Страница 20 из 24
Формирование народного ополчения не было предусмотрено военными планами, под него не было заложено необходимых материальных ресурсов, вооружения. Те, кто записывался в ополчение, зачастую уже были учтены в планах мобилизации, и то, что их не призвали в первую неделю войны, вовсе не означало, что они не были бы призваны через месяц или два. Рабочие, которые покидали свои заводы, ставили их в чрезвычайно тяжелое положение – вчерашние школьники и свежевыпущенные ФЗОшники не могли заменить квалифицированных токарей, слесарей – для набора опыта требовалось время, а не только энтузиазм.
Борис Рунин вспоминает случай с драматургом Павлом Яльцевым, который, уже будучи ополченцем и оказавшись в Москве, получил повестку из военкомата. Там ему объявили, что он является аттестованным морским офицером и должен отправиться на Тихоокеанский флот, на приведенные аргументы о том, что он уже является бойцом Краснопресненской дивизии народного ополчения (8-я ДНО) и что в дивизии его сочтут дезертиром – военком заявил, что дезертиром он будет, если не отправится во Владивосток. «Хорош бы я был, – говорил нам Яльцев, передав в подробностях этот диалог. – Набрал полный сидор посылок и писем, насмотрелся на ваших жен, которые с утра до вечера заполняли мою комнату, да еще толпились в коридоре, а потом смылся в противоположном направлении. – И он сердито хмыкнул. – А приятно, наверно, носить флотскую форму, – ни с того ни с сего добавил Яльцев задумчиво, разматывая на ночь обмотки и прилаживаясь поспать под елкой». Выбравший ополчение Яльцев погиб в октябре 1941 года под Вязьмой.
Надо сказать, что подобные случаи не были редкостью. Некоторые добровольцы разыскивались как самовольно оставившие рабочие места, над ними висело уголовное наказание по «указу от 26 июня 1940 г.», студенты отчислялись из вузов за непосещения.
Возможно, что идея создания народного ополчения появилась во время совещания в Кремле 26–27 июня, когда Жуков фактически предложил создать Резервный фронт, состоящий из дивизий НКВД и народного ополчения. Тогда же было издано постановление о создании 15 дивизий НКВД, которые формировались на базе пограничников.
Обучение ополченцев приемам штыкового боя
После выхода приказа Ставки ГК № 0097 о создании группы резервных армий – военная бюрократия пришла в движение, она начала работать по своим законам, формируя новые воинские подразделения – дивизии народного ополчения. Впрочем, формировали они их также по воинским лекалам и штатам. Каждой дивизии положен как минимум командир, и они были подобраны за два дня.
2 июля приказами НКО № 00364 и № 00365 были назначены командиры дивизий народного ополчения. Одновременно шла работа по партийной линии для того, чтобы организационно обеспечить процесс формирования этих дивизий.
В соответствии с постановлением Военного совета МВО комплектование проводилось в 25 районах Москвы, соответственно, предполагалось создать 25 дивизий. Но затем в связи с нехваткой вооружения и по ряду других обстоятельств было решено сформировать только 12 дивизий[8], передав в них ополченцев из остальных 13 районов, дополнить их добровольцами из Московской области.
Конечно, не все в составе дивизии были добровольцами, командный состав формировался по призыву. Позже и среди ополченцев стали выявлять командиров запаса и подыскивать им соответствующие их званию и воинским профессиям должности.
Штатный состав дивизии колебался и был меньше обычного, насчитывая 10 500 человек. К октябрю, после присвоения дивизиям общевойсковых номеров, их штат увеличился примерно до 11 600 человек.
Поскольку формирование происходило главным образом от предприятий и организаций, то ополченцам сохраняли их заработную плату. Возможно, так было сделано потому, что первоначально к ополчению относились не очень серьезно, не рассчитывая, что подобные подразделения будут участвовать в боях. Возможно, для них предполагались задачи по охране тыла, борьбе с воздушными десантами и другие аналогичные задачи, в которых они могли бы заменить регулярные войска. Однако ситуация начала развиваться совсем иначе, и дивизии народного ополчения в итоге стали полноправными стрелковыми дивизиями. Правда, выплату заработной платы по месту работы прекратили только 1 апреля 1942 года, когда большинства дивизий народного ополчения уже не существовало (были расформированы), а большинство ополченцев погибло или пропало без вести в октябрьских котлах.
Начало формированию дивизий народного ополчения положило ночное совещание в Кремле. Вот как об этом вспоминала в 1943 году секретарь Куйбышевского РК ВКП(б) Надежда Михайловна Шахова: «В 2 часа ночи с 1 на 2 июля 1941 г. мне позвонили и сказали, что в Кремле должны собраться секретари райкомов. Собрание проводил тов. Молотов, присутствовали Тимошенко, Щербаков, секретарь МК Попов и все секретари райкомов гор. Москвы.
На этом совещании с сообщением выступил тов. Молотов. Он сказал, что страна находится в опасности, враг подошел к Минску, надо поднять народ, создать народное ополчение, что районы должны будут приступить к формированию народного ополчения, обеспечить всем необходимым. Совещание длилось примерно полчаса и после этого мы отправились к себе в райком. Совещание, я бы сказала, носило неофициальный характер и проводилось в виде беседы. Были назначены сроки – 6 июля дивизии должны быть сформированы по районам».
Все сработало безотказно, утром прошло совещание секретарей партийных организаций и руководителей учреждений и предприятий района, а вечером 2 июля уже началась запись. После речи Сталина 3 июля запись пошла еще активнее: «Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с германским фашизмом». Трансляция велась из Кремля, а не из Центрального телеграфа, как 22 июня. Левитан рассказывал потом, что т. Сталин так волновался, что ему пришлось уйти в соседнюю комнату.
«В институте (МИФЛИ) был на защите диссертации [Моисея Павловича] Венгрова о Блоке[9]. Самого Венгрова уже призвали в армию[10], и степень присуждали заочно. Вдруг посередине заседания объявили митинг и сообщили о создании "Московского военного формирования", в которое приглашаются добровольно вступить все мужчины без различия в возрасте. И вот все, кроме, естественно, меня, записались. Но вряд ли наши доктора филологических наук справятся с парашютистами. Все это произвело на меня мрачное впечатление, ибо в этом ощутилось что-то паническое. Непонятно: у нас мобилизовано население только с 1905 г., да и то не всех, кажется, сумели еще отправить. Зачем же нужны добровольцы-старики? Это – свидетельство скорее растерянности, чем энтузиазма», – раздраженно записал в своем дневнике Тимофеев.
Шахова так описывала день мобилизации: «3 июля, после выступления товарища Сталина по радио, на всех предприятиях и в учреждениях района прошли с очень большим подъемом митинги. Тут же на этих митингах подавали заявления, и происходила запись добровольцев в ряды народного ополчения. По некоторым наркоматам записались абсолютно все, а потом наркоматы звонили и говорили: "Мы не можем же оголять наркоматы и отпускать всех в народное ополчение". Приходилось оставлять народ, причем, выдерживали бой: "Почему вы меня не берете? Почему оставляете?" – спрашивали записавшиеся.
8
Отметим, что в допросах военнопленных ополченцев попадаются утверждения, что было создано 25 дивизий. Большинство не знало истинного количества дивизий народного ополчения.
9
Тема диссертации «Ранний Блок».
10
Согласно официальной биографии, Венгров эвакуировался осенью 1941 года вместе с институтом.