Второй Шанс

— Вот оно что, — кивнула я. — Ясно. Значит, все как обычно. А то как я удивилась — и словами не передать.

— А вы?.. Откуда вы знаете Жесты?

— Училась, — неохотно сказала я, обезоруженная полнотой и искренностью его ответа. — Все те же особые классы для наироу, восемь долгих лет…

— Странно, — нахмурился Басх. — Я вас совсем не помню.

— Я вас тоже. Может быть, меня взяли в школу позже вас, когда вы уже перешли на отдельное обучение.

— Да, скорее всего так. Но восемь лет — это же почти полный срок! Я учился двенадцать, и это притом, что взял два года дополнительно для работы с библиотекой. Как же так вышло, что... — он запнулся, явно не зная, как закончить фразу.

Ну, уважаемый, догадаться нетрудно. Как так вышло, что я не щеголяю шелками при каком-нибудь королевском дворе теплой Средней Квенны, а мерзну тут, перебиваясь охотой да незаконной торговлей?

— Исключена за отсутствие способностей.

— Спустя такой срок? — изумился Басх.

— Я была последней полукровкой в школе. Не считая таких, как вы, конечно же. Из меня еще пытались выжать какую-то магию. Как видите, — я поморщилась и потерла ноющие руки, — определенные причины у них были.

— Понимаю, — ученый кивнул. — Боролись за ваш талант?

Ну, это уж слишком, честное слово! Я расхохоталась.

— Ну, что вы! О каком таланте речь? Моими силами совершенно невозможно было управлять, они проявлялись только тогда, когда им этого хотелось. Впрочем, как и с айтварасом — считайте это чистым везением, что именно сегодня и сейчас они сработали.

— Ладно, — вмешался Святоша. — Меня вот другое интересует: кто это был? Кто послал за нами эту тварь? Чего они от нас хотели? И кстати, Белка, мяса не хочешь?

— Давай.

— Отлично. Держи. Там ветер свищет в лесу и снег мокрый валит, так что я не охотился. К тому же, после таких подвигов лучше отсидеться. Так вот. За мной никогда в жизни такие не гонялись, и у меня вопрос: откуда они вообще берутся?

— Раньше их тренировали только в Адемике, — сказал Басх, — но сейчас подпольных айтварасовых стойл существует много. В северных княжествах это, правда, не очень-то распространено, но...

— Допустим. Дорогое удовольствие, небось?

— Еще бы.

— Прекрасно. Итак, Белка, думай: кому такому богатому мы плеснули кислого эля?

Я охнула:

— Понятия не имею. Ты вообще вспомни, когда мы в последний раз с кем-то таким богатым вообще встречались.

— Ну да, — нахмурился Святоша. — Три самых жирных маршрута за последний год стухли — все прогорели с этим усилением досмотров. Или мы кинули кого-то? Да тоже вроде бы нет...

— Гведалин, что ли? — предположила я. — За то, что мы работать к нему не пошли?

— Полумразь-то? — мой напарник удивленно поднял брови. — Ты хочешь сказать, он ради нас на такое разорится? Проще алой чумки в эль подмешать да карлику из “Бревноликой Стервы” сунуть, чтоб нам подал.

— Тоже верно. Адемика и маги?

— Но им-то мы точно не могли насолить. Я вообще про это место только от тебя знаю.

— А я и не тебя спрашиваю.

— То есть?..

— Я понял вас, — вскинулся Басх. Его зеленые глаза стали жестче, и смотрел он на меня так, что я чувствовала его обиду. — Вы считаете, это за мной? Если так, то мне нечего вам сообщить. Я не знаю, кто и за что мог отправить по моему следу такую погоню.

В этот момент сломалось гусиное перо, которое он перед тем крутил в руках. Святоша усмехнулся и сказал:

— Ладно, давайте заканчивать с едой и спать уже. Здесь нас не найдут. Я посторожу до утра сегодня.

— Надорвешься, — буркнула я. — И так полдня меня тащил.

— Ты сама там чуть не надорвалась. Спи уже, грызун.

Последовала недолгая перебранка, в течение который мы пытались выяснить, кто и когда будет сторожить костер, без которого мы тут замерзнем. В конце концов Святоша, ворча, согласился на обычное разделение труда. Басх отправился на боковую, даже не став отвлекаться на свои ученые занятия. Он явно обладал умением громко молчать — я просто чувствовала кожей, как он рассержен на наши подозрения. Святоша тоже определенно ощущал, как накалился его обидой воздух, и от этого косился в его сторону с уже плохо скрываемой нелюбовью. Мне же вспомнились слова напарника незадолго до начала похода. “Плеснет он нам кислого эля, попомни мое слово”...

