Страница 15 из 21
Американский журналист Винсент Шиэн так вспоминал об одной из бомбежек: «Капа собирался фотографировать, когда в небе появились “Юнкерсы”. Он прыгнул в канаву, и в ту же канаву одновременно с ним прыгнули еще два человека. Тут Капа подумал, что, наверное, будет правильно и к месту представиться незнакомым людям, поэтому он сказал: “Я – фотограф”. На это второй человек сказал: “Я баскский католик”, а третий заметил: “Вот две профессии, которые в данный момент совершенно бесполезны”»[95].
Примерно в это же время другой американский корреспондент, немногословный Джей Аллен, встретил Капу в аэропорту Бильбао, где он отправлял пленки в Париж, в редакцию Regards. На старом грузовике «Пакард» они отправились в город. Аллен вспоминал, что Капа смотрел на него с презрением. «Дело, очевидно, было в том, что я не привез с собой никакой еды, – пишет Аллен. – Еще одного кормить, да такого огромного», – сказал Капа шоферу на плохом испанском.
Несколько дней спустя Аллен и Капа на время отключились от сообщений о войне и пошли в кабаре в центре города. Внезапно пронзительно завыли сирены воздушной тревоги, за ними прогрохотали четыре взрыва. Выскочив из помещения, Капа мгновенно включился в работу. «Я видел, как он спокойно снимал лица людей, пока на опустевшей улице не осталось никого, кроме охранника с винтовкой», – вспоминал Аллен в предисловии к книге «Смерть в творениях» (Death in the Making), сборнике фотографий Герды и Капы, опубликованном в США в 1938 году. «[Охранник] отвез нас в убежище. Таким я увидел [Капу] на фронте. Его глаза смотрели на трагедию спокойно, без выражения. Но не так видел ее объектив его фотокамеры»[96].
7 мая 1937 года войска Франко предприняли атаку у пика Сольюбе, в важном районе в окрестностях Бильбао. Через неделю республиканцы начали оставлять город. Капа вернулся в Париж, где провел полезную встречу с властным, но обаятельным Ричардом де Рочмонтом, главой представительства Time-Life. Увидев в журнале Life впечатляющие военные фотографии Капы, де Рочмонт попросил его поработать на съемках серии документальных фильмов «Марш времени». Капа согласился.
Теперь он косвенно работал на Генри Люса, босса де Рочмонта и основателя Life. По иронии судьбы, Люс был убежден, что Франко – «великий белый рыцарь, который намерен спасти Испанию от этих грязных коммунистов»[97]. Однако фильм де Рочмонта «Репетиция войны» получился яро антифашистским; Люс, к его чести, часто расходился во взглядах с авторами своих фильмов и журналов, но не мешал им их высказывать[98]. Однако Капа как кинооператор совсем отбился от рук: он не повиновался ни де Рочмонту, ни другим продюсерам. «Мне очень нравился Капа, но он был совершенно недисциплинированным, – вспоминал позднее де Рочмонт. – Я отправил его на Испанскую войну с камерой Eyemo как военного оператора… [но] он отдал камеру своей подружке, чтобы она что-то там поснимала»[99]. Поведением Капы был впечатлен и Том Орчард, ассоциированный продюсер фильма «Репетиция войны»: «Боб был фотографом, но не знал, как пользоваться кинокамерой. Результат: мы получали от него совершенно великолепные кадры, но это были совершенно великолепные фотокадры. Он нажимал на кнопку, вжик – и пяти футов кинопленки как не бывало!»[100]
В конце мая Капа снова встретился с Гердой на перевале Навасеррада, недалеко от Сеговии, чтобы снять наступление республиканцев. На этот раз Капа надеялся, что они с Гердой зафиксируют победу республиканцев – как в кино-, так и в фотокадрах[101]. Они исступленно работали, снимая динамичные сцены атаки танков и пехоты, но наступление республиканцев быстро захлебнулось, так что им пришлось возвращаться в Мадрид без кадров, которые они так жаждали снять…
В середине июня Капа и Герда поехали из Мадрида на юг. Надежды на то, что удастся снять сцены побед, таяли с каждым днем. Рано утром 24 июня корреспонденты прибыли в штаб-квартиру коммунистического батальона имени Чапаева, дислоцированного под Пеньярроей. В тот же день с фотографами, направлявшимися на Сьерра-де-Мульва, встретился политический комиссар батальона, смелый и остроумный немецкий интеллектуал Альфред Канторович, он же Канто. В своем дневнике Канторович записал, что оружием Капы была большая кинокамера. Политкомиссар также заметил, что Герда была чрезвычайно привлекательной: одетая в брюки, в берете, из-под которого выбивались красивые светло-рыжие волосы, она носила на поясе какой-то миниатюрный револьвер[102].
