Страница 7 из 25
Православные в империи составляли 69,35 % населения (в Европейской России 81,71 %). Староверы – 1,75 %. Последователи римско-католической церкви – 9,13 %, лютеране – 2,84 %. Мусульмане – 11,07 %. Иудеи – 4,15 %. Число верующих других религий и конфессий составляло менее 1 %[62].
Грамотными, согласно переписи, назвали себя 26 569 585 человек – 21,1 % населения. Среди городского населения процент грамотных достигал 45,3 %. Это позволило составителям итогового отчета говорить о том, что «высота грамотности в России крайне невелика»[63].
Образование выше начального уровня во всей империи имели только 1,102 %. Причем «только»[64] в данном случае – фраза самих авторов сводного отчета, как и скрупулезно вычисленное с точностью до третьего знака после запятой число. Математически оно в данном случае совершенно бессмысленно, это политический манифест. Тем более что авторы подчеркивают: «Надо иметь в виду, что приведенные цифровые величины не указывают исчерпывающим образом численность лиц действительно закончивших свое образование, – они лишь свидетельствуют, что столько-то из них обучались в таких или иных заведениях, а сколько из них окончило, неизвестно»[65].
То есть перед нами хорошо скрытая, но все же едкая ирония, из которой следует, что число лиц с образованием выше начального на самом деле еще меньше.
Глава 5.
Сбережение народонаселения
Все мы помним, сколь серьезной демографической катастрофой обернулось разрушение СССР и последовавшие годы шоковых реформ. Немало правильных слов было сказано о подорванной системе воспроизводства народа и фактическом вымирании России как в силу конкретно-экономических факторов, так и из-за утраты населением цели и уверенности в завтрашнем дне. Между тем работы историков (даже советских, не дореволюционных) свидетельствовали, что население Российской империи в период с начала XIX по начало XX века как минимум утроилось, по некоторым статистическим данным – возросло в 3,5 раза[66]. Этот рост представлялся даже не линейным, а интенсивным – после 1861 года, например, он ощутимо ускорился.
Многие авторы не удержались от простых аналогий: спад рождаемости и сокращение населения на фоне кризиса государственности и бедственного положения сегодня – и феноменальный рост населения в дореволюционной России. Лежащий на поверхности вывод – социально-экономического кризиса и кризиса государственности в те годы не было. Большевики постфактум выдумали и внушили целым поколениям представление о зревшей годами и даже десятилетиями революционной ситуации.
К сожалению, дальше такая логика вела в дебри конспирологии, к рассуждениям о заговорах и действиях иностранных спецслужб. Принципиальная ошибка крылась в попытке сравнивать несравнимое – постсоветскую (постреволюционную, если считать 1991 год революцией) ситуацию с предреволюционной 1910-х. Куда корректнее было бы сравнивать 1990-е в РФ с 1920-ми годами Советской России или же безоблачное начало 1980-х в СССР с 1910-ми годами Российской империи.
Как бы то ни было, динамика численности населения страны XIX – начала XX века стала предметом общественной дискуссии и заслуживает отдельного рассмотрения. Сразу отметим, что здесь мы встаем на зыбкую почву предположений и различных оценок, споры о демографии дореволюционной России не закончатся, видимо, никогда – с состоянием государственной статистики страны мы уже познакомились. Но другой статистики у нас нет.
Представления о численности населения на начало XIX века мы имеем только самые примерные. Исследователи выводят оценочные числа, исходя из результатов проводимых с петровских времен подушных ревизий, которые были обследованиями не демографическими, а фискальными. Соответственно, охватывали ревизии преимущественно податное население (которое по очевидным причинам всеми силами старалось от переписи уклониться). Ревизии никогда не охватывали всей территории страны, например, их не распространяли на Польшу, Финляндию, Закавказье[67]. Тем не менее определенное представление о числе жителей они давали.
