Нехочутик

Глава 5

На берегу горел костер. Его разжигали старшие ребята, а младшие, за право греться, таскали разные ветки и куски корней. И Нехочутик прихватил дома из поленницы пару поленьев, подошел к костру.

– Что, опять тебя били? – спросил Длинный. В их углу его все слушались, и Нехочутик, не огрызаясь, утвердительно махнул головой.

– Не бойся! С нами не пропадешь! А хочешь к избушке?

– Возьмете? – Нехочутик от удивления выронил полено и тут же получил от Балбеса, друга Длинного, затрещину: полено упало тому на ногу.

– Возьмем, почему бы и нет? Ладно, сейчас купаться!

Гордый признанием старших, Нехочутик бросился в речку. Речка привычно играла телами пацанят. Она их сталкивала, затягивала в ключевую воду, и дети, задыхаясь от холода, бежали к костру. Костер был их домом и их родителями. Он грел, но не жег, он ласкал теплыми касаниями их продрогшие ноги и руки. Он разгонял их кровь, которая, разгорячась, опять кидала эти комочки жизни в речку. И так – до вечера, до звезд на небе, до момента, когда вместо костра оставалась кучка тлеющих угольков. Вместе с последними проблесками угольков подходила усталость. Она звала ребятишек домой, к рукам мам, которые помоют эти грязные в цыпках ноги, глуховатому голосу пап и маленьким сюрпризам в их карманах. И они по одному покидали это уже неуютное место и исчезали в темноте. Нехочутик остался с Длинным и Балбесом. Опять стало грустно, захотелось домой. И даже бодрый голос Мальчика Наоборот не помогал. Длинный оделся. Пошарив в карманах, он вытащил окурок и, прикурив от головешки, повернулся к Нехочутику:

– Курить будешь?

Нехочутик отрицательно покачал головой, при этом потянулся рукой за окурком. Балбес захохотал.

– Ты что, Нехочутик? Иностранец, да? Машешь головой, как конь от комаров, а рукой тянешься… С тобой не соскучишься.

– Пошли. – Длинный повернулся в сторону леса. Нехочутик посмотрел на дом. Ему послышался голос Отца: «Нехочутик! Домой!» Он опять захотел вернуться домой. Вдруг ему почему-то стало страшно. Он вспомнил о мухотапах. Беспричинный, казалось бы, страх погнал его вслед за ребятами в лес.

* * *

А в это время мухотапы опять заседали. Они никак не могли решить, где же брать слезы. Чудища понимали, что необходимо открыто выступить против людей, но было страшно.

– А почему pisikaka не сделать в виде газа? А потом, окружив поселок со всех сторон, выпустить этот газ? – спросил Главнейший Малинового Умника. Все от удивления притихли. Ведь это так просто! Только подкрасться, выпустить микробы в воздух, а потом ходи и собирай в кучу младенцев! А там их можно щипать, дергать за носы, и даже – кусать за уши! А они будут плакать, плакать и плакать… Все начали мечтать о том, как будет хорошо! Голос Малинового Умника был некстати. О чем он толкует? Сложно, не получится… Почему?

– О, Главнейший! Это очень хорошая мысль, – повторил в третий раз Малиновый Умник, видя, что его слушают, но не понимают, – но дело в том, что в газовой среде микробы обладают недостатком…

Здесь Главнейший зевнул, молча встал и пошел к своему замку – здоровому кеду. Заседание закончилось.

* * *

Дым неожиданно запершил в горле, полез в нос и, как показалось Нехочутику, начал шнырять по животу. Он закашлялся, но дым выходить не хотел, вышли слезы. Это было некстати, Длинный с Балбесом их заметили и весело загоготали. Нехочутику стало совсем плохо: и от дыма и от обиды, но темнота, обступившая мальчишек, не пускала его домой.

