Страница 8 из 12
Возьмём человека как продукт природы. Его тело, его мозг - следствие длиннейшего ряда эволюционных воздействий, начиная ещё с того периода, когда все мы были амёбами в первобытном океане. К чему вели человека эти воздействия? Ответ очевиден: к поиску и нахождению наиболее эффективных способов не быть съеденным, поесть самому и продолжить свой вид.
Миллиарды лет продолжалась эта история - через моллюсков, рыб, земноводных, великолепных динозавров... И через мелких, похожих на крыс мегазостродонов, первых млекопитающих, - они тоже записаны где-то в глубинах эволюционной памяти человека. Через лемуров и дриопитеков, через того же эректуса, убегающего от саблезубого тигра...
И все эти непредставимые массы времени все воздействия на организм расценивались только с точки зрения пользы от великой триады потребностей: уцелеть - съесть - размножиться! Понятно, что и человек с его мозгом - такой же продукт длительной звериной эволюции. И, в сущности, и человеком, несмотря на мозг его и разум, правят страх, голод и стремление оставить потомство.
Отметим: общество для этого не нужно. Но человек - существо общественное. Значит, на каком-то этапе его эволюции сложились обстоятельства, при которых он ощутил, что в составе общества достичь удовлетворения этих трёх базовых инстинктов надёжнее, нежели в одиночку.
Когда это случилось? А когда в человеке начали проявляться социальные устремления?
А мы это видим: как раз в человеке прямоходящем. Строить вигвам - это уже работа, то есть некое социальное действие. Это уже осознание некоей общности, которая может, имеет право разместиться в доме. Значит, мы наблюдаем появление понятия дом - опять-таки социальной категории.
Но! Но... Ещё раз: в отличие от диплодоков и мегазостродонов человек существо общественное. Но общество не может и не желает говорить с ним на уровне его инстинктов. Они не являются общественной ценностью - у общества есть свои ценности. Да, стартующие от всё тех же персональных инстинктов, но поднимающиеся над ними и удовлетворяющие уже общественные инстинкты. Если же некоторые особенно близкие к природе особи навязывают обществу свои инстинкты, - то оно довольно неприязненно это воспринимает и по возможности такие действия пресекает.
Но это сегодня. А когда это началось? Ну очевидно же - у эректусов и началось! Они демонстрируют первые общественные инстинкты в истории человеческой эволюции!
Да, но если некая общность существует, значит, связывающего её членов больше, чем разделяющего. В ином случае этой общности просто не образуется.
Наконец, ещё одно соображение, которое мы покамест не брали в расчёт. Мы не поговорили ещё о третьем базовом - инстинкте самосохранения. Он заставляет беречь себя, в том числе и объединяясь опять-таки в общности, способные защитить своих членов. Или убегать, если защититься невозможно.
Вот, например, есть замечательная заметка замечательного автора в ЖЖ - действительно Кудесник, какой ник он выбрал, выступающий под именем haritonoff :
Согласно некоторым авторитетным данным, в примитивных сообществах охотников и собирателей смертность от вооруженных столкновений достигала 14%. Это можно сравнить с потерями СССР в Великой отечественной войне (население в 1939 году - 168,5 млн. чел., около 23 млн чел. - потери в ходе войны, итого 13,7%), только для наших предков такой непрекращающейся войной была обыденная жизнь. На единицу времