Страница 10 из 121
Так началась большая война. Более ста лет после освоения этих земель мирно существовали коренные жители и переселенцы, и вот пришли настоящие завоеватели. Имперские войска осадили дворец. Он был построен в расчёте на возможную осаду, поэтому взять его приступом сложно, и активных действий не предпринималось. Макос берёг своих людей, считая, что время работает против Энварда I. Небольшими отрядами основные силы рыскали по ближним и дальним селениям в поисках трудоспособных людей для препровождения их на корабли. Сам император располагался на фрегате, принимая ежедневные доклады командующего. Через некоторое время получаемые с берега сведения стали огорчать. Селения пустынны, невозможно найти не только жителей, но и провиант. Всюду устроены западни. Опытные воины попадают в плен, их разоружают и отправляют в глубину колонии. Отряды самообороны не вступали в открытое противостояние, избегали стычек с хорошо вооруженным противником. Они растворялись в родных лесах и возникали только когда малочисленные группы или обозы захватчиков вязли в подготовленных ловушках. Окруженные завалами, скрытыми ямами, титанийцы не могли ни организованно сражаться, ни отступать и сдавали оружие. В течение нескольких месяцев армия метрополии потеряла треть своей численности, не принимая участия в сражениях. Император изменил тактику. Теперь леса прочёсывались многочисленными карательными отрядами. Это принесло некоторые успехи. Ликованием встретили на кораблях первых пленных, но радость омрачалась неоправданно большими потерями и всё возрастающими трудностями с доставкой продовольствия. Попытки Макоса взять приступом дворец Энварда I оказались неудачными. Разъяснительная работа, проводимая среди потомков переселенцев, привела к неожиданным результатам. Многие агитаторы не возвращались к своему императору. Те, кто вернулся, объясняли Меерлоху ошибочность его расчета на добровольный переезд работников из Полонии. Молодому дерзкому правителю осознать провал было трудно. Подтолкнули его к этому известия о волнениях в метрополии. Там ходили слухи о гибели императора и уже делались предположения о преемнике. Не оставалось ничего другого, как согласиться на предлагаемые Энвардом I переговоры. Пришлось пойти на уступки: предоставить Полонии право содержать собственную армию, разрешить торговлю с соседними государствами, подтвердить наследование королевской власти. В целом, бывшая колония стала более самостоятельной, но сохранила некоторую зависимость от метрополии. Взамен Меерлох получил возможность заполнить трюмы своих кораблей запасами продовольствия, и ему возвратили пленных, пожелавших вернуться на родину.
За прошедшие после большой войны годы власть короля в полуколонии окрепла, армия подчинялась лично Энварду II, и действовать военными методами было бессмысленно. Оставалось устранить короля и посадить во дворце марионетку, послушную Меерлоху. Именно такую задачу ставил перед Лейпостом император. Устроить дворцовый переворот легче всего было бы во дворце, но попытки внедрить шпионов в окружение Энварда II проваливались.
– Не знаю, – разводил руками Лейпост, – каким образом его подручные вычисляют наших людей. Кажется, там все стены имеют уши.
– Предлагаю влиять извне. Должны быть у короля враги, или хотя бы ненадёжные друзья, что, пожалуй, одно и то же.
– Я готов приступить к разведке и подготовке почвы для обширных действий в этом направлении, – вытянулся заслуженный интриган, – по первому вашему приказанию.
– Продумай, что необходимо для начала. Тебе будут предоставлены деньги, люди, полномочия.
– Я кое-что прикинул, – протянул бумагу Лейпост, – Здесь мои соображения и потребности.
– Хорошо, посмотрю, – взял лист император. – Как будешь докладывать о ходе… работ?
– Я указал возможные способы.
– Не перестаю удивляться твоей расторопности.
– Стараюсь оправдывать ваши ожидания, император, – склонился Лейпост. По его улыбке трудно было понять, рад он похвале или это усмешка.
