Страница 5 из 8
– Нет, мама, здесь совсем другое, – сказал Миклош, вспоминая рассерженное лицо девушки. – Здесь злость, огонь презренья, дикий нрав, неукротимость, своеволия горячка…
– Ты думаешь, что милая гордячка не станет свои чары в ход пускать? – расхохоталась королева. – Ты, Миклош, должен твердо знать, что женщины на то и созданы, чтоб головы таким глупцам, как ты морочить. И глазом не успеешь ты моргнуть, как уж обманут будешь. Забудь скорее о своей гордячке, устрой веселый пир или с друзьями на охоту отправляйся.
– Ладно, – улыбнулся Миклош, подумав о том, что этот разговор еще больше распалил азарт в его сердце.
Теперь он стал искать любую возможность, чтобы ускользнуть из замка, чтобы скакать одному туда, где он впервые увидел девушку.
– Косумель! – кричал Миклош, надеясь, что она услышит его и придет. А она не приходила. Ни разу больше он не видел ее у реки. Ни разу не выбежала из лесной чащи горделивая ручная лань Саама.
– Где же ты, Косумель? – вздыхал принц, отправляясь в обратный путь. Каждый раз он давал себе слово, что больше не вернется к реке, но неведомая сила заставляла его вновь и вновь нарушать зарок.
Прошло несколько томительных месяцев, прежде чем Миклош вновь увидел девушку. Она стояла по колено в воде и держала в поднятых к небу руках венок из алых маков.
– Косумель! – закричал принц, спрыгнув на землю. Девушка уронила венок в воду и прижала ладони к лицу.
– Косумель, как я рад видеть вас вновь! – проговорил принц, пытаясь заглянуть девушке в глаза. Она опустила голову и прошептала:
– Прошу вас, уходите.
– Нет, – воскликнул Миклош. – Я ни за что не уйду теперь, когда наконец-то вновь вижу вас, Косумель. Мне так много надо вам сказать. Мне необходимо задать вам сотню вопросов. Позвольте взглянуть в ваши глаза, Косумель.
– Меня зовут Милослава, – проговорила она, медленно убирая ладони от лица.
– Ми-ло-сла-ва, – повторил он. – Какое удивительное имя. А кто же тогда Косумель, которого я с таким упорством разыскивал здесь?
– Косумель – это покровитель животных, – улыбнулась Милослава. – Мы – жители Ушмаля верим в разных покровителей.
Ее слова оглушили Миклоша.
– Значит я – в королевстве Ушмаля, где в любой миг могу встретить непобедимого Вальдека или злобного карлика, который приносит человеческие жертвы, – застучало молоточками в висках.
– Про наш народ ходят разные небылицы, – ворвался в сознание принца нежный голосок Милославы. – Все это – злые наветы, не имеющие под собой никакого основания. Говорят, что нами правит карлик, а на самом деле наш король Стефенс – высокий красивый мужчина. Он очень добрый и справедливый. Под его покровительством нашему народу живется спокойно и легко.
– И он не приносит кровавых жертв Пернатому змею? – недоверчиво спросил Миклош.
– Нет, – ответила Милослава.
– А как же сын его, непобедимый Вальдек?
– Красив, умен и хорошо воспитан. Его все любят…
– Все, а вы? – Миклош тронул девушку за руку и пристально взглянул в глаза.
– Простите… мне пора. Прощайте, – проговорила она и убежала вверх по течению.
– Итак, я – во владениях Ушмаля, – скрестив на груди руки, проговорил Миклош. – И что я должен делать: бежать и прятаться иль продолжать охоту? Что посоветуешь мне, верный Арчибальд?
Конь взвился на дыбы и заржал.
– Все верно, будем продолжать охотиться, – проговорил Миклош, вскакивая в седло.
– Не-на-до, – прокричала пролетавшая мимо птица.
– Не-на-до, – прошелестела листва на деревьях. Но Миклош вновь ничего не услышал. Мечты о том, как Милослава раскроет ему все тайны Ушмаля, как тайною тропою проведет в замок, окрылили его и увлекли так далеко, что он не сразу понял, что сбился с дороги. Вечерело. Деревья отбрасывали причудливые тени. Где-то неподалеку ухнул филин. Конь жалобно заржал и остановился.
– Да что с тобою, Арчибальд? – рассердился Миклош. – Вперед.
