Страница 6 из 12
Казалось, этот эпизод не стоил столь пристального внимания, если бы не тот факт, что многие сановники в целом ободряли идею передачи власти. В это время начала восходить «звезда» Е. Потемкина, менялись политические группировки у трона. Екатерину II от возможных интриг оградила крестьянская война под предводительством Е. Пугачева, разом объединившая дворянство у трона. Тем не менее она ясно показывает, что вместо «союзницы» императрица приобрела опасную соперницу за власть, а она ведь тоже была когда-то немецкой принцессой, как и молодая великая княгиня Наталья Алексеевна.
Однако судьба все решила по-своему. Великая княгиня не смогла разрешиться от бремени и 15 апреля 1776 г. умерла. Поговаривали даже, что Екатерина II отравила невестку. Это маловероятно – ей очень был нужен наследник. Проблема родов была очевидна, а делать кесарево сечение тогда не очень умели.
Смерть любимой жены и первенца стала ударом для Павла Петровича, но еще большим шоком оказалось известие о ее измене с его лучшим другом: предательство людей, которым он доверял более всего. В бумагах близкого друга великокняжеской четы графа АД. Разумовского была найдена его любовная переписка с великой княгиней Натальей Алексеевной. Узнав об этом, Екатерина II посвятила в эту сердечную тайну Павла Петровича, дабы он быстрее пришел в себя. Средство, безусловно, жестокое, но прагматичное, так как проблема продолжения династии по-прежнему стояла остро. Будучи прекрасным политиком, императрица считала, что это был лучший способ «отрезвить» великого князя и в дальнейшем обеспечить скорый второй брак. И совершенно очевидно, что вся эта история прошла для впечатлительного и самолюбивого Павла крайне болезненно. Все эти перипетии отрицательно сказались на характере Павла Петровича касательно его доверия людям.
Тем не менее Екатерина II достигла своей цели. Такой поворот событий позволил цесаревичу быстро прийти в себя после смерти супруги и уже 13 июня 1776 г. отправиться в Пруссию для знакомства с Софией-Доротеей Вюртембергской, будущей великой княгиней Марией Федоровной. Тем более что официальный траур по великой княгине Наталье Алексеевне не объявлялся. 11 июля состоялась их встреча на балу у прусского короля Фридриха. Павел и София-Доротея понравились друг другу – иначе и быть не могло. Однако цесаревич Павел, наученный горьким опытом, составил для будущей жены наставления, где предостерегал ее от возможных интриг, рекомендовал быть набожной и бережливой. 26 сентября 1776 г. состоялось бракосочетание цесаревича Павла Петровича и великой княгини Марии Федоровны. Этот союз полностью оправдал надежды Екатерины II. Вторая супруга цесаревича не вмешивалась в политику и уже в 1777 г. родила первенца Александра, а в 1779 г. Константина, тем самым укрепив династию. Как известно, бремя воспитания наследников Екатерина II взяла на себя.
Павел Петрович оказался не у дел: к управлению государством императрица его не допускала, как, впрочем, и до воспитания сыновей, что также было делом большой политической важности. Поэтому было решено отправить великокняжескую чету в длительное заграничное путешествие, да еще инкогнито.
Заграничное путешествие великокняжеской четы под именем графов Северных завершило образование Павла Петровича, познакомило его с западноевропейскими монархами, причем перед Великой французской революцией: путешествие состоялось в 1781–1782 гг. Екатерина II тщательно продумала маршрут и свиту для поездки своего сына и наследника. И хотя Павел Петрович сетовал, что императрица окружила его соглядатаями, с ними среди прочих путешествовал его друг детства А.Б. Куракин, а среди фрейлин, сопровождавших великую княгиню Марию Федоровну, была Е.И. Нелидова, к которой цесаревич относился с особой симпатией.
