Темная ночь

– Эй, женщина! – Казалось, ангел был сбит с толку.

– Тсс, – ответила Эшлин, наслаждавшаяся тишиной. Даже дома в Северной Калифорнии, в особняке, построенном рабочими, которым было запрещено разговаривать без необходимости, ее всегда преследовало эхо давно отзвучавших слов. – Не разговаривай. Просто наслаждайся.

Незнакомец ответил не сразу.

– Как ты смеешь на меня шикать?! – рявкнул он наконец, но скорее удивленно, чем зло.

– Ну вот, ты опять разговариваешь, – с укором проговорила Эшлин, но тут же осеклась. Ангел или нет, но незнакомец не производил впечатления человека, которого стоит одергивать, а злить его ей и подавно не хотелось – ведь с его появлением стало тихо и… тепло. Эшлин с удивлением ощутила, что ее тело стремительно согревается.

Девушка медленно открыла глаза. Они сидели нос к носу. Она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Его кожа призрачно сияла при лунном свете, слегка отливая медью. У незнакомца было угловатое, резко очерченное лицо, основным акцентом которого были подобный острию клинка нос и черные, точно сердце дьявола, брови. Фиалковые глаза в оправе длинных густых ресниц глядели хищно, с угрозой. «Я убью кого угодно и где угодно», – словно говорило выражение его лица. «Натуральный демон! – решила Эшлин. Но затем поправилась: – Нет, не демон». Окутавшая ее тишина – чистейшая, звенящая тишина – была по-настоящему хороша. «Но и не ангел, похоже, тоже». Он принес тишину, но ей было очевидно: он столь же опасен, сколь и красив. Чего стоит одна виртуозность, с которой он метает лезвия… «Так кто же он?» – спросила она себя.

Эшлин нервно сглотнула. Ее пульс колотился как сумасшедший, а грудь высоко вздымалась. «Мое тело, – думала она, – не должно так реагировать на сидящего передо мной незнакомца. Не должно, но реагирует». Он напоминал ей дракона из сказок, которые когда-то читал Макинтош: смертельно опасный – такого не приручишь, гипнотически притягательный – от такого не уйдешь. Внезапно девушка поймала себя на желании прижаться лбом к его плечу. Обнять его. Вцепиться в него и никогда не отпускать. Более того, она уже даже было начала медленно склоняться к нему. «Стой! Не делай этого!» – резко остановила себя она.

Эшлин была не очень избалована прикосновениями. В пять лет она попала в институт, где большинство сотрудников относились к ней как к лабораторной мыши. Они просто изучали ее способность, ни о каких доверительных отношениях и речи не шло. Единственным более или менее близким ей человеком был Макинтош, но порой у нее возникало ощущение, что он в равной степени и любит ее, и боится – по крайней мере, обнимал ее и прикасался к ней он нечасто. Когда она подросла, с парнями и мужчинами дела обстояли не лучше. Они разбегались в разные стороны, когда узнавали о ее даре, а узнавали они всегда, – к сожалению, утаить его было невозможно. «Но, – сказала себе девушка, – если сидящий передо мной великан – тот, о ком я думаю, то, быть может, его не отпугнет мой «талант». Быть может, он не будет против, если я до него дотронусь. И, быть может, это касание и идущий от тела незнакомца жар окажутся так же хороши, как и тишина, или даже еще лучше».

– Женщина? – повторил незнакомец более мягко, прервав череду ее мыслей.

Эшлин вздрогнула и еще раз сглотнула. «Мне показалось или в его ледяных фиалковых глазах действительно мелькнуло желание, изгнав былое злобное выражение? Или он просто собирается меня убить, хоть ему и немного жаль – отсюда и желание?» – спрашивала она себя. Ее раздирали противоречивые чувства: страх, болезненное восхищение и банальное женское любопытство. В жизни она нечасто соприкасалась с мужчинами и еще реже – с желанием.

«Почему я медленно всем корпусом тянусь к нему? – спрашивала себя Эшлин. – Вдруг он расценит мое прикосновение как приглашение. Вдруг ответит тем же? Но почему одна мысль об этом не приводит меня в истерику? Может, потому, что я ошиблась и никакой он не дракон, а сказочный принц, убивший дракона, чтобы спасти прекрасную принцессу?» Неожиданно для себя самой она спросила:

– Как тебя зовут?

