались хюльдры.
Тетя Ида все еще не понимала.
– Прости, – сказала она. – Я не…
Старый Тор показал на свой слепой глаз:
– Оно вернулось. Зрение в этом глазу. Всего на те несколько секунд, что я убегал и оно было мне необходимо. Я видел лучше, чем когда-либо, даже несмотря на то, что было темно. Это было совершенно невероятно. И мои ноги тоже. На моих ногах словно выросли крылья, я словно снова стал мальчишкой – и не просто мальчишкой, а самым быстроногим мальчишкой во всем мире.
Тетя Ида сжала браслет в руке.
– Может быть, это был страх, – заметила она. – Страх может придавать человеку силы.
Старик потряс головой:
– Страх не может помочь человеку различать цвета ночью. И он не может помочь старику убежать от лошади.
Тетя Ида посмотрела на наполовину законченную картину. Уродливое существо с широко расставленными глазами и коровьим хвостом, сидящее верхом на скачущем галопом белом жеребце.
– А теперь? Ты можешь бегать?
Он улыбнулся:
– Нет. Ты видела меня. Чтобы пересечь комнату, мне нужна целая минута. Браслет дал мне определенные… силы… но только тогда, когда я был в опасности. Возьми его, пожалуйста. Если в лесу еще больше этих существ, он тебе пригодится.
Тетя Ида натянула белый браслет себе на запястье.
– Спасибо тебе, Старый Тор, – сказала она. – Но как же дети? Ведь у них нет браслета, который бы их защитил.
– Нет, но у них есть ты, – ответил он. – А теперь иди. И пусть Бог пошлет тебе удачу.
Пятнадцатью минутами позже тетя Ида уже была на своем чердаке, пытаясь найти «Существа Тенистого леса».
– Где она? Где она? Где она? – твердила она, роясь в содержимом чайной коробки. – О, нет, – произнесла она. – Кто-то ее взял.
Но кто?
Это могли быть только Марта или Сэмюэль. Она огляделась вокруг в поисках чего-нибудь еще, что могло бы ей помочь.
Старая одежда. Нет.
Фотографии Хенрика. Нет.
И тут она увидела его, лежащего у стены. Копье. Уже долгие годы она не притрагивалась к нему, а руки ее были уже совсем не те, что прежде. Было так странно смотреть на него. Она словно смотрела на саму себя в молодости.
– Ты отправишься со мной, – проговорила она, поднимая его.
Она спустилась вниз, вышла из дома и, торопясь, полезла вверх по склону. Достигнув сосен, она остановилась и еще раз крикнула в лес:
– Сэмюэль! Марта! Ибсен!
Но ей ответило только эхо.
– Ну, Ида, – сказала она себе. – Да будет так.
Она крепко сжала копье в руке и убедилась, что белый браслет с серебристым диском по-прежнему у нее на запястье. Удостоверившись в том, что все на своих местах, она набрала полные легкие холодного воздуха, словно стараясь вдохнуть побольше мужества, и вступила в тень деревьев.
Тролль-левый и тролль-правый
Шло время, а Марта все сидела на твердом полу тюремной камеры.
– Ты не разговариваешь, человеческое дитя, – сказала седоволосая женщина из камеры напротив. – Где твои слова? Где ты их потеряла?
Марта ничего не ответила, но старая женщина кивнула головой, словно ее молчание уже заключало в себе ответ.
– Ты знаешь, почему они тебя заперли?
Марта покачала головой.
– Ты – человек. Людям опасно находиться в лесу. Если тебя поймают, тебя уже никогда не отпустят… Это несправедливо, но в этом лесу больше нет справедливости. Больше нет. С тех самых пор как лес изменился. Никто из сидящих здесь не заслужил своей участи, никто из нас не совершил никакого преступления.
– Никто из нас, кроме томте, – сказала правая голова тролля. – Мастер перемен был прав, когда запретил пение. Особенно пение такого рода.
Тролль взглянул на Марту обеими своими головами, и они обе решили представиться.