Страница 18 из 21
К ноябрю 1937 года Капа оправился от потери Герды настолько, что снова мог работать, и вернулся в Испанию. Гражданская война достигла критической точки. Силы Республики и интернациональные бригады все чаще оказывались несопоставимыми с потенциалом армии Франко с ее десятками тысяч обученных и хорошо вооруженных солдат Гитлера и Муссолини, линкорами и, конечно, сотнями современных самолетов. Теперь Франко побеждал в ключевых сражениях по всей Испании. 21 октября под ударами мятежников пал Хихон, последний оплот республиканских сил на севере страны.
В начале декабря Капа начал работать с Гербертом Мэтьюзом из New York Times, одним из самых объективных корреспондентов, освещавших войну. Подобно Джорджу Оруэллу и другим писателям, которые приобретали в Испании первый опыт освещения военных действий, Мэтьюз не рассматривал войну упрощенно, как крестовый поход добра против зла. На его взгляд, зверства совершали обе стороны, и война уже не была братоубийственным делом: и республиканцев, и мятежников теперь поддерживали иностранные державы. А они все чаще рассматривали войну в Испании как генеральную репетицию более масштабной войны в Европе и за ее пределами. Особенно скептически Мэтьюз относился к советским действиям в Испании. Сталинские эмиссары, похоже, стремились превратить Республику в коммунистическое государство с жесткой дисциплиной, насаждаемой беспощадной секретной службой[123].
15 декабря 1937 года повстанцы атаковали Теруэль, мрачную естественную крепость, окруженную горами высотой более тысячи метров, которая блокировала их продвижение к Валенсии, на побережье Средиземного моря. Капа и аскетичный дотошный Мэтьюз прибыли туда 21 декабря. Город был почти окружен. Если он падет, Франко наконец получит шанс разорвать связь между Барселоной и Мадридом, тем самым разделив республиканские силы.
Несколько дней Капа и Мэтьюз вместе с Эрнестом Хемингуэем и краснолицым Сефтоном Делмером, журналистом средних лет, представлявшим Daily Mail, освещали битву за Теруэль. Каждый вечер они возвращались на отдых в комфортабельный отель, расположенный в ста километрах от мест боев, в Валенсии. В канун Рождества Хемингуэй попрощался с ними и вернулся в Америку заканчивать документальный фильм «Испанская земля» (снят по сценарию и с закадровыми комментариями Эрнеста Хемингуэя. – Примеч. ред.) и собирать деньги для республиканцев. В первый день нового 1938 года пришли новости о том, что Теруэль, похоже, пал.
Следующим утром Мэтьюз и Капа отправились в путь. По заснеженным дорогам передвигаться было трудно. В тот день они столкнулись с группой замерзших республиканцев, которые ломами сбивали лед со своих машин. Другая группа пыталась с помощью лебедок затянуть машины вверх, в горный городок, по самому крутому отрезку последней открытой дороги. Примерно в половине восьмого вечера уставшие и голодные журналисты наконец миновали Пуэрто Рагудо, последний перевал перед Теруэлем.
Прибыв в деревню Баракас, расположенную на другом склоне горы, они вскоре забыли превратности прошедшего дня. Здесь они весело провели у костра ночь с офицерами карабинеров, наслаждаясь вяленой треской, хлебом, вином и кофе. Им даже удалось поспать несколько часов на пыльном ковре. На следующее утро они снова отправились в путь. Дорога была усыпана приметами войны: гниющими тушами животных, разбитой мебелью и сгоревшими машинами. В густых ветвях одного дерева они увидели окоченевший труп солдата-республиканца. Его лицо выражало смертельный ужас: видно, он обматывал ветви телефонным проводом, когда его настигла пуля снайпера.
У самого Теруэля Мэтьюз и Капа поняли, что республиканцы удерживают свои позиции, но не все. Самые жестокие бои шли у здания резиденции гражданского губернатора в центре города. Мэтьюз и Капа вместе с группой республиканских солдат вошли в здание и стали подниматься по лестнице, скользя по ошметкам штукатурки и щебенке.
Они попали в зону убийств, где у человека окончательно сдавали нервы и его покидал рассудок от ужаса: по зданию эхом разносились выстрелы из винтовок, которым отвечали щелчки пистолетов самоубийц, мольбы о пощаде со стороны республиканских заложников и взрывы гранат. Прижимаясь спинами к стенам, изрытым следами от пуль, Капа и Мэтьюз проникли внутрь дома. За несколько минут им удалось пробраться на третий этаж.
