Тайны коттеджного поселка

Мужики метнулись в разные стороны.

– Закрито, – громким шепотом произнес Опанас, подергав за ручку металлическую дверь.

– Окно какое-то странное, не открывается и не закрывается, сломанное что ли… – между тем бормотал Кондрат, пытаясь справиться с тяжелым стеклопакетом, тот открылся в режиме форточки, что с ним делать дальше, мужчина не понимал.

– Дядь Кондрат, дядь Опанас, идите сюда, – вдруг тихо позвал их Митька откуда-то издалека.

Мужики направились на его зов и, пройдя еще через одну большую комнату и коридор, попали в огромную кухню.

– Матуси, матуси… яке багатство, – пробормотал Опанас.

– Дядька Опанас, смотри, – Митька стоял у открытого холодильника.

– Молоко, – как завороженный прошептал тот, увидев на полке пакет с яркой надписью «молоко».

– А вот хлеб, – Митька открыл блестящую хлебницу.

– Написано по-русски, значит, это не немецкий склад и не штаб, – задумался Кондрат, – стойте, парни, ничего не ешьте и не пейте, – строго скомандовал он, – я все понял. Мы погибли, но попали не в рай. Это лукавый нас искушает.

Но его никто не слушал. Опанас и Митька уже разломили напополам батон мягкого белого хлеба и впились в мякиш зубами. Кондрат махнул на них рукой и схватил сдобную булку.

– Як же пити? – Опанас повертел в руках пакет молока с маленькой белой крышечкой и даже потряс его около уха, – як видкрити?

– Дай сюда, – большим кухонным ножом Кондрат проткнул пакет сверху, Митька подставил кружки.

***

Вероника Сергеевна ехала домой в отличном настроении. Она слушала популярную радиоволну, подпевала любимой группе и уверенно крутила руль. Подъехав к пропускному пункту коттеджного поселка, помахала рукой охраннику, тот улыбнулся и отсалютовал ей в ответ. Полосатый шлагбаум поднялся.

Женщина подкатила к своему дому и нажала на пульт на брелоке, створки кованых ворот плавно разошлись в стороны. Она въехала на участок и заглушила двигатель, затем вылезла из машины и открыла багажник. Увидев около соседского дома двух женщин с коляской, направилась к ним, предварительно что-то достав из своей сумки.

– Катюша, Наденька, привет, девочки, – тихо поздоровалась она с соседками и кивнула на коляску, – спит?

– Привет, Верунь, – улыбнулись те, Анастасия кивнула головой, – ага, спит.

– Ты чего-то сегодня рано вернулась, – Екатерина посмотрела на часы, – еще двух нет.

– Специально пораньше с работы ушла. Вчера своего проводила на охоту. Пока собрала, устала, как собака. Сегодня в тишине посижу, а потом буду убирать. Все шмотки по дому расшвырял, обувь раскидал… это возьму, это не возьму… чуть до ссоры не дошло. А еще и сумку с продуктами не взял. Я им борща наварила, мяса нажарила…

– Верунь, да зачем мужикам твой борщ? – улыбнулась Екатерина, – они же на охоту поехали. Сами себе все приготовят.

– Во-во. Мой так и сказал, кабана убьем, сами и борщ сварим, и мяса нажарим. Пока убьют… пока нажарят… А если вообще никого не подстрелят? Да и чего они сами приготовят? Ой, мужики, мужики… – покачала головой Вера.

– Ой, это точно, мужики все одинаковые, – поддакнула ей Надежда, – моему пятьдесят пять, а как маленький ребенок, тарелки супа себе не разогреет. С внуками проблем меньше, – кивнула она на коляску.

– Точно-точно, и мой не разогреет… а еще постоянно бурчит, как старый дед, – засмеялась Вероника.

– Ладно вам, девочки, – грустно произнесла Екатерина, уже несколько лет, как вдова, – скажите спасибо, что мужики у вас живые и здоровые. А знаете, как без них плохо? Не дай вам бог.

– Катенька, прости нас, милая, мы не хотели тебя расстраивать, – Надя погладила женщину по плечу, – мы же так… поворчать слегка… а на самом деле мы их любим, правда, Вер?

– Конечно любим, – кивнула та, – девочки, а смотрите, что я сегодня в торговом центре купила, – и она протянула женщинам термос-кружку, – вы не поверите, у моего прадеда точно такая же была, трофейная, прямо один в один, он ее с войны в сорок пятом принес. Я как увидела, сразу схватила.