Меерлох с тоской думал, что пускать хоря в курятник для поимки зарвавшегося петуха не лучший выход, но, к сожалению, никого другого, кто бы справился с подобной задачей, нет. Проводив прищуренным взглядом Лейпоста, правитель углубился в изучение поданной ему бумаги. Знаменитый интриган задумал навестить всех соседей Энварда, причем делать это с пышностью достойной представителя Титании. Ни о какой тайной миссии не могло быть и речи, лишь поиски взаимовыгодного сотрудничества. Приняв вид легкомысленного прожигателя императорских средств, балагура, дамского угодника, Лейпост собирался завоевать расположение возможных недоброжелателей Энварда II и предложить им устроить интрижку против него, не бросая тень на Меерлоха X. О последствиях такой интрижки никто и догадываться не будет. Выглядело разумно. Несомненно, времени уйдёт много, и в денежных вопросах Лейпост не скромничал, но придётся пойти на это, дабы не потерять большего. Император тяжело вздохнул и позвонил секретарю – надо оформить должным образом делегацию для налаживания новых торговых и дружеских связей с заморскими странами. Устранение недоразумений с Полонией на время отложено, но Энвард обречен, в этом Меерлох уверен. Хватка Лейпоста настолько надёжна, насколько незаметна. Жертве остаётся только роптать на судьбу и молить о пощаде.
Миссия титанийского вельможи сложна, ведь мало устранить Энварда, у него три сына с правом наследования престола Полонии. Надо удалить их всех из дворца, хотя бы на время. Тогда сторонники теперешнего правителя вынуждены будут смириться с новым наместником Меерлоха. Император желал отмежеваться от смены правителя Полонии, опасаясь неудовольствия подданных Энварда. Другой растерялся бы, получив подобное задание, но Лейпост любил головоломки и порой даже усложнял свой путь к цели, наслаждаясь неспособностью других разгадать его замыслы.
В семействе короля Полонии всё пока оставалось по-прежнему. Три сына и две дочери постигали науки и приобретали навыки, необходимые будущим правителям. Королю и в голову не могло прийти, что кто-то задумал разрушить заботливо выстроенный им мир. Четвёртый сын, о котором Энвард не знал, а Рогнеда тосковала, пока не нашёлся, хотя наставник Андэст прилагал к его поискам немало усилий.
13. Дом приёмных родителей королевского сына спустя четыре года после его усыновления
И очевидного не заметишь с закрытыми глазами
В доме старейшины Эфролла обедали гости. Прилог прибыл с очередной ревизией в сопровождении знакомого всем старейшинам в округе наставника Андэста. Дела закончены. Теперь подкрепиться, отдохнуть. К вечеру надо быть в соседнем селении.
– Молодец, Эфролл! – Столичный чиновник налегал на угощение. – Всегда всё точно и чётко. Впору присылать к тебе остальных на обучение, а то пишут, вычёркивают. Вот у соседа твоего до ночи провозимся, разбирая его книгу. А ведь это документ! Не письмецо родственникам в город.
– Опыта наберутся, будут не хуже меня записи вести, – добродушно ответил хозяин и зашептал вошедшей с тяжёлым подносом жене: – Ракуша, дай-ка помогу, не суетись.
– Мальчик наш на внутреннем дворе балуется, палкой машет, – ответила супруга. – Ты б сказал ему, недолго и пораниться.
– Хорошо. Скажу. А ты иди-иди, я тут сам.
Раккима вышла, чиновник, проводив её удивлённым взглядом, протянул:
– Да-а, старик, ну ты и крепок! Я вижу, второго ждёте.
Эти слова резанули слух Андэста, долгое время сидевшего молча. Действительно, как он сам не понял, супруга старейшины в положении уже на большом сроке. А ведь основные надежды в своих поисках он связывал как раз с этим семейством, где четыре года назад появился ребёнок. Ему казалось подозрительным, что в столь почтенном возрасте старейшина мог стать отцом, да и жена не молода. А тут на тебе, второй!
– Ну что, Эфролл, запишем дитя чуть раньше? Родит через день-два, – гнул свою линию чиновник.
– Как мы запишем! Не знаем мальчик или девочка. Да потом, как роды пройдут, всё ли благополучно будет, – волнуясь, возразил Эфролл.