Страница 4 из 81
Павел внимательно вглядывался в текст, стараясь разгадать содержание. От обилия невнятных слогов и знаков пунктуации рябило в глазах, и он добрался только до половины, когда надпись пропала.
— Прерывистость сообщения объясняется незавершенностью послания и фрагментарной разархивацией кодировки, — продолжил вновь появившийся Миллс, — а, как вы понимаете, не помехами в передаче. После восстановления и математической обработки исходный текст выглядит следующим образом: «… контроля над системой защиты невозможно ввиду потери связи с периферийными системами. Спасение персонала средствами системы безопасности невозможно. SOS. Повторяю. SOS. Венерианский алмазный рудник Венера D S/N 001543. 16 июня 2081. 12:19:34. Чрезвычайная опасность первой степени. Нападение неизвестных объектов медузообразной формы. Внешний контур защиты разрушен. Проникновение объектов в корпуса A, B, C, D. Межкорпусные контуры …». На этом сообщение обрывается.
— Но ведь в аварийной ситуации сигнал SOS должен передаваться многократно! — вмешался в разговор кто-то из китайских коллег. Кто — Павел не смог разглядеть.
— Вы правы, но данный фрагмент — единственное, что нам удалось принять. Почти единственное… Как вы знаете, между повторными передачами сигнала тревоги автоматика транслирует дополнительную информацию. Нами был получен обрывок видеосигнала. Он сейчас появится на экране…
Стена почернела. Павел не сразу сообразил, что видит перед собой темный коридор. Ни штатная, ни аварийная системы освещения не работали. Полный мрак. Слабо светился лишь люминесцентный фиолетовый пунктир по краям прохода — две дорожки блеклых огоньков, уходящих вдаль. Потом изображение ожило — видимо, оператор, дав проанализировать обстановку, пустил запись. Движение длилось не более секунды. За это время что-то пронеслось вдоль коридора. На объекте не было ни одного блика или отблеска. Перемещение угадывалось лишь по исчезновению части фиолетового пунктира. Запись пошла во второй раз в замедленном режиме. Затем и вовсе по кадрам. Однако понять что-либо Павел не смог.
— Код три ноля?.. — где-то рядом в полутьме глухим голосом спросил Дед.
— Я думаю, мы обязаны действовать в рамках этой директивы, — не сразу ответил вернувшийся вместе с изображением зала переговоров начальник европейского отдела. — Или у вас есть возражения?
— Нет, какие тут могут быть возражения…
Как знал Павел, код три ноля обозначал процедуру высшей степени опасности. Опасности, угрожающей земной цивилизации в целом. На его памяти такое происходило лишь однажды, когда на Марсе был обнаружен Город. Код три ноля означал, что агенты данной директивы могли привлекать на свою сторону всю военную и техническую мощь человечества по первому требованию.
— Думаю, вы согласитесь со мной принять этот гриф для нашей операции. — Начальник европейского отдела подождал, не захочет ли кто возразить, но все молчали. — Тогда, с вашего позволения, я попрошу герра Шульца изложить наши возможности реагирования.
Изображение сменилось на схему освоенной части Солнечной системы. На черном фоне желтыми яблоками висели планеты. Фиолетовыми точками были обозначены наземные и орбитальные базы, красными — два линкора и планетарные крейсера. Все поле зрения заполняли многочисленные пестрые надписи, отражающиеся в полированной крышке стола мерцающими пятнами.
— Во-первых, — начал герр Шульц, — должен отметить, что венерианский рудник располагал двумя спасательными шлюпами для выхода на орбиту — одним непосредственно на базе, другим — в запасной точке эвакуации, в десяти километрах, — на схеме прибавилось еще два ярких пятна. — Шлюпы имели достаточный запас ресурсов до подхода спасательной экспедиции. По данным венерианской системы орбитальных трансляционных спутников ни один из кораблей не был задействован. То же подтверждается и околоземной станцией слежения. Что касается наших возможностей, то… В секторе Земля-Луна мы располагаем пятью планетарными крейсерами. Расчетное время прибытия на венерианскую орбиту — два крейсера класса «Титан» — 35 суток, три крейсера класса «Рэйнджер» — 48 суток — довольно велико, так как Венера находится от нас сейчас в 164 градусах эклиптики. В марсианском секторе три крейсера со временем прибытия от 75 до 98 суток…
Карта стремительно покрывалась яркими кружками и пунктирными линиями маршрутов. Уследить за обилием новых возникающих на ней надписей становилось все сложнее и сложнее.
