СЛОМ

Полина вздохнула:

- Четыре, Левушкин. Почти день в день. Ты еще стихи мне читал, помнишь?

Мы ехали в одном купе

Вдвоем с мадмуазелью «Пе».

Зима белела за окном:

Сибирь, увы, не Сан-Тропе.

Но мы затарились в сельпе

Салями, сыром и те пе,

Смеялись, чокались вином

И уплетали канапе…

- Вино, кажется, было так себе,- заметил Олег и продолжил, дирижируя вилкой:

Она была весьма мила:

Умна, изящна, весела.

В окне расплывчатым пятном

Луна за поездом плыла… Э-э-э…

- В купе царила полутьма,- напомнила Полина.

- Я был готов сойти с ума…

- Твоя попутчица была

К тому готова и сама…

Рука Игоря рефлекторно дернулась, и рюмка упала. По скатерти расплылось рубиновое пятно, и возникший было за столом романтический настрой вдруг растаял, как дым.

- Растяпа,- прошипела Майка, промокнув лужицу салфеткой.

- Я не… Это само вышло…

Полина взглянула на него исподлобья и перестала улыбаться.

- А потом?- спросила Майка.- Вы что, поссорились?

- Не было никакого «потом»,- сказала Полина холодным голосом.

Олег вздохнул:

- Н-да… И поезд прибыл на вокзал,

И я ей шарфик повязал,

И потерял ее в толпе,

И телефона не сказал…

Рюмка Игоря снова звякнула, покатившись по столу. Он поспешно убрал руку подальше от посуды, на колени.

- Ты нарочно, что ли?- нахмурилась Майка.

И тут в дверь позвонили.

- Я сам,- сказал Олег.

Игорь иронично прищурился:

- Соли захвати. Всю пачку. Она который день за солью ходит.

- Соседка,- пояснила Майка.

Олег вытащил пистолет из кармана и заткнул его сзади за пояс.

- Не пересоли,- съязвил Игорь, за что немедленно и очень чувствительно получил от Майки локтем под ребра.

- Могу добавить,- пообещала Полина.

Олег встал и приказал:

- Всем – тихо!

Он открыл контроллер и взглянул на теплограмму:

- Это вообще не девушка. Мужчина. Замерзший до посинения.

Быстро и бесшумно пройдя к двери, он взглянул на экран видеоглазка и вздрогнул. И быстро щелкнул задвижкой.

- Зд-дравствуйте, Олег Влад-димирович,- немедленно поздоровался гость низким глухим голосом.- Капитана д-дома нет. Я уже д-думал, что вас тоже.

Левушкин сгреб гостя за грудки, втянул его в прихожую и крикнул:

- Репей, где коньяк?

Человек трясся крупной дрожью, что было неудивительно при его одеянии, которое состояло только из полотняного зеленого хирургического костюма и стоптанных тапочек.

- Репей, коньяк!- рявкнул Олег.

Дверь распахнулась.

- Какого дья…- начал было Иван, прикрыв ладонью телефонную трубку, и осекся, ошарашено уставившись на пришельца.

Человек покачнулся и поздоровался:

- Д-добрый вечер, капитан. Очень рад вас видеть. Вам, н-наверное, трудно меня узнать в этом виде…

- Всем – отбой!- приказал Иван в трубку.- Я потом перезвоню…

Человек снова покачнулся. Левушкин поспешно усадил пришельца на обувную полку и набросил на его плечи куртку. Полина протянула пустой бокал:

- Иван, очнись уже!

Репьев вышел из ступора, залез в карман куртки, вытащил фляжку. Налив бокал почти до краев, он приказал человеку:

- Пей.

Тот осторожно понюхал и поднял глаза:

- Вы уверены, что мне это можно? В этом теле еще д-достаточно калорий, чтобы д-довести температуру д-до нормы б-без алкоголя.

- Пей,- повторил Иван,- это приказ.

Пришелец выпил, не поморщившись, и сказал:

- С-лабость. Энергия заканчивается. Я н-нуждаюсь в питающей ж-жидкости.

- На кухню,- распорядился Иван.

Пришельца утащили в кухню и усадили на диван. Майка опасливо отсела подальше.

Олег выложил остатки картошки в тарелку и всучил ее гостю.

- Съешь это.

- Вы уверены, что это для меня безопасно?

- Перестань переспрашивать,- приказал Репьев.- Просто выполняй.

Человек, сутулясь над столом, послушно принялся поглощать картошку, так неуклюже подцепляя ее с тарелки, словно делал это впервые в жизни. В кухне повисла напряженная тишина, только отчетливо звякала вилка пришельца. Худое и бледное лицо его уже начало розоветь под действием коньяка. Заросшее трехдневной щетиной, оно выглядело крайне изможденным. Зеленый балахон раскрылся на груди, обнажив свежие рубцы огромных шрамов.

- Да-а, досталось тебе, Ганька,- покачал головой Репьев.- Как тебя занесло в это тело?

- Оно могло погибнуть. Мой долг – сохранять жизнь человека,- ответил гость.- Любой ценой.

- А вы тогда кто?- недоуменно спросила Майка.

Пришелец положил вилку, оглянулся и вопросительно посмотрел на Ивана:

- Кто я теперь, капитан?..

Репьев, задумчиво почесывая щетину на подбородке, распорядился:

- Игорь, попрощайся со своей девушкой. Полина проводит ее домой. Pardon, mademoiselle. Служебные дела.

Майка поджала губы, но ничего не ответила. Молча встала и пошла в прихожую, обуваться. Игорь выскользнул следом.

- Не обижайся,- шепнул он, подавая пальто.- Эти конспираторы всегда так. Работа у них такая,- он потрогал разбитую губу и добавил,- иногда лучше не знать. Не проболтаешься.

- Больно мне надо,- фыркнула Майка, тряхнув черными волосами.- Конспирируйтесь на здоровье.

- Но ты еще придешь?

- Посуду помыть, или плиту почистить?

- Ну… чаю выпить. Проведать. И вообще… Мало ли. Вдруг осложнение будет…

Майка надела рюкзак:

- Хуже тебе вряд ли будет, Левушкин. Зараза к заразе… сам знаешь. Ладно, забегу как-нибудь. Когда будет чуть менее многолюдно.

- Созвонимся?

- Созвонимся,- Майка подкрасила губы, чтобы не растрескались от мороза, и позвала,- Полина, ты идешь?

- Да-да,- отозвалась та, получая от Репьева на ухо последние инструкции.- Уже иду.

Полина вышла из кухни и оделась. И сделала это так быстро, словно сдавала норматив. Вжикнули три молнии, одним движением поправлена шапка. В зеркало Полина даже не взглянула. Зато взяла с полки контроллер Левушкина, внимательно просканировала подъезд, и только после этого вышла на площадку. Майка помахала рукавичкой:

- Пока.