Что-то тут не так.

Глава 10

Через заваленный вход в берлогу пробивался сырой утренний сквозняк. Несло палой листвой и чьей-то шерстью.

Несмотря на ранний час и довольно недолгий сон, я чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Во власти остатков какого-то немного беспокойного видения, я села и потянулась. Мало-помалу возвращались воспоминания о вчерашнем дне… И о вероятной опасности сегодняшнего.

— Утра доброго, — поприветствовал меня Святоша, вынимая трубку изо рта. — Что-то ты рано, обычно тебя будить приходится.

— Я же в обмороке вчера полдня провалялась, — сказала я. — Уж отдохнула так отдохнула.

— Это хорошо, — задумчиво сказал мой напарник. — Рассвет брезжит пока очень слабо, но, если сейчас разбудим господина Недотепу, можем с фонарями выйти. День опять смурный будет.

— Господина Недотепу? — хихикнула я. — Чего это ты его так... ласково?

— А как его еще? — фыркнул Святоша. — Ничего не знает, ничего не ведает.

— А ты уже окончательно убежден, что зверье по его душу прилетало?

— А по чью? По нашу, что ли? Сама-то веришь?

— Я бы не стала это исключать.

Святоша стрельнул в меня колючим серым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Защищаешь красавчика?

— Тихо ты! — испугалась я. — Давай, на весь лес еще покричи.

Басх заворочался в плаще, в который был укутан почти с головой.

— Вот почему вам, женщинам, ничего серьезного доверить нельзя, — съязвил Святоша, назидательно тыча в мою сторону мундштуком трубки. — Хорошеньким лицом вы можете оправдать самую дикую чушь.

— А ты, — сумрачно сказала я, — похоже, не с той ноги встал.

— Я вчера столько нового узнал, — хохотнул мой напарник, — никак не переварю. Да еще и целого нового зверя видел. Посмотреть бы на него поближе, только так, чтобы он меня при этом не пытался ни сожрать, ни закидать камнями.

Тут мне пришло в голову еще кое-что.

— А может, мы и вовсе тут не причем, — сказала я. — Я тебе говорила, что мне перед уходом случилось с Гведалином пообщаться?

— Серьезно? Нет, не говорила. Чего ему надо было опять?

— Хотел нас на работу нанять. Какой-то вор в наши края подался, вроде как пытается схорониться... Дескать, нас по его душу отправить – самое то.

— Хм. Что-то серьезное свистнул?

— Вроде бы да. И охотятся за ним какие-то не самые маленькие люди. Может, они леса шерстят таким образом?

— А что именно свистнул?

— Какой-то древний камень, невероятно ценный.

— Может, это и за ним. Но если даже они вышли на наш след, считая, что он принадлежит воришке, нам от этого не легче. Ты же не предлагаешь пойти им навстречу и переговорить, надеюсь?

— Ты что!

— Ну вот. Ладно, буди господина историка. Выдвигаемся. Поскорей бы до предгорий дойти, там никаких воров точно никто искать не будет.

В предрассветные часы в лесу почему-то особенно холодно. Сегодня наш путь начался в каком-то больно уж зловещем настроении. Скрипел фонарь, качавшийся на палке, к которой его прицепил Святоша, со стороны болот доносились жутковатые крики серой баньши. Не призрака из сказок, которые рассказывают на Осеннюю Околицу, а птицы, прозванной так именно из-за привычки оповещать мир о своем присутствии криком, похожим на отчаянный, захлебывающийся плач — особенно, если вокруг туман. Я предпочитала в этом не признаваться, но меня от него мороз продирал чуть ли не до костей — не спасала никакая шуба.

Басх был в дурном настроении и недобро косился то в мою сторону, то на Святошу. Сложно было винить его в этом, но и от его обиды у меня тоже скребли кошки на душе. Все-таки Святоша отчасти бывает прав, когда говорит, что женщина может оправдать почти любой поступок человека, который ей нравится — неважно, чем. Басх мне нравился, и потому все утро я только тем и занималась, что мысленно ограждала его высокие (пусть и наивные, на мой взгляд) цели от любых попыток здравого смысла заляпать их жирными, запачканными в последних событиях пальцами. В итоге здравый смысл предпочел дать задний ход, укоризненно заметив напоследок: “Ну, хорошо, женщина, но глупо таращиться на него тебе все-таки лучше прекратить”. От этой мысли я не удержалась и громко фыркнула, чем вызвала недоуменный взгляд Святоши.