Голубая звезда Атлантиды

– Взяток не беру, – эскулап выпятил грудь и гордо посмотрел на экономку. – А с чем пирожки?

– Пошли, пошли, твои любимые: с уткой-кряквой и ананасовым соусом, – она ловко увела его из покоев любимицы.

Жемчужная ванна, настои трав и массаж сотворили чудо. Усталости как не бывало. Ощущение лёгкости в теле, умиротворения и радости в душе наполнили Адельфину. Она замурлыкала одной ей известную мелодию ни о чём. Массажистка закутала дорогую во всех смыслах клиентку в пушистую меховую накидку из белого полярного медведя. Уютное глубокое кресло для электросна услужливо подкатилось к пациентке, мигая зелёным огоньком светодиода на шлеме.

– А где же наш целитель? – спросила она и в нерешительности поиграла педалькой кресла, касаясь её босой ножкой.

– Я здесь, моя дорогая повелительница, – откликнулся Царгус, вбегая и дожевывая на ходу что-то за щекой, видимо пирожок. – Я здесь, моё солнце и главное светило на сегодняшний вечер. Вы у меня сегодня, леди, единственная пациентка и предмет неусыпной заботы. Не так ли?

– Вот-вот, именно неусыпной, потому что я вполне отдохнула и более не желаю усыпляться.

– Ладно, ладно, детка. Я согласен с вами, но только в одном вопросе – не будем брать тот урок, который вы не хотите сейчас. Я предлагаю… ммм… небольшой сюжет по вечернему этикету. Это лучше?

– Пожалуй, – смилостивилась Адельфина. Она уселась в кресло и терпеливо протянула руки и ноги для закрепления электродов. – Только тридцать минут, не долее.

– Договорились, всего сорок минут и ни минутой долее, красавица.

Девушка расслаблено махнула рукой:

– Хорошо, я согласна.

– О, моя леди, не так энергично жестикулируйте, оторвёте все контакты. Так-то лучше. Вам удобно и тепло? Угу, чудненько. Ну и баиньки.

Эскулап включил таймер, вставил кассету с уроком этики в прорезь и опустил забрало на шлеме. Когда он уходил из зала, его подопечная уже мирно посапывала по-детски точёным носиком, сладко-розовая во сне.

Глава 4

Велизар, отец Адельфины

«Посади собаку на царство —

она всё равно будет грызть обувь».

Сэр Велизар Арон был достойным отцом своей младшей дочери Адельфины, которая, скорее всего, унаследовала не только характер, но и многие привычки папаши. Он не был упрямым и строптивым, каковым считали его некоторые домашние и подчинённые. Однако настойчивость имел отменную. Жёсткая воля к победе отца семейства в любой ситуации была настолько несгибаема, что послужила поводом к тому, что некоторые, а может, уже и многие, стали за глаза называть его «упрямым ушастым осликом» или коротко «нашим ушастым».

Род сэра Велизара Арона происходил от старинного уважаемого рода Аронов, известного всей Атлантиде как «борцов за справедливость и свободу граждан для жителей – выходцев из Старой Атлантиды». Что такое «справедливость» и «свобода» для свободных граждан Атлантиды?

Сформулировать достойный и всеобъемлющий ответ на этот каверзный вопрос вряд ли кто-либо смог бы из представителей этого древнейшего рода. Тем не менее, так уж повелось у простых жителей Атлантиды считать Аронов борцами за справедливость и свободу. Однако достоверная мысль насчёт пользы – это как сказать, а вреда от них точно уж пока не наблюдалось ни разу. И это было хорошо, и это было славно. Слава Великому Двуединоначалию!

Мать сэра Велизара, леди Изольда Арон (по-старинному «Аарон») – сильная статная женщина, широкая в кости, ещё не пожилая по атлантическим меркам, но в годах, – продолжала уверенно занимать высокий пост и укреплять позиции в Сенате. Она тоже активно боролась за права и справедливость в таком-то и таком-то вопросе. Темы необходимых и разбираемых в Сенате «справедливых» вопросов менялись часто или не очень, иногда к праздникам, особенно к Новому Году, но обязательно тогда, когда приходила пора очередных выборов или перевыборов, а также в тот момент, когда в прессе снижался рейтинг тех или иных сенаторов.

