Страница 12 из 15
К сожалению, шериф слишком поздно понял, что толпу уже не обуздать, и стал пытаться взять ситуацию под контроль. Не обращая внимания ни на чьи приказы, толпа ворвалась в башню. Единственным оружием евреев стали камни разрушенных стен, которые они и стали бросать в нападавших. Удачное попадание пробило шлем первого ворвавшегося, и он был убит. Исход осады казался очевидным, однако евреям удалось продержаться несколько дней, впрочем, у них не было иллюзий относительно своей судьбы.
Когда христиане привезли катапульты, будто готовясь к настоящему бою, евреи поняли, что близится их конец. В ночь на 16 марта, в полном отчаянии, они уничтожили все ценное, что могли, перерезали горло своим женам и детям, затем подожгли башню и покончили с собой. Те же, кто не смог решиться на такое, пробрались в замок, решив отдаться на милость толпы. Они обещали принять баптизм, если будут помилованы. Христиане дали слово, что с ними ничего не случится, но на следующий день, 17 марта устроили жестокую резню. Когда кровавое дело было окончено, толпа горожан прошествовала к церкви и разожгла в центре ее костер, спалив все векселя, регистрирующие их долги евреям. Это служит доказательством, что религиозная неприязнь была лишь прикрытием нежелания возвращать деньги, взятые в долг у ростовщиков.
Будущие крестоносцы, принимавшие участие в мятеже, тихо исчезли, а горожане, немного остыв, стали размышлять о том, какое наказание их ждет за содеянное, понимая, что оно неминуемо.
Последний акт этой кровавой драмы разыгрался на следующий день, в Вербное воскресенье, в Бери-Сент-Эдмундсе, где толпа расправилась с пятьюдесятью евреями.
26 марта канцлеру, находившемуся с королем в Нормандии, было отправлено сообщение о происходящем в Йорке. Когда Ричард узнал, что его приказы, обеспечивающие спокойствие и безопасность евреев, были нарушены, да еще таким вопиющим способом, его гнев перешел все допустимые границы. Как пишет Уильям Ньюбургский, король был взбешен по двум причинам – народ пошел против его воли почти сразу, как он покинул королевство, казна лишится существенных доходов, получаемых от евреев. Ричард отдал приказ Гийому Лоншану вернуться в Англию и наказать тех, кто нанес королю возмутительное оскорбление.
В начале поста в Нормандию прибыл брат Лоншана Осберт, ответственный за доставку средств из казначейства королю. Вероятно, именно он сопровождал брата в Англию. Едва ступив на землю, канцлер собрал внушительных размеров войско, во главе которого поставил также своего брата Генри Лоншана, шерифа Херефордшира, и отправился в Йорк вершить возмездие. На месте он первым делом лишил должности кастеляна замка Йорк и шерифа Йоркшира Джона Маршала за недостаточное рвение в подавлении мятежа. На должность шерифа Йоркшира был поставлен Осберт Лоншан.
В связи с тем, что архиепископ Болдуин отбыл с королем в Крестовый поход, а вступление в должность Джеффри, будущего архиепископа Йорка, то и дело откладывалось, церковь Англии осталась без главы, если не считать епископа Лондона, викария Болдуина. Король Ричард просил папу наделить Гийома Лоншана полномочиями легата, однако решение было вынесено Римом только к 5 июня. Яркий штрих к характеристике личности Лоншана добавляет его требование к встрече в Йорке. Несмотря на срочность дела и строгий приказ короля, он повелел, чтобы духовенство организовало торжественную процессию, непременно звонили колокола кафедрального собора, а ему выразили почести, которых достойны самые высокие фигуры церкви и государства. На это духовенство Йорка ответило, что Гийом Лоншан являлся епископом Илийским, юстициарием и более никем, потому его титул не заслуживает оказания высших почестей.
Лоншан, объявивший себя «удостоенным положения легата», которое к тому времени еще не получил, отстранил от обязанностей всех служителей церкви в Йорке, отменил службы, а колокола велел снять и спустить на землю. Отменить свое решение он был готов только тогда, когда виновные предстанут пред ним и будут просить прощения.
Из Йорка епископ Илийский, вероятно, отправился в Линкольн, чтобы покарать и там зачинщиков беспорядков. Согласно записям канцелярского реестра, сумма 15 шиллингов была потрачена на 60 пар железных кандалов, заказанных канцлером, ту же цифру указывает и Ричард из Девайса, находившийся в тот момент в Линкольне.