— Линкор «Кассиопея» с двумя крейсерами класса «Титан» на борту, — продолжал герр Шульц, — совершает сейчас рейд в поясе астероидов. Расчетное время прибытия на Венеру с заходом в сектор Земли — 36 суток. Без захода — 28 суток. Время подхода остальных сил — более ста суток. Второй линкор «Андромеда» находится в секторе Юпитера…
— Как видите, — перебил немца начальник Европейского отдела, — самым разумным и самым быстрым способом организации спасательной экспедиции будет отзыв линкора «Кассиопея» из пояса астероидов и направление его в венерианский сектор без захода к Земле, — Миллс помолчал мгновение, словно ожидал других предложений. — Пользуясь своим правом принятия решений в оперативной обстановке, — продолжил он, — я связался с адмиралом «Кассиопеи». Линкор сворачивает работы и будет готов к вылету примерно через три часа по возвращении планетарного крейсера. Состав команды планетарной операции и вспомогательные ресурсы будут доставлены на линкор одним из кораблей с Земли без замедления графика подлета к Венере. Будут ли возражения по принятому мной решению? — возражений не последовало. — Тогда я хотел бы перейти к анализу полученной информации. Нашими сотрудниками как, наверно, и вами была проведена математическая обработка сигнала бедствия. Сейчас я попрошу Майка изложить нам ее результаты. Если окажется, что мы что-то упустили, будем рады услышать дополнения.
Майк оказался сидящим напротив, в секторе Европы, худым молодым мужчиной в очках. Его огненно-рыжие волосы и его веснушки резко контрастировали со строгим деловым костюмом.
— Проверка работы системы трансляционных спутников на венерианской орбите, — начал он, — показала их полную исправность. Анализ помех сигнала свидетельствует о том, что работали оба передатчика — на руднике и в запасной точке спасения. Но полезный сигнал имел недостаточную мощность, чтобы пробить атмосферу. Скорее всего, происходила экранировка волн при распространении. Хотя могло быть и падение мощности передатчиков, — Майк пробежал пальцами по виртуальной клавиатуре* перед собой, видимо, просматривая последние данные. — Математический анализ полученного видеоизображения показал, что чужеродный объект обладает малым коэффициентом отражения, то есть поглощает излучения всех диапазонов спектра, присутствовавших от работы ламп подсветки. По затемнению источников света была определена кривизна поверхности объекта в нескольких точках. Гипотетическая интерполяция ее на всю поверхность позволяет сделать вывод, что объект, вероятно, имел форму диска. Как видите, возможно построение некоторой аналогии с упоминаемыми в сообщении медузами.
— Это все?
— Да, это все данные, которые удалось получить при расшифровке сигнала.
— Будут ли дополнения у наших коллег?
Дружное молчание.
— Очевидно, что полезной информации слишком мало. О причинах чрезвычайной ситуации мы можем только догадываться, — Миллс взглянул в сторону Деда. — Москва — поскольку ваши исследования венерианского сектора являются ведущими, я просил бы вас ознакомить присутствующих со всей имеющейся у вас информацией. Возможные природные факторы, приведшие к аварии, признаки существования биологических объектов на Венере… — всё, что может относиться к делу. Кроме того, так как рудник был заложен вашими специалистами, нам нужны данные по его конструктивным особенностям.
— Париж, позвольте представить вам заместителя директора Российского института космических исследований, Константина Александровича Калужского, — проговорил в полутьме Дед. — Его институт является куратором венерианских работ.