Дневниковая запись также подробно рассказывает о том, как Герда и Капа в тот же день с помощью бойцов батальона под командованием Канто организовали несколько постановочных атак. «Капа устроил целую сцену атаки: упоенные битвой люди с ужасающими криками штурмовали воображаемые позиции фашистов и в два дубля одержали победу… [Капа] остался очень доволен результатом»[103].
Таким образом, не имея возможности снять настоящую атаку, они в конце концов были вынуждены прибегнуть к фальшивке. Капа был впечатлен «страстным боевым духом» людей Канто и сказал ему, что эта постановочная атака выглядела более реальной, чем настоящая[104]. Два дня спустя Капа и Герда отправились вместе с Канто на передовую сражения при Ла-Гранхуэле. Кан написал в своем дневнике: «Ничто не могло удержать ее [Герду], когда она бросила свою камеру на плечо и в полном безрассудстве, среди бела дня, без всякой маскировки пробежала примерно 180 метров до новой позиции. Все обошлось – видимо, фашисты спали, потому что было время сиесты. Герда Таро сфотографировала позиции и бойцов второй роты и начала собираться обратно. Республиканцы почти силой удерживали ее и Капу до захода солнца.
Успешно запечатлев (заведомо победоносные) атаки республиканцев, Капа отправился в Париж, чтобы передать Ричарду де Рочмонту свои пленки и материалы Герды. Сама Герда осталась в Мадриде на II Международной конференции писателей. К этому времени она уже получила широкую известность под псевдонимом Pequeña Rubena (Рыженькая), так что могла позволить себе организовать представительную встречу левых авторов, пишущих для коммунистической газеты Ce Soir. Теперь ее снимки подписывали «Фото Таро», так что Герду по праву можно было считать самостоятельным фотожурналистом.
Перед отъездом в Париж Капа попросил молодого канадского добровольца Теда Аллана позаботиться о Герде. «Я оставляю Герду под твою ответственность, Тедди, – сказал ему Капа. – Береги ее!»[105] Аллан, который собирался стать писателем, работал политкомиссаром в группе доктора Нормана Бетьюна, занимавшегося переливанием крови. Он провел несколько вечеров с Гердой и Капой, которые постоянно пили в баре мадридского отеля Gran Via; иногда к ним присоединялись Хемингуэй и Джон Дос Пассос. «Вот так конфетка!» – подумал Аллан, когда впервые увидел Герду в компании Капы[106]…
Ожидая, что редакция Ce Soir пришлет ей еще одно задание, Герда перебралась в люкс отеля Casa de Alianze, популярного среди самых гламурных антифашистов Испании из-за атмосферы круглосуточного распутства и его артистичных постояльцев вроде чилийского поэта Пабло Неруда. Герда быстро стала звездой Alianze и хозяйкой нескольких разгульных вечеринок, на которых стойкие коммунисты наподобие Клода Коберна или Ильи Эренбурга из России слушали красивых молодых поэтов, читавших свои витиеватые стихи.
95
Письмо в редакцию журнала «47», октябрь 1947 года.
96
Death in the Making. – New York: Covici Friede, 1938. Photographs by Capa and Taro.
97
Jimmy Shute, цит. по: Fielding Raymond. The March of Time, 1935–1951. – New York: Oxford University Press, 1978.
98
Бывший фоторедактор Life Джон Моррис считает, что снимки Капы помогали уравновесить в целом профранкистскую позицию журнала.
99
Jimmy Shute, цит. по: Fielding Raymond. The March of Time, 1935–1951. – New York: Oxford University Press, 1978.
100
Там же.
101
Позднее Хемингуэй описал ключевые моменты этого наступления в романе «По ком звонит колокол». Роман, опубликованный в 1940 году, был с восторгом встречен читателями и имел большой коммерческий успех.
102
Kantorowicz Alfred. Spanisches Tagebuch. – Berlin: Aufbau-Verlag, 1949.
103
Там же.
104
Кинематографисты, снимавшие «Марш времени», довольно часто прибегали к съемке постановочных сцен. Как известно, Люс разрешал режиссерам использовать «ложь ради верности правде». Часто кинематографисты даже нанимали актеров на роли таких деятелей, как император Эфиопии Хайле Селассие, у которого невозможно было взять интервью.
105
Неопубликованная биография Теда Аллана, написанная Норманом Алланом, сыном Теда Аллана. Разрешение цитировать любезно предоставлено д-ром Норманом Алланом.
106
Там же.