19 сентября 1781 г. «графы Северные» со свитой двинулись в путь, который лежал через Киев, далее Польшу, в Вену, где Мария Федоровна встретилась с родителями. Затем они посетили Венецию, Неаполь, Рим, Флоренцию. В Риме цесаревич Павел Петрович встретился с папой римским Пием VI. Из Флоренции они продолжили путешествие в Ливорно, Парму, Милан и Турин. Далее их путь лежал в Париж, где великокняжеская чета пообщалась с Людовиком XVI и Марией-Антуанетой. Оттуда они поехали в Брюссель, где Павел Петрович посетил Лейденский университет. Из Нидерландов они направились в Швейцарию в Штутгарт и далее снова в Вену. Из Вены Павел Петрович и Мария Федоровна через Краков, Еродно, Митаву и Ригу вернулись в Петербург.
Каковы итоги этой поездки? Н.К. Шильдер пишет об окончательном охлаждении Екатерины II к сыну. Но в чувствах ли тут дело? Семья разрастается, и опасности династического кризиса уже нет. Павел Петрович за границей вел себя достойно, был очень хорошо встречен европейскими дворами, что отчасти было признанием и заслуг Екатерины II. Павел же воочию увидел блеск европейских монарших домов. Как писал князь Е.А. Штаремберг императору Иосифу II: «Русский принц получил мало кому выпадающий шанс из монархов, когда придет время, этому пытливому молодому человеку будет очень легко править. Принц узнал в Европе всех ближайших союзников России на десятилетия. Мало кому так везло… Он строптив, но честен и благороден, а это важнее приятных манер»[33]. Однако, как известно, Павлу Петровичу не суждено было воспользоваться этим опытом, так как грянула Великая французская революция, которая похоронила старый мир. Именно этим объясняется патологический страх Павла I перед любыми оппозиционным проявлениями, будь то идеи или круглые шляпы.
После приезда из длительного путешествия Екатерина II подарила Павлу Петровичу имение Гатчину. Малый и большой двор живут каждый своей жизнью. Начинается длительное ожидание трона, окончательно надломившее цесаревича.
Вопрос престолонаследия в монархиях всегда был ключевой проблемой. В российской действительности он усугублялся тем, что по указу Петра I верховный правитель должен назначить наследника сам. Формально Екатерина II сделала это при вступлении на престол, включив великого князя Павла Петровича как наследника в текст присяги. Однако с этого времени прошло 34 года ее правления и никаких более распоряжений от императрицы не последовало. Великий князь ждал власти и боялся быть лишенным престола: его сын великий князь Александр, хотя и демонстрировал отцу покорность, формально легко мог занять его место.
Прагматичная Екатерина II, не допускавшая великого князя Павла Петровича до управления страной, не могла не задумываться о будущем. Тем более что на стороне великого князя Павла было много «сочувствующих». После совершеннолетия положение Павла Петровича стало походить на гамлетовское. Один исторический анекдот гласит, что во время пребывания Павла Петровича в Вене предложено было в придворном театре в его присутствии сыграть «Гамлета». Однако актер, игравший главную роль, отказался, мотивируя это тем, что в таком случае в театре окажутся два Гамлета. Интересно также и то, что в течение всего правления Екатерины II этот спектакль был запрещен к постановке на русской сцене. Сам Павел, вероятно, хорошо знал об этом сравнении и поощрял его.
В Брюсселе в достаточно широком кругу Павел рассказывал о видении ему в Петербурге Петра I, обратившегося к нему со словами «Бедный Павел! Бедный князь!». И далее по тексту Шекспира, только с другими именами. Некоторые мемуаристы и исследователи видели в этом рассказе подтверждение начинающейся душевной болезни великого князя. Однако, учитывая, что все это было рассказано во время путешествия Павла Петровича по Европе, очевидна попытка великого князя создать вокруг себя «ореол мученика», а также несколько с иной позиции представить разумное правление «Северной Минервы».
Нет смысла отрицать (как и подробно останавливаться на этом сюжете), что особенности воспитания, положения при матери-императрице и томительное ожидание трона сделали Павла Петровича подозрительным, вспыльчивым, неуравновешенным человеком. Однако, несмотря на громадное влияние личности монарха на проводимую им политику, определять ее особенности только с помощью этого критерия невозможно. Естественно, большой отпечаток на формирование павловского режима наложили исторические реалии того времени.
33
Цит. по: Зазулина Н. Миссия великого князя. Путешествие Павла Петровича в 1781–1782 годах. М., 2015. С. 504.