Выживут только волшебники

Вот за эту-то слабость он теперь и расплачивается. А обратился бы вовремя, и возможно, медики ему бы быстро помогли. У них есть средства от любых недугов. Или нет? Вдруг его случай уникален? Может, его заперли бы в какой-нибудь из больниц и изучали бы в свое удовольствие.

Стоп! Кир подскочил с кровати и снова заходил по комнате. А что им мешает сделать это сейчас?

Все сложилось в одну картину – и то, как внимательно изучал профессор медкарту, и обещание, что после отчисления Кир послужит науке, и эта странная ночная поездка… Вот значит, какую судьбу ему подготовили?

Бежать! Кир посмотрел на часы. До приезда директора оставался час пятнадцать минут. Слишком много времени он провел в раздумьях. Значит так. Спортивная сумка. Туда – две смены одежды, деньги – их совсем мало, и зайти на кухню – настрогать бутербродов в дорогу.

Только вот в дорогу – куда? К отцу, в Марвилль? Его там будут искать в первую очередь. Да и как спрятаться в маленьком городке, где слухи разлетаются со скоростью света. А это такая новость: из столицы вернулся сумасшедший сын Грасса! Лучше уж поселиться в лесу, где его никто не найдет. Ну да, построить шалаш и жить отшельником. И в любом случае опозорить семью. Кир снова опустился на кровать. Какое-то время он так и сидел – глядя в одну точку и прижимая к груди сумку…

Дело было даже не в том, что идти ему некуда. Никогда еще Грассы не бежали от неприятностей… И если свой вклад в науку он может внести только в качестве подопытного – что ж, так тому и быть.

Он швырнул сумку в угол, лег на кровать и закрыл глаза. Думать больше не хотелось.

Профессор Шерн был пунктуален. Ровно в 21:00 его мобиль уже стоял под окнами дома. Кир тенью выскользнул во двор: главное – не разбудить дядюшку.

– Куда мы? – этот вопрос волновал его больше всего.

– Все увидишь. Не спеши. Тебе нужно кое с кем встретиться.

Мобиль направлялся за город. Что там? Наверное, какая-нибудь особая клиника вдали от посторонних глаз…

– Как здоровье дядюшки?

– Все хорошо, спасибо.

– Нужно будет как-нибудь зайти в гости.

Кир кивнул. Дядюшка, гости, традиционные посиделки за чаем и научные споры до хрипоты… Готов ли он оставить все это в прошлом? Впрочем, его никто не спрашивал. Может, так и лучше.

Они проехали по едва освещенной загородной дороге, свернули в лес, потом долго петляли, пока не остановились в непроходимой глуши.

– Тебе туда, – указал рукой профессор.

– А вы?

– Мне нельзя.

Кир вышел из мобиля. Темно-то как! В городе никогда не бывает такой темноты – густой, настоящей. Директор заглушил двигатель, и уже спустя несколько мгновений заговорил лес: защебетал поздними птичьими голосами, зашуршал листвой, заскрипел ветвями. Поодаль светил тусклый огонек (на расстоянии 43 с половиной метра от мобиля – снова автоматически подсчитал Кир). Подойдя чуть ближе, он смог рассмотреть: огонек – это что-то вроде фонаря. Он выхватывал из темноты дощатую дверь и кусок стены. Киру пришлось хорошенько присмотреться, чтобы разглядеть домик. Неужели такие до сих пор строят? Еще несколько размашистых шагов – и Кир уже рядом. Что за странный источник света! Слабый, едва видный мерцающий огонек за мутным стеклом. Точно не электричество.

Кир немного помедлил, прежде чем войти в дом. Страшно. Но не побежишь же теперь назад, к мобилю. Он потянул на себя дверь, осторожно переступил порог и остановился. Перед ним была небольшая комната (площадь – 14,68 квадратных метров). Кругом царил полумрак. Ну и освещение! Две высокие подставки, на каждой из которых в маленьких чашечках стоят высокие свечи. С открытым огнем! Тут вообще кто-нибудь следит за безопасностью?

