Изъян

- Надеяться нужно только на себя, в любом возрасте. Но садовник из меня плохой…я уверена.

- Ещё есть время всё исправить, - хмыкает Полина. – Только я хочу на море сейчас. И без лекарства.

- Так не получится, сама понимаешь.

- Эта дурацкая аллергия, - вздыхает Полина. – Я не понимаю, почему они ничего не могут с этим сделать? Почему лекарство, позволяющее тебе ощущать все запахи на природе, не захлёбываясь соплями, слезами и кашлем, стоит так дорого?

- Ну…вот так… - пожимаю я плечами.

- А ты никогда не была на краю Города? У самой стены купола.

- Да…бывала. И не раз.

- Говорят, там герметичность нарушена из-за постоянных въездов и выездов Зозо, и аллергия начинается даже под куполом.

- Не может такого быть.

- Серьёзно тебе говорю. Одна моя коллега живёт на самой окраине, как раз у восточного выхода. И ей врач даже прописал употреблять асенсорин, когда она возвращается в квартиру. Она все Средства тратит на эту мерзость.

- Врёт. У неё есть лентиго?

- Что?

- Асенсориновое лентиго. Россыпь мелких коричневых пятен на коже, поражают руки, щёки, иногда плечи… - Полина хмурится. - Разве ты не обращала внимания? Они есть у цэрпер, вышедших на пенсию, потому что пенсионеры на экофермах постоянно под асенсорином; и у некоторых аполло, которые вернулись в Город после жизни у своего инвестора – если инвестор экономен, её аполло тоже всегда под асенсорином. Давать своему аполло септемсенсорин всё-таки дороговато.

- Никогда не задумывалась об этом. Мне казалось, это индивидуальная особенность.

- Нет. Это из-за вальпроевой кислоты в капсулах асенсорина, и ещё ряда химических элементов, которые накапливаются в организме и выдают такой побочный эффект. Если твоя коллега каждый раз принимает асенсорин, у неё обязательно должно было появиться асенсориновое лентиго. Для этого достаточно всего пяти приёмов.

- Нет, у неё нет.

Мы уже рядом со зданием, где расположена моя квартира, но Полина не собирается прощаться, и, обгоняя меня на полшага, первая сходит с проезжей части.

- Слушай, а ещё говорят, - она таинственно понижает голос, - что иногда у самой стены можно увидеть психары.

- Большего бреда я не слышала.

- Серьёзно! Говорят, что некоторые очень сильные чувства, которые долго подавлялись человеком и, наконец, вырвались, не впитываются куполом, и вылезают обратно, прямо в Город. И они сверкают во тьме как шпиль «Витрума». И эти супермощные психары могут подплыть к человеку и проникнуть в него. И тогда человек сможет ощутить это чувство в сто раз сильнее, чем тот, кто это чувство подавлял. А ни одно живое существо не способно пережить такой аффективный взрыв. И человек просто сгорает заживо.

- Это и есть твой секрет?

- Нет, - Полина отвечает с придыханием. Кажется, она до сих пор представляет себя горящего заживо человека. – Нет! – обижается она. – Ты вообще ни во что не веришь, пока сама не убедишься!

- Вот-вот, - я с грустью поглядываю на тёмные окна моей квартиры. Мы уже у входа в мой подъезд.

- Давай сходим туда? На край Города, - ноет Полина.

- Это бессмысленно.

- Тогда я пойду без тебя, - она складывает руки на груди.

- Нет.

- Я так и знала, что тебе не всё равно! Значит, я выберу день, и после рабочей смены мы идём на край Города.

Я смотрю на неё скептически.

- Ты же знаешь, я упрямая, - гордо заявляет Полина. – И я пойду.

- Ты просто уверена, что одну я тебя не отпущу.

- Да, - честно отвечает она, сжимает мою руку, улыбается, и быстрой походкой направляется в сторону директивы 1. Она сливается с толпой горожан через несколько секунд.