– Viva Franco! – внезапно закричали несколько боевиков. – Viva España!
Люди Франко, которые, оказывается, находились этажом ниже, стали стрелять по Капе и Мэтьюзу. Несколько республиканцев открыли ответный огонь прямо через пол, а затем забросали комнаты внизу гранатами.
Сердце вырывалось из груди. Капа и Мэтьюз прошли несколько шагов, а затем вышли в коридор, заглядывая в одну комнату за другой. И в каждой из них один испанец убивал другого. А в одной из комнат они лицом к лицу столкнулись с одиноким республиканцем, готовым убивать до конца.
– Получи, сволочь! Одна пуля для тебя, другая – для Франко! – выкрикнул солдат и дважды выстрелил из револьвера. Раздался душераздирающий крик, затем плач и стоны агонии. Мэтьюз посмотрел в яму в полу и увидел молодого повстанца с гранатой. Он был готов выдернуть чеку. Республиканцы снова выстрелили, всадив в своего соотечественника еще три пули.
– Ужасно, правда? – сказал Мэтьюз.
Как только сопротивление повстанцев в здании было сломлено, Капа присоединился к поиску людей, которые, как стало известно, скрывались где-то в подвале. В конце концов они нашли более 50 человек, в основном женщин и детей, и помогли им выбраться из-под обломков. В репортаже для Ce Soir Капа рассказал, как эти люди прожили более двух недель на остатках еды своих защитников и нескольких гнилых сардинах. Эти похожие на мертвецов люди были настолько обессилены, писал он, что даже не могли выбраться из своих укрытий. Глубоко впечатленный их страданиями Капа написал, что не может найти слов, чтобы описать «эту душераздирающую сцену»[124].
В середине февраля 1938 года Франко захватил город и двинулся к Средиземному морю. Стало ясно, что Республиканская Испания обречена[125].
В других государствах Европы фашизм также наступал, причем все более успешно. 14 марта восторженные толпы приветствовали Гитлера, въезжавшего в Вену, столицу своей родины Австрии. 19 апреля Франко захватил Винарос и другие города на побережье между Валенсией и Барселоной, окончательно разрезав надвое Республиканскую Испанию.
Но Капа уже не освещал эти удручающие события. 21 января он покинул Европу и пошел на другую войну против тоталитаризма, еще более жестокую, чем та, которая шла в Испании, на другом конце света.
7. «400 миллионов»
Это была такая же борьба: народная война в Испании против агрессора и народная война в Китае против Японии.
В январе 1938 года Капа согласился участвовать в съемках документального фильма «400 миллионов», которые должны были происходить в Китае. Его задача заключалась в том, чтобы делать фотографии и выступать в роли помощника кинооператора. Предстояло работать на страшной жаре в разгар японо-китайской войны, которая уже унесла более миллиона жизней. Съемочная группа состояла из Йориса Ивенса в качестве режиссера и Джона Фернхаута в качестве оператора – с ними Капа подружился в Испании. У Ивенса была личная причина взять Капу в Китай для работы над фильмом: он полагал, что Капа женился на Герде, и чувствовал себя «обязанным загрузить [Капу] работой, чтобы вывести его» из состояния неизбывного горя[126].
Кинофильм «400 миллионов» был еще более амбициозным проектом, чем пропагандистская лента «Испанская земля». Ивенс хотел показать, как Объединенный фронт, то есть союз между коммунистами и националистами Чан Кайши, успешно борется с отвратительным японским империализмом. Проект был также намного опаснее предыдущего. В качестве меры предосторожности Ивенс даже договорился с сопродюсером картины о том, как нужно интерпретировать условные сообщения из Китая. Например, слова «Джон серьезно заболел» следовало понимать как «Вывезите нас из этой страны как можно быстрее».
123
Можно только догадываться о том, каково было отношение Капы к насильственным действиям в ходе сопротивления испанского Народного фронта режиму Франко. Нет никаких доказательств того, что он чувствовал такую же горечь, как Оруэлл, который видел медленное изменение отношения к Республике со стороны самовлюбленных экстремистов, ослепленных догмой о широком фронте борьбы с фашизмом.
124
Ce Soir. – 1938. – 8 January.
125
Сведения об осаде Теруэля и цитаты взяты из книги Matthews Herbert L. The Education of a Correspondent. – New York: Harcourt Brace, 1946.
126
Ivens Joris. The Camera and I. – New York: International, 1969.