Из мебели в комнате были только стол и два стула по его сторонам. На одном из стульев неподвижно сидел человек – седой старик. На его морщинистом лице росли длинные белые волосы. Как неприятно! Неужели в мире все еще есть люди, которые не умеют пользоваться кремом для бритья! На столе перед стариком лежал прутик и… тетрадь. В синей обложке, пухлая, наполовину исписанная – та самая тетрадь Кира по матану.

Как только Кир вошел в дом, что-то стало не так. И это «не так» не было связано ни с освещением, ни с тетрадью, которой тут совсем не место. Изменилось что-то серьезное и фундаментальное. Словно из окружающей действительности пропало нечто, пусть и незначительное, но незыблемое… Киру понадобилось несколько секунд, чтобы отыскать разницу. Звук. Ему не хватало одного звука – тихого, почти незаметного, но такого привычного.

Кир взглянул на часы и похолодел. Секундная стрелка стояла как вкопанная и не двигалась. Часы – подарок отца – не шли. Кир поднял взгляд на старика по другую сторону стола. Понятно. Магик. Настоящий живой магик. На Кира накатила волна отвращения.

Его предали! Он мечтал совершать открытия, был готов трудиться не покладая рук. Да он даже подопытным согласился бы стать – во благо науки и своего мира! Но к такому он уж точно был не готов. Кир резко повернулся и дернул дверь. Дверь не поддалась.

– Меня зовут Махагрон, – голос старика звучал глухо. – Боюсь, тебе все же придется со мной поговорить.

– О чем? – зло бросил Кир. Он понимал, что должен злиться на Шерна, на академию, на весь свой мир, на всех, кто заманил его сюда, в этот дом, в эту комнату, но злился почему-то только на магика. – О том, как при помощи слов управлять миром? Или о том, почему ваши силы не действуют в моем присутствии?

– А почему ты решил, что не действуют? – старик смотрел на Кира с улыбкой. Эта улыбка ему не нравилась. Нет, магик ему не нравился весь, но теперь он еще и улыбался, словно знал что-то такое, что было Киру невдомек.

Старик взял со стола прутик, рассек им воздух – и тетрадь открылась. Сама собой. На той самой злополучной странице. И Кир понимал, что там нет никаких невидимых нитей, пультов управления и намагниченных пластин. А есть то самое неприятное, антинаучное колдовство.

И тут Кира прорвало.

– Не-ет! – он истошно закричал, повернулся к двери и заколотил по ней кулаками. Все что угодно, пусть хоть убьют, только не заставляют смотреть на это…

Словно пружина, которая весь день сжималась где-то внутри, наконец не выдержала и распрямилась.

Его охватил иррациональный, ничем не объяснимый ужас. Какая-то часть сознания Кира еще отдавала себе отчет: то, что происходит, конечно, необычно, но не настолько, чтобы впадать в истерику. Но этот голос был тих и неслышен, а все инстинкты кричали – прочь отсюда, бежать, спасаться! Любой ценой!

Дверь распахнулась, и в комнату, почему-то прихрамывая, влетел профессор.

– Кирсен, ты в порядке? Что тут у вас происходит? – он испепелял взглядом магика.

Говорить Кир не мог. Но он всем телом ощутил: как только появился Шерн, стало легче. Сделав два нетвердых шага, он опустился на свободный стул.

– Благодаря тебе уже ничего не происходит. Зачем было вламываться? – магик крутил в руках прутик. От улыбки не осталось и следа.

Ага. Кажется, появление профессора испортило волшебную игрушку так же, как присутствие магика испортило его часы. Вот и смейся после этого над городскими легендами и страшилками. Может, и в песочного человека придется поверить?

– Но он закричал… – в голосе Шерна слышались виноватые нотки.

Да что же это такое, великий интеграл! Профессор не только не спешит увезти Кира из опасного места, но еще и оправдывается перед этим… существом. Мир определенно перевернулся.

– А чего ты ждал? Это вообще-то первый из ваших, кто лично присутствовал на магическом сеансе. Видимо, некоторое недомогание – это, как у вас говорят, побочный эффект.

Кир, съежившись, сидел на стуле. Его била мелкая дрожь, голова кружилась. «Некоторое недомогание» – не слишком точная формулировка. Но сейчас нужно было выяснить главное. И слушать, как эти двое ведут научный диспут о нем, о Кире, он не собирался.

– Почему эта штука при мне работает? И почему мне от этого так плохо?