– Маде ин …, – прочитала одна из соседок надпись, – ну, вряд ли у твоего деда такая же была, скорее всего, немецкая. Они основательно готовились к войне, использовали передовые технологии. Теперь вот по их образцам штампуют товары народного потребления.

– Не знаю, может и немецкая, – Вероника пожала плечами, – она была сильно потерта и поцарапана, надписей видно не было. Ладно, девочки, я побегу. Пока.

– Ага, пока.

Вероника прошла к входу в гараж. Она немного повозилась с тугим замком, открыла дверь, включила свет, затем вернулась, чтобы закрыть ворота и взять из машины сумку.

***

Кондрат, Опанас и Митька услышали шум открываемых дверей и звук шагов и замерли.

– Говорил вам, уходить надо, – прошептал Кондрат.

– Бижимо вниз по сходам, там сховаэмося, – дернул его за рукав Опанас.

Схватив одежду, обувь и недоеденный хлеб, солдаты рванули вниз по лестнице.

Из гаража по коридору Вероника прошла в холл и сразу же учуяла в доме какой-то неприятный запах.

– Господи, что случилось-то? – пробормотала женщина и вдруг с ужасом увидела грязные следы на светлом паркете. Они вели к окну и входной двери, затем скрывались за поворотом на кухню.

Из приоткрытого окна в дом врывался легкий поток воздуха, слегка раздувая занавеску.

Вероника Сергеевна закрыла окно, из верхнего выдвижного ящика комода в прихожей достала пластмассовый пистолет внука, в другую руку взяла газовый баллончик. По грязным следам она неслышно прошла в кухню и увидела на чистейшей скатерти опрокинутый пакет в луже молока, белая жидкость стекала на грязный затоптанный пол. Следы вели по лестнице в подвал

Испуг сменился злостью.

– Ну, сволочь, я тебе сейчас устрою взлом! – сквозь зубы процедила женщина. Она включила яркий свет в комнатах и встала перед лестницей.

– Эй! Кто в доме? Быстро выходи! – громким голосом скомандовала она. – Не выйдешь по-хорошему, вызову полицию. Быстро, я сказала!

***

– Точно, это какой-то немецкий штаб, – еле слышно прошептал перепуганный Митька, – вон, про полицаев говорит. Дядь Кондрат, что будем делать?

Тесно прижавшись друг к другу, мужики стояли в нише между стеной и стеллажом.

– Я кому сказала, быстро наверх! – снова раздался сверху разгневанный женский голос. – Если сию минуту не выйдешь, я в подвал газ пущу.

– Газом стращает, – выдохнул Опанас и сжал кулаки, – у-у-у, гестаповка.

– Мужики, судя по всему, она одна, – тихо произнес Кондрат, – пока никого не позвала на помощь, предлагаю выйти, с одной бабой мы уж как-нибудь справимся.

***

Внизу раздались тяжелые шаги, и Вероника Сергеевна увидела, как по лестнице поднимается человек, грязный, небритый, в испачканной глиной и землей одежде.

«Бомжара», брезгливо подумала она, «интересно, как он пробрался в дом, все ведь было закрыто».

Но не успела она ничего сказать, как в лестничном пролете показался второй мужчина, такой же грязный и почерневший, а за ним и третий. Вероника, почему-то решившая, что в дом проник только один человек, испугалась не на шутку.

«Господи… да их, оказывается, трое… какая же я дура… надо было сразу вызывать полицию», подумала она и только крепче сжала в руках игрушечный пистолет и маленький газовый балончик.

Мужчины поднялись на первый этаж и встали напротив нее полукругом. Один из них, совсем молоденький и безусый парнишка, прижимал к себе ворох разных вещей, а его товарищи постарше держали наперевес винтовки, острые штыки были направлены прямо на Веронику. При этом на лицах у всех троих была написана такая решимость победить или умереть, что женщина похолодела от ужаса.

«Это не бомжи», лихорадочно соображала она, «одежда какая-то странная… длинные пальто… или это шинели… мальчишке она явно велика, наверное, с чужого плеча… обросшие, немытые, все в грязи… ружья тоже странные, со штыками… неужели такие еще есть? Ах! Это, наверное, сбежавшие преступники… шинели и оружие забрали у охранников. Точно! И лица у них не пропитые, наоборот… и глаза у всех троих злые. Это настоящие уголовники! Таким убить – раз плюнуть. Ой, какой ужас! Что делать? Как же вызвать охрану или полицию? Нельзя дать им понять, что я обо всем догадалась. Надо вести себя с ними так, как будто они – обыкновенные пьянчуги», решила она, на всякий случай пятясь к входной двери.