Родовое поместье и фамильный замок Аронов находились на северо-западном побережье Атлантиды. Северная граница их богатых владений приходилась прямо на береговую линию Атлантического океана. Другие три стороны света от внешнего мира и любопытных взоров защищала высоченная крепостная стена, искусно сложенная из местного белого камня. Стена поднималась в некоторых местах на двадцать, а то и двадцать пять метров. Сей белокаменный кремль с золочёными куполами храмов Двуединоначалия обрамляла пышная зеленокудрая природа. Первозданные смешанные леса из толстоствольного кедра, длинноиглых сосен и раскидистых дубов ни разу не нарушал стук топора или визг пил. Егеря же спиливали сухостой и убирали хворост и прочий сушняк только по мере крайней необходимости, сохраняя по возможности богатство биоценоза как можно более полным для будущих поколений семейства Аронов.

Во владениях Аронов время от времени, чаще по праздникам, сидя за столом и чаркой медового эля, старики вспоминали старинные легенды с участием смотрителей за обширными торфяниками и непроходимыми болотами с метановыми испарениями. Знатные выходили из их уст истории, одна другой таинственнее и чуднее. Сказители на ходу сочиняли «былины» и «страшилки», дабы вразумить отроков и отроковиц не заходить далеко за грибами и ягодами без взрослых. Да разве молодую прыть удержишь, когда кровь играет словно молодое вино!

Сенокосные заливные луга с пахучей травой кормили стада зубров и маралов. Полноводные реки и мелководные ручьи пересекали земли Аронов с юга на север, даря практически доброй трети Атлантиды хороший рыбный улов. Голубые озёра с прозрачно-хрустальной водой и зелёные, заросшие кувшинками пруды радовали глаза стражников, оглядывающих окрестности в бинокль, когда они заступали на дежурство в высоченных, причудливой формы сторожевых башнях. Почти всё семейство Арон: бабушки, дедушки, многочисленные тёти и дяди, племянники и племянницы со всей своей челядью жили тихой деревенской жизнью за стенами белокаменного замка Аронов. Исключение составляла лишь небольшая часть семейства, которая «вынуждена» была заниматься политикой государства, дабы… Дабы вся Атлантида и фамилия Аронов могла процветать и дальше.

Леди Изольда Арон, бывая в хорошем сентиментальном настроении, навещала супруга-земледельца, а точнее землевладельца в родовом поместье не реже одного, но и не чаще двух раз в месяц. Сэр Станимир Арон или Арон-старший, родной дедушка Адельфины и её двух старших сестриц Актинии и Лидии и многочисленных двоюродных братьев и сестёр – сыновей и дочек её дядюшек и тётушек, с которыми Адельфина виделась однажды мельком, но не помнит, когда именно – предпочитал оставаться в поместье и управлял им довольно хорошо.

Дедушка сэр Станимир предпочитал спокойную деревенскую жизнь с неспешным распорядком дня. Его будильник «кукарекал» звонко и радостно, неизменно в одно и то же время суток – в три утра, если дедушке не спалось, и в шесть утра, если сон снисходил на доброго труженика деревни, и он не слышал ранней побудки. Дедушка поднимался с постели, надевал поверх льняной пижамы длинный мягкий тёплый халат и неторопливо выходил во внутренний двор на птичник. В курятнике его встречал огромный матёрый красно-рыжий петух с гордым взглядом и орлиными повадками. Длинный сине-зелёный хвост топорщился веером. Величавая поступь с лапы на лапу должна была показывать всему куриному племени «кто в доме хозяин». Он словно говорил: «Вот видите, видите, мои подданные, сам хозяин замка приходит ко мне с докладом каждое утро. Утро наступило! Ура! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Доброе утро, хозяин. Утро наступило! Утро, Арон-старший, пора будить всех. Что-то ты сегодня разоспался. Солнце и Немезида давно взошли! Пора в поле! Пора на работу! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!».

Дедушка сэр Станимир подсыпал свежий корм вперемешку с укропом и перьями лука куриному племени. Снисходительно наблюдал за толкотнёй питомцев и их утренним кудахтаньем. Куры деловито что-то выискивали в насыпанной куче. Квочки забирались прямо в корыто, разгребали лапами отборное пшеничное зерно и, близоруко присмотревшись к еде, начинали клевать нехитрый завтрак. Красно-рыжий петух осанисто расхаживал вокруг, блюдя порядок. Если возникала необходимость, начальник курятника незамедлительно вмешивался в разборки подросших цыплят, которые порой наскакивали друг на друга как боксёры на ринге. «Что поделать?» – думал Станимир Арон, – «раз решился завести бойцовскую породу петухов, надо тренировать их». Бойцовых петухов народ по деревням Атлантиды баловал очень. Да и в замке Аронов челядь частенько развлекалась петушиными боями. Ставки и «болезнь за своих» подогревали страсти атлантов не хуже, чем спортивные боксёрские матчи.