В рассматриваемый нами период было проведено две ревизии – 6-я в 1811 году и 7-я в 1815-м. Население (центральной России) по 6-й ревизии оценивалось в 42,7 млн душ; по 7-й – в 43,9 млн душ[68]. Уже по этим данным видна вся абстрактность результатов такого обследования: в 1815 году ревизию было решено провести, чтобы при взимании налогов учесть потери населения в ходе Отечественной войны 1812 года. Академик Петербургской академии наук, статистик П. И. Кеппен писал: «Эта новая народная перепись была предпринята по случаю потери в людях от нашествия неприятельского, дабы таким образом отменить платеж за убылые души»[69]. А выяснилось, что населения только прибыло…
«Сказки (ревизские сказки, т. е. переписные листы. – Д. Л.) писались по-прежнему помещиками, магистратами, ратушами, сельскими властями, – отмечали дореволюционные исследователи ревизий в эти годы. – Хотя манифесты обеих ревизий (6-й и 7-й) и приказывали писать в сказки "наличных людей", однако, по прежнему, переписывалось одно юридическое (приписное) население, а не фактическое; в сказку, кроме наличного приписного населения, записывались и временно-отсутствующие, так как подати с временно отсутствующих всегда взимались на месте их оседлости»[70].
Оценка численности населения на середину века дана в Статистическом временнике Центрального статистического комитета МВД 1866 года. Недостаточность исходных данных и относительность опубликованных чисел, как мы помним, признавали сами авторы сборника. Но опять же, иных данных взять неоткуда. Население Европейской России по «Временнику» составляло 60 909 309 душ[71].
Наиболее точная оценка численности населения Российской империи приходится на конец XIX века. Она дана в результатах первой всеобщей переписи населения 1897 года. Напомним, что ревизии и оценки середины века охватывали только Европейскую Россию без Финляндии и Польши. Для тех же территорий конца века (50 губерний Европейской России без Финляндии и Польши) результаты всеобщей переписи таковы: 93 442 864 человека[72].
Рост населения Европейской России в 1811–1897 годах, следовательно, можно оценить в 50,7 млн человек. Причем с 1811 по 1866 год число подданных возросло «лишь» на 18 млн, а во второй половине века – на 32,5 млн.
Оценки демографических процессов последующих лет дает Статистический ежегодник России ЦСК МВД. Так, в сборнике за 1910 год сказано: «Видно, что движение населения в 50 губерниях Европейской России, в среднем за пять последовательных лет (1900–1904 гг.), представляется так: рождаемость на 1 000 душ населения – 48,6, смертность на 1 000 – 30,9, естественный прирост на душу населения – 17,7»[73].
Далее читаем: «К 1-му января 1910 года численность населения России определяется в 160.748.400 человек, a вместе с финляндскими губерниями, общее население Империи выразится цифрой в 163.778.800 душ обоего пола. Со времени переписи 1897 года население Империи увеличилось на 36.882.600 лиц, что составляет 29,1 %»[74].
62
Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / Под ред. Н. А. Тройницкого. Т.1. СПб., 1905. С. XV.
63
Там же. С. XVI.
64
Там же. С. XVII.
65
Там же. С. XVII.
66
Рашин А. Население России за 100 лет (1813–1913). Статистические очерки. М.: Государственное статистическое издательство, 1956 (Электронная версия, 1 файл. fb2).
67
Ревизии // Советская историческая энциклопедия. Электронная версия. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/sie/14582/%D0%A0%D0%95%D0%92%D0%98%D0%97%D0%98%D0%98 (дата обращения 25.08.16).
68
Там же.
69
Рашин А. Население России за 100 лет (1813–1913). Статистические очерки. М.: Государственное статистическое издательство, 1956 (Электронная версия, 1 файл. fb2).
70
Там же.
71
Статистический временник Российской империи. СПб.: Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1866. Раздел I. С. 5.
72
Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / Под ред. Н. А. Тройницкого. СПб., 1905. Т. 1. С. III.
73
Статистический ежегодник России, 1910 г. СПб.: Издание ЦСК МВД, 1911. С. 602.
74
Там же. С. 59.