После отъезда из города Лоншан двинулся на юг и встретил коллегу юстициария Гуго де Пюйсе, которому король Ричард отдал под опеку земли севернее реки Гумбер и велел вернуться в Англию. Прибыв в Лондон, Гуго выяснил, что бароны Королевского совета запретили ему присутствовать на заседаниях, что было сделано, вероятно, по распоряжению Лоншана. Разъяренный епископ двинулся навстречу Гийому, пути их пересеклись в Блайте, в Ноттингемпшире. Гуго передал Лоншану приказ короля и выразил желание скорее приступить к исполнению государственных обязанностей, поскольку всем решениям в Англии надлежит быть принятыми только с его согласия.
Коварный Лоншан сбил Гуго с толку громкими словами о готовности подчиниться воле короля. По хроникам Ричарда из Девайса, он просил Пюйсе встретиться с ним через неделю в Тикхилле, находящемся всего в пяти милях от Блайта. Встреча состоялась, и Гийом Лоншан представил указ короля, датированный более поздним числом, чем вступление в должность епископа Гуго, в котором подтверждались его личные высочайшие полномочия и право принимать государственные решения. Роджер из Хоудена пишет, что Лоншан привез Пюйсе в Саутуэлл и бросил в тюрьму, что подтверждает и Гиральд Камбрийский. Существует, однако, и третья версия, по которой Лоншан захватил Гуго в плен и с ним прибыл в Лондон.
Невозможно не заметить, что между первой встречей Пюйсе с Лоншаном и яростной выходкой последнего прошло немало времени. Промедление не было свойственно взрывному и высокомерному Лоншану, что дает основания полагать, что неожиданное согласие Лоншана повиноваться приказу короля, высказанное при встрече с епископом, за которым последовал вероломный захват в плен, нужно было хитрому Лоншану лишь для того, чтобы выиграть время и получить от короля бумагу с более поздней датой, чем та, в которой говорилось об их с Пюйсе совместном регентстве. По отзывам современников, такое поведение вполне свойственно Лоншану, кроме того, как хранителю королевской печати, ему было несложно изготовить документ по всем правилам.
В Тикхилле, Саутуэлле или Лондоне, но Лоншан все же был агрессивен с епископом и позволил себе взять его под стражу. «Я арестовал тебя не как епископ епископа, – заявил он, – а как лорд-канцлер кастеляна». Лоншан вынудил Гуго отказаться от замка Виндзор и прилегающего к нему леса, право на опеку над которым ему было выдано королем; отобрал Ньюкасл-апон-Тайн и передал его Осберту Лоншану; в графство Нортамберленд назначил шерифом Уильяма де Стутевилла и, наконец, конфисковал поместье Садбердж, купленное епископом Гуго в сентябре предыдущего года за шесть тысяч марок. Ричард из Девайса отмечал, что Лоншан оставил епископа Гуго с одним мечом, которым король Ричард опоясал его, сделав графом Нортамберлендским.
В довершение всего Лоншан заставил епископа передать в заложники сына Генри и Гилберта де Лейа, дабы быть уверенным, что Пюйсе будет поддерживать «мир в королевстве и в душе короля».
Потерпевший полное поражение, разгромленный, лишенный всех земель и почестей, надежд на воплощение амбициозных планов, епископ Гуго отошел от дел и удалился в поместье в Хоуден, Йоркшир, чтобы там излечить свою боль и изгнать из сердца гнев и разочарование. Он пробыл в Хоудене всего несколько дней, когда появились несносный Осберт Лоншан и Уильям де Стутевилл с вооруженным войском и заявили о намерении вновь арестовать епископа, поскольку таков был приказ лорда-канцлера. Каким-то образом Гуго удалось отговорить их, он пообещал, что не покинет владения без разрешения на то короля или канцлера. Сам же немедленно отправил посланника к Ричарду I, с оповещением о том, как с ним обращаются.
Гонец епископа нашел короля в Марселе, где Ричард ждал прибытия флота в начале августа. Король был или, по крайней мере, хотел казаться взбешенным, узнав, что вытворяет Лоншан. Ричард повелел восстановить Гуго в должности и предупредил, что обрушит гнев Господень и свой собственный на того, кто посмеет отобрать у него владения. Согласно записям в «Путешествии короля Ричарда», он также вернул епископу Ньюкасл-апон-Тайн, а Роджер из Хоудена пишет, что Гуго получил обратно еще и графство Нортамберленд. Вероятно, это правда, так как в записях канцелярского реестра за 1191 год нет упоминаний ни о замке, ни о графстве, что свидетельствует о том, что Гуго де Пюйсе вернул свои владения до Михайлова дня 1190 года.