Клянусь отомстить

– Такое случается, – сказал Юрий.

Она яростно помотала головой, отчего черный клин снова упал на ее глаз.

– Только не с ней. Я была у нее за несколько часов до смерти. Мы пили чай и обсуждали, что и как нужно перестроить. Бабушка была бодрая и веселая. Она въехала на эту проклятую дачу только месяц назад и была полна планов.

– Дача? – спросил Юрий, давая понять, что этот момент следует объяснить подробнее.

Ангелина пристроила ягодицы на капот своей машины, но, почувствовав кожей холод металла, снова выпрямилась.

– Бабушка прожила в деревне последние двадцать лет, – заговорила она, когда наконец нашла место рукам, опустив их так, чтобы сцепленные ладони защищали самое уязвимое ее место. – В последнее время она начала сдавать, и я просто побоялась оставлять ее одну за сотни километров. Но переезжать в городскую квартиру бабушка наотрез отказалась. Настаивала, что привыкла проводить время на свежем воздухе, копаться в земле, питаться дарами природы…

– И ты купила ей дачу, – перебил Юрий, которому, по всей видимости, надоело слушать столь долгое вступление.

– Да, – подтвердила Ангелина.

Хотела сделать это с вызовом, но голос ее упал.

– Винишь себя теперь?

Избегая смотреть в устремленные на нее глаза, она перевела взгляд в небо. Как много звезд! В городе как-то забываешь об их существовании.

– Дача находилась на земельном участке, который выкупает по частям фирма «Стройинвест», – снова заговорила Ангелина, медленно и размеренно. – Там собираются возводить элитный поселок. А нынешние дачники мешают проекту.

Она удивилась тому, как отстраненно звучит ее голос.

– Их заставляют продавать дома и огороды, – догадался Юрий и подступил ближе, дожидаясь ответа.

Ангелина крепче стиснула пальцы сведенных вместе рук. Ее соски затвердели. Становилось прохладно.

– Да, – подтвердила она. – Некоторые соглашаются, некоторые нет. До того, как случилась беда, я не думала, что все так серьезно.

– Почему не пытаешься сама поквитаться? – спросил Юрий. – Вроде на тебя не похоже.

– Беспредел в поселке устроили люди Котова, – сказала Ангелина, испытывая почти непреодолимое желание передвинуться, чтобы не находиться так близко от этого мужчины.

Его брови приподнялись.

– О! – коротко воскликнул он.

– Что, не пойдешь против него?

– Мне все равно, против кого идти, – заверил Юрий. – Лишь бы платили.

– Деньги не проблема, – сказала Ангелина.

– Не проблема, – согласился он, задрав голову к небу. – Но не у всех они есть.

– У меня есть.

– У меня тоже.

– То есть ты отказываешься.

Как только Ангелина закончила реплику, Юрий перевел взгляд на нее. В нее словно из двух стволов выстрелили. В упор. Серебряными пулями.

– Нет, – сказал он. – Но заплатишь ты не деньгами.

– А чем? – спросила она, похолодев еще сильнее, хотя ночь была все же летняя.

– Ты знаешь, – сказал Юрий.

Между ними повисла пауза, ощутимая, как стена.

– Ты хочешь… – Ангелина не договорила.

– Тебя, – бесстрастно сообщил он.

– Не проще купить себе женщину?

– Я покупаю не какую-то там женщину, – объяснил Юрий. – Я покупаю тебя. Конкретно.

– Бартер? – Она заставила себя презрительно усмехнуться.

– Можно и так сказать. Натуральный обмен. Услуга за услугу.

Ангелина вспомнила лицо бабушки, вытащенной из петли. Такое не забывают. И не прощают.

– Договорились, – сказала она.

Ей не пришлось вести мучительную внутреннюю борьбу. В принципе, Юрий ей нравился. Он во многом соответствовал ее представлениям о том, как должен выглядеть и вести себя мужчина. Его нахальная самоуверенность немного раздражала, но с мямлями и рохлями Ангелина вообще не могла общаться.

– Тогда давай уточним наши запросы, – сказал Юрий. – С меня только Котов?

– Нет. – Она повела головой из стороны в сторону. – Я хочу, чтобы ты очистил поселок от всей плесени. Чтобы этот сброд туда дорогу забыл. И чтобы больше никому не пришло в голову продолжать дело Котова.

– Большая предстоит работа, – покивал Юрий, задумчиво кривя губы. – Даже не знаю…

Кровь отхлынула от головы Ангелины так резко, что у нее потемнело в глазах.

– Чего ты не знаешь? – спросила она, видя не собеседника, а лишь один только его силуэт.

– Я намеревался обменять голову Котова на три ночи с тобой, – произнес он. – Но, учитывая твои пожелания, это будет неравноценный обмен.

Ангелина сглотнула. Кровь вернулась обратно, обдав лицо внутренним жаром. «О господи, – подумала она. – Мы торгуемся о том, на какой срок я себя продаю. Мне должно быть стыдно и противно».

Но ей не было ни стыдно, ни противно.

– Сколько ты хочешь? – спросила она.

– Я закончу дело, и мы поедем с тобой отдыхать, – сказал Юрий. – Недельки на две. А до этого аванс. Небольшой. Согласна?

– Как ты собираешься достать Котова? – задала встречный вопрос Ангелина. – У него целая армия охранников, и он почти все время отсиживается на верхнем этаже «Олимпийской» высотки. У него там и офис, и квартира.

– Я сделаю так, что он выберется оттуда и приедет на место событий.

– Как?

Юрий пожал плечами:

– Создам проблемы. Это всегда срабатывает.

– Тогда на сегодня все? – спросила Ангелина с надеждой.

Она устала от общения с этим человеком. Не каждый день приходится стоять лицом к лицу с настоящим киллером, который намеревается трахнуть тебя после исполнения заказа.

– Нет, – безжалостно ответил Юрий. – Мне нужна вся информация, которой ты владеешь. И которую сумеешь раздобыть дополнительно.

– Разве это не входит в твои обязанности?

– Когда как. В данном случае – нет.

– Почему?

Он долго смотрел на нее своими ртутными глазами, а потом ответил:

– Потому что ты находишься в безвыходном положении.

Ангелина ответила ему таким же немигающим взглядом.

– С чего ты взял? – спросила она.

– У тебя глаза затравленной лисицы, – сказал Юрий. – К нам однажды в траншею забежала такая, по ней с той стороны из крупнокалиберного били, вот она и спряталась. А тут мы. И наверх уже не выпрыгнуть.

– И что с ней было потом?

– Мой друг ее зарезал ножом. Думал девушке своей шкурку отослать, но мех дрянной оказался. Линяла лиса.

– Поучительная история, – пробормотала Ангелина.

– Рад, что тебе понравилось, – сказал Юрий. – А теперь давай перейдем к твоим историям. Про дачную жизнь, которая, как я понимаю, не всем идет на пользу.

Тут он улыбнулся. Отчего его лицо не стало ни веселым, ни хотя бы просто добродушным. Увидев это, Ангелина окончательно поняла, что обратилась к нужному человеку.

Горек дым сигарет…

Похороны родителей прошли как во сне. Лишь возвратившись в опустевший дом со скромных поминок, Женька в полной мере прочувствовал, что папы и мамы у него больше нет.

Он остался один. Навсегда. Будут другие люди, другие отношения, наверное, семья тоже будет. Но родителей не вернуть. Можно сколько угодно мечтать о чудесах и верить, что они случаются, вот только главного чуда не будет. Смерть забирает любимых людей окончательно и бесповоротно. Точка.

Хуже всего было то, что родители запомнились Женьке не такими, какими были при жизни, а другими, до неузнаваемости изуродованными прикосновением смерти. Равнодушный человек приподнимает край покрывала, предлагает взглянуть, и ты видишь их лица, застывшие, чужие. Маски. Неудачные слепки. Никогда отец и мать не появлялись перед Женькой с такими лицами, никогда не думал он, что увидит на их телах эти безобразные неряшливые швы. Санитар перестарался, демонстрируя трупы. И теперь от этого зрелища не избавиться, оно впечаталось в память намертво.

В своих гробах мать и отец смотрелись немного лучше… Нет, не лучше… Милосерднее, что ли. Такими можно было их как-то принять. Уже без синюшной одутловатости, потрясшей Женьку в морге. Одетыми, с чинно сложенными на груди руками. Но все равно это были не они. Тех, прежних, Женька оставил на даче одних, укатив в город, чтобы всласть потрахаться с Ленкой. И когда они сидели в кафе, родителей, возможно, уже убивали. А когда он потягивал на диване сладкое пойло из бутылочек, они были мертвы.