Но конь не двинулся с места. Миклош спешился, взял коня под уздцы и пошел вперед. Но едва он сделал несколько шагов, как впереди забрезжил едва заметный свет, льющийся из щелей полуразрушенной пирамиды. Миклош подкрался к пирамиде и заглянул внутрь через дыры в каменной кладке.
Все внутреннее пространство освещалось странным мерцающим светом. Откуда-то доносилась тихая музыка, незнакомая речь и звук приближающихся шагов. Миклош прижался к стене, чтобы лучше разглядеть людей, выходящих из темноты. Но их лица были спрятаны под капюшонами. Движения людей были медленными и плавными, словно они совершали какой-то ритуальный танец в мерцающем свете. Вот проплыл над головами людей нефритовый шар и опустился на каменный постамент в центре пирамиды. Затем рядом опустились две нефритовые дощечки, на которых были вырезаны человеческие лица. Десятки ожерелий из маленьких нефритовых осколочков украсили подножие постамента.
– Тлалок, – раздался дружный хор голосов, и наступила тишина. Через мгновение ее нарушил звук шагов. Из темноты в мерцающий свет вошел очень высокий человек, облаченный в светло-синий плащ. Лицо его было скрыто под капюшоном, по центру которого проходила черная полоса. Через специальные прорези были видны огненно-красные глаза. Миклошу показалось, что человек видит его сквозь каменную стену, что он может испепелить его своим огненным взглядом, поэтому лучше бежать. Но ноги вросли в землю.
– Наш мир был четырежды сотворен и трижды разрушен, – заговорил человек, взяв в руки нефритовый шар. – Первый раз – солнцем, которое оставило нам как напоминание этот шар – камень солнца. Второй раз – ветер уничтожил мир, а третий раз – вода. Обо всем этом нам поведали нефритовые пластины, оставленные предками. Мы должны помнить о том, что спаслись лишь те, кто превратился в птиц и поднялся к горным вершинам. Нам, потомкам великого Ушмаля, предстоит сберечь мир от четвертого уничтожения огнем. Ведите пленника, его мы в жертву принесем!
Неведомая сила оттолкнула Миклоша от стены и заставила мчаться прочь, не разбирая дороги.
Несколько дней принц не мог прийти в себя. Он лежал в постели и, не мигая, смотрел в потолок, на котором приплясывали причудливые тени. Едва Миклош закрывал глаза, как зловещий шепот врывался в его сознание:
– Мы – воины Ушмаля – великие воины умеем готовить ядовитый отвар тотоаче из лесных трав, листьев и корней. Если вдохнуть пар отвара, то можно сойти с ума, с ума, с ума…
– Я болен, я схожу с ума, – стонал принц, открывая глаза.
– Ты болен? Ерунда, – сказала королева, распахивая настежь окна в спальне сына.
Свежий ветерок, ворвавшийся внутрь, вспенил легкий полог над кроватью, растрепал волосы принца и опустил на одеяло лепесток мака.
– Зачем ты принесла сюда цветы? – закричал Миклош.
– Цветы? – усмехнулась королева, глянув на сына. – Я никаких цветов не приносила, дорогой.
– А этот лепесток откуда?
– Наверно, он влетел в окно, чтобы тебе поведать о ярких красках лета, – прижав лепесток к губам, промолвила Гертруда.
– Не делай этого, – закричал Миклош. – Не прислоняй цветок к губам. Он может быть отравлен ядом тотоаче.
– Ах, бедный Миклош, – погладив сына по голове, вздохнула королева. – Теперь я вижу, ты серьезно болен. Мне следует позвать к тебе докторов. Пускай пропишут средство от…
– Не надо, – пробубнил Миклош. – Я лучше оседлаю скакуна и…
– Вот и молодец, – похвалила его Гертруда. – Скорей поднимайся. И помни, что в королевстве Ахменов никто не страдал меланхолией. Ты, Миклош – ахмен, единственный наследник короля Яноша, будущий король, владелец замка Шиклош.
– Хорошо, я запомню, – сказал Миклош, поднимаясь с постели. Королева поцеловала его в лоб и улыбнулась:
– Долой меланхолию, милый. Да здравствует радостный дух!
– Долой и да здравствует! – бодро проговорил принц. – Спасибо, мама.
– Значит, ты здоров?
– Да. Совершенно…
Миклош оседлал коня и помчался в королевство Ушмаля. Ему хотелось поскорей увидеть Милославу и расспросить про яд тотоаче, про странные сны, похожие на правду, про все, что томило его.