Изъян

- Вы говорите это уже в третий раз. Сосредоточьтесь. Как Вы сюда попали? – спрашивает зоповец.

- Предоставьте Ваш эргосум, - требует другой.

«Не ври. Не договаривай», - настаивает мой внутренний голос.

- Я перелезла через ограждение. Вот, - я протягиваю зоповцу свой эргосум.

- Зачем? – спрашивает один.

- Что Вы делали в окрестностях парка? – чеканит другой.

- Я что-то услышала.

- Что?

- Не знаю. Но мне показалось, что кому-то нужна помощь.

- Судя по Вашей профессии, Вы вряд ли способны чем-то помочь, - зоповец смотрит на меня с ухмылкой.

- Я не знаю, почему я так поступила. Я услышала крик, - выдавливаю я.

Зоповец смотрит на меня с сомнением и снова спрашивает:

- Что Вы делали в окрестностях парка?

- У меня тут встреча должна была состояться. По работе.

- Парк закрыт на санитарный день. Здесь сейчас никого не должно быть вообще.

- Я знаю. Я же подходила к вам, вы стояли у главного входа.

- Тогда по какой причине Вы нарушили правила и проникли на закрытую территорию, Кира?

- Вы же знаете, что с Вами за это будет? – поддакивает другой.

- Не знаю, - честно говорю я. – И, пожалуйста, опусти немного фонарь.

Я просто хочу разглядеть этого, особенно хамоватого. Мне хватит одной секунды. Опускает. Выцветшие серые глаза, три родинки на правой скуле, очень тонкие губы, верхняя серединой уходит к носу, одна горизонтальная морщина на лбу отчётливо выражена, другая, выше, только проступает. Я тебя запомнила. У тебя есть один нелепый нюанс: кудрявые волосы. И эти букли, которые ты изо дня в день пытаешься выпрямить и уложить в брутальную причёску «Платформа», предательски загибают свою линию.

- Бесконтрольное проникновение на закрытую территорию, - талдычит другой зоповец, - подразумевает, что Вы собирались нарушить ОП, поскольку санитарные дни объявляют для тех объектов, на которых произошли сбои в работе камер видеонаблюдения.

- Но здесь и в обычные дни, не санитарные, нет видеокамер, - пожимаю я плечами.

- Здесь всегда есть посетители, которые являются препятствием для нарушения ОП, поскольку могут стать очевидцами. Мы имеем полное право забрать Вас в «Глас» для допроса и обыска, - сероглазый со всей дури сжимает мой локоть.

И тут я слышу крик. Я вздрагиваю. Но не от того, что кто-то кричит. Зовут меня. Я отчётливо слышала, как кричали моё имя. Это должна была быть Киль. Но это однозначно не она – меня звал мужской голос.

- Кира! – снова слышу я, и впадаю в животный ужас: зов доносится из-за искусственных елей за моей спиной, отдаётся эхом от низких кустов передо мной. Этот зов повсюду, и мне хочется бежать, но я не пойму, в какую сторону: от него или к нему.

Из-за куста вываливается человек. Он тяжело дышит, будто долго и быстро бежал. Выдыхает моё имя.

- Так-так-так, - ухмыляется мой охранник. – Цэрпера и мокль на закрытой для посещения территории. Кажется, я понял, какое нарушение ОП должно было здесь состояться.

«Нарушение Общепринятых Принципов, Статья 1 – влечение к особи второго пола», - будто поясняет мой внутренний голос, и нравоучительно добавляет: «Тебя обвинят в том, что ты хотела вступить в половой контакт».

Это подстава! Я не знаю, кто этот мужик!

- Что-что Вы говорите? – зоповец пододвигается ко мне поближе и наклоняет голову – ну и высоченный же он. И каким мерзким взглядом он смотрит на меня – я про такой взгляд только в книгах читала. – Я не расслышал, что Вы там бормочете.

- Вы не говорили, что у Вас встреча с представителем другого пола, - говорит второй зоповец, подходя к молодому человеку.

Я понятия не имею, кто это такой! Рост на голову выше меня, худощавая фигура, и красные блики аварийного освещения отражаются в его очках. Хотя…манера держаться знакомая…нет, не знакомая, странная – он стоит прямо, а мужчины-цэрперы всегда сутулятся. Наверное, он просто слишком напуган – вот и вытянулся как струна.

- Кира, извините, - обращается ко мне незнакомец, так, будто знает меня тысячу лет, - я не успел до Вас дозвониться и предупредить, что парк закрыт, и нужно дождаться меня. Я сейчас всё объясню, - он роется в кармане толстовки. – Мы работаем вместе над видеофайлом для презентации мемуаров. Это очень срочный проект. Понимаете, я занимаюсь космосом, а Кира…

- Так, вот не надо мне этого! - раздражённо перебивает сероглазый. – Сейчас вас проводят в главный офис ЗОПа, там и разберёмся, кто чем теперь занимается.

Всё. Это конец. Молодого человека отправят на экофермы, где он всю жизнь будет копать грядки. А я…я, мать моя женщина, и глазом моргнуть не успею, как окажусь на цокольном этаже.