* * *

Почему дети так боятся темноты? И папы с мамами в детстве боялись, и дедушки с бабушками. Может, потому, что ничего не видно вокруг? А может, именно потому, что в темноте к тебе могут подкрасться всякие там страшные чудовища. А особенно, если сядешь вечером у костра, послушаешь рассказы старших ребят о том, как на одного напало привидение, а другой кое-как убежал от огромного паука, а третьему жизнь спасла обыкновенная бумага, которую он бросил в пасть крокодилу. И вот слушаешь эти рассказы, и сам начинаешь вспоминать, как буквально вчера наткнулся на страшную кошку. Нет, не кошку, это же было чудовищное страшилище с четырьмя или даже пятью ногами и голо…, ой! с двумя головами и тремя хвостами. Одна голова хотела схватить тебя, но ты быстренько отскочил и к-а-ак ударил его пяткой в глаз. Тут чудовище захрипело и исчезло, а ты не испугался и побежал дальше. И пусть это не правда, но остановиться ты уже не в силах и видишь сам, как на месте чудовища появляется другое, а ты: одному – удар ногой, другого рукой… А потом как страшно одному идти домой, и мирная домашняя кошка пугает тебя, вынырнув из темноты и ластясь у ног. И верная собака кажется крокодилом, и вообще только бы в дом успеть забежать.

* * *

Избушка вдруг показалась заросшим холмиком, Нехочутик облегченно вздохнул. Длинный уверенно подошел к углу хибары и, пошарив рукой в стене, достал ключ. Внутри избушка была обклеена фотографиями киногероев, футболистов, а на самих дверях висел календарь с какой-то красивой тетенькой. Нехочутик был здесь первый раз и с интересом осматривался. Он заметил стол, топчан, раскладушку и две табуретки. Было чисто и опрятно, совсем не так, как в комнате Нехочутика.

– Надо тоже сделать так же красиво у себя, – подумал он.

В это время Балбес полез под топчан и достал бутылку с какой-то мутной жидкостью. Длинный разжег керосиновую лампу, и в избушке стало совсем светло. На столе уже стояли три стакана и кусок хлеба, а из кармана Длинный вытаскивал огурец.

– Во! С грядки у соседки стащил. Еще никто не пробовал в этом году, а мы его съедим. Давай, Нехочутик, бери стакан и не бойся – чача хорошая.

Нехочутик взял стакан, где плескалась на донышке самогонка, и выпил. Нет, для него сегодняшний день был определенно неудачным. Он даже не мог представить, что эту гадость так противно пить. Горло перехватило, дышать стало невозможно, а где-то там, внизу, в желудке, что-то заметалось, застучало, ища выход. Нехочутику показалось, что сейчас оно вырвется назад, и, выхватив у Длинного из рук огурец, он не дыша откусил добрую половину и начал энергично жевать. Немного полегчало и он посмотрел на ребят. Те, спокойно выпив по полстакана (ну, и дают! И ничего. А мне вроде чуть-чуть капнули, а так неприятно!), догрызали оставшийся кусок огурца. Внутри у Нехочутика потеплело, захотелось сесть, и успокоенный мальчуган опустился на топчан. Ребята смотрели на него с интересом. Они его не первого водили сюда и знали, что даже такого количества для пацанов достаточно, чтобы те, охмелев, начали нести всякий вздор. Одни чувствовали себя всесильными и все пытались доказать, что они выглядят, как боксеры на ринге. Другие начинали плакать и рваться домой. А один первоклассник-второгодник, решив вдруг, что им холодно, вытащил спички и стал поджигать топчан. Поэтому сейчас они с интересом смотрели на Нехочутика. А ему было непривычно легко, он смотрел на старших ребят, думая, какие они все-таки добрые, гордился своим умением пить водку и… Да, он расскажет им про мухотапов, уж они наверняка найдут способ защитить поселок, и, заплетающимся языком, забывая, что сказал раньше, он говорил и говорил, то начиная дремать, то чувствуя, что его качает и что ему нехорошо, вставал с топчана и, пошатываясь, бродил по избушке. Балбес и Длинный давно спали и не слышали его, а он все говорил и говорил. Но, наконец, и он, уткнувшись головой в какое-то рваное пальто, захрапел и даже во сне вскидывался и что-то бормотал. В избушке догорала лампа, а дети спали, не зная и не ведая, что их матери бегают по поселку и ищут их. И не знал Нехочутик, что именно в это время Малиновый Умник объяснял Главнейшему Мухотапу, что главным недостатком газообразного pisikaka является то, что те люди, которые никого не обманывают, не ругаются, говорят правду, не обижают слабых, недоступны микробам.

* * *

– Кто мне сейчас может сказать, сколько таких людей есть в поселке М.? – строго спросил подчиненных Главнейший. Все замялись. Начальник разведки и доносов встал и, пряча глаза, начал докладывать: