Страница 7 из 8
Свет в окне
Спящее большое кирпичное здание. А в нём одно-единственное светящееся окно, вызывающим образом проступающее из черноты ночи наподобие грозной амбразуры военного дота.
Ожидание
Ждал помощи.
И – чтобы она по своей мощи соответствовала тому томительному ожиданию.
Одно и то же
Всегда одно и то же, доходящее до парадокса: ярая прижизненная опала и яркая посмертная любовь!
Похожи!
Железнодорожная станция Котлас-узел. Два репродуктора смотрят в разные стороны.
Со стойкой непоколебимостью и демонстративным равнодушием голов-близнецов российского великодержавного орла.
Поэт и мистик
Характеристика непризнанным гениям: мистик и поэт. Которая лучше?
Что же это такое?
Свобода, слетевшая с ободов. Непоправимый сбой?
Не хочется…
Не хочется покидать этот мир в непредсказуемую пору – поздней осенью или затяжной зимой.
Зачем мучить хороших – живых! – людей, которые ко мне, смею надеяться, придут, чтобы отдать последний поклон.
г. Архангельск
Архангельский трамвай
Прощание
Прижал родственников к себе, опасливо, торопливо. Будто от сердца отрывал. Припозднившаяся машина наконец-то появилась и теперь ждала меня, что называется, на всех парах.
Пора? Пора!
И тотчас же навалилось грустное, щемящее, безвыходное.
Дерзкая мысль пронеслась в голове: «Нам больше не увидеться». Поднял глаза на дядюшку и тётушку. И ощутил: они думают то же самое. Но обострённее, горестнее. Попрощались, взмахнули подрагивающими руками.
Седовласый старик вытирал носовым платком ослепший глаз, а зрячим тянулся к глухому кабинному стеклу, высматривая мой контур.
Хлопнула автомобильная дверца – резко, раскатисто, как гремит гром. Оглушительно взревел мотор. Дёрнулась машина. Поехали. Оглянуться? Мысленно я представил: два больных старика (мужчина и женщина) согбенно продолжают стоять посреди дороги, укоризненно глядя вслед уходящему транспорту.
И я уходил из их жизни быстро, скоро. Они уходили из моей судьбы так же бесповоротно.
Машина спешила в областной центр, к Белгородскому железнодорожному вокзалу, к скорому непоседливому поезду, до отправления которого осталось совсем ничего – меньше часа.
Стирался, обрывался, исчезал след, который раньше много лет нетерпеливо вёл сюда. И то отчётливее уяснялось. С горьким выводом, что ничего-то, ничегошеньки не вернуть.
Невозвратимо. Извечное притяжение, оставшееся из глубокого моего детства, исчезало – вот досада! А взрослеть и стариться мне пришлось далеко отсюда, в другом краю, не в этом, не здесь.
…Машина, как окаянная, гнала и гнала вперёд.
Мелькали деревья, дома, поля, снова жильё и опять поросли разных зелёных массивов-насаждений бежали навстречу.
В кузов и лобовое стекло резко ударялись встречные потоки воздуха.
Думы мои прошли, как проходит внезапная головная боль. Появилось безразличие, похожее на безропотное согласие со всем, что происходит и будет происходить в дальнейшем.
Ничего уже не пугало, не тревожило, не беспокоило, не ныло, не совестило.
Подсолнуховое поле топорщило жёлто-коричневые оплеухи своих перезревших плодов.
И их коснулось не очень замечаемое прежде, неотступное бремя увядания.
Успелось!
2
Не секут – т. е. не понимают (сленговое выражение). – Прим. автора.