Повисла напряженная пауза. Эшлин уже почти не верила, что он ответит. Вокруг его глаз и рта залегли хмурые складки, словно находиться возле нее было ему неприятно. Наконец он ответил:

– Мэддокс. Меня зовут Мэддокс.

Мэддокс… Имя скользило и перекатывалось по коридорам ее сознания, словно некий соблазнительный напев, обещающий невообразимое наслаждение. Она заставила себя улыбнуться в знак приветствия.

– А я – Эшлин Дэрроу.

Его взгляд опустился на ее губы. Несмотря на снегопад, на лбу у него блестели капли пота.

– Ты не должна была сюда приходить, Эшлин Дэрроу, – прорычал он, и ни в голосе, ни во взгляде у него больше не было ни намека на желание, которое ее одновременно влекло и пугало. Но, положив ладони на ее запястья, он с неожиданной мягкостью повел ими вверх, дойдя до основания шеи. Затем его пальцы осторожно переместились на горло, нащупали бешено колотящийся пульс.

Эшлин порывисто втянула ноздрями воздух и сглотнула. Пальцы Мэддокса проследили за движением слюны – жест непреднамеренный, но исполненный такой чувственности, что тело Эшлин обмякло. Однако мгновение спустя его хватка стала жестче, почти болезненной.

– Пожалуйста, – хрипло выдохнула девушка, и Мэддокс отпустил ее.

Эшлин моргнула в недоумении. Когда он отнял руку, она почувствовала себя… обездоленной, словно у нее отняли что-то очень ей дорогое.

– Осторожнее, – сказал он, на сей раз по-венгерски.

Она не поняла, кому именно следует быть осторожнее – ему или ей.

– Ты один из них? – мягко спросила она по-английски. Пусть он не знает, что она владеет обоими языками.

Его глаза осветило недоброе удивление, на скуле дернулась мышца.

– Что значит – один из них? – поинтересовался Мэддокс, снова перейдя на английский.

– Я… я… – Звуки отказывались складываться в нечто членораздельное.

Черты Мэддокса исказила яростная гримаса – ничего подобного Эшлин в жизни не видела. Каждая черточка его напряженного тела излучала необузданность и злобу. Девушка обхватила себя руками. «Нет, он точно не принц, – решила она. – Он – дракон, как я сначала и подумала».

Оставаясь на коленях, Мэддокс отклонился назад. Он сделал размеренный вдох, а затем медленно выдохнул, и перед его лицом повисло облачко пара. Его рука потянулась к ботинку и застыла у голенища, словно он не мог на что-то решиться. Наконец он сказал:

– Что ты делаешь в этом лесу, женщина? И не пытайся мне солгать – я пойму, и то, что произойдет потом, тебе не понравится.

Эшлин кое-как выдавила из себя:

– Я ищу людей, которые живут на вершине этого холма.

– Зачем? – потребовал ответа мужчина.

«До какой степени мне следует ему открыться? – спросила себя Эшлин. – Он определенно один из тех самых созданий с необычными способностями. Для простого человека он слишком большой и сильный. К тому же одно его присутствие отогнало голоса, чего со мной никогда прежде не происходило».

– Мне нужна помощь, – проговорила девушка.

– Вот как? – Его лицо выражало борьбу между подозрением и доверием. – В чем?

Эшлин открыла рот, чтобы ответить, сама еще толком не зная, что именно, но он остановил ее быстрым движением головы.

– Впрочем, это не важно. Тебе здесь не рады, поэтому можешь ничего не объяснять. Возвращайся в город. За чем бы ты сюда ни пожаловала, ты этого не получишь.

– Но… но… – Она не могла допустить, чтобы ее вот так отослали обратно. Она нуждалась в нем. Да, она только что его встретила. Да, она не знала о нем ничего, кроме имени и того, что он метает кинжалы с меткостью профессионала. Но ее пугала одна только мысль, что тишина покинет ее. – Я хочу остаться с тобой, – ответила она, зная, что в ее голосе звучит отчаяние, но ей было все равно. – Пожалуйста. Хотя бы ненадолго. Пока я не научусь справляться с голосами сама.

Казалось, ее мольба вместо того, чтобы смягчить, еще сильнее обозлила незнакомца. Его ноздри раздувались, а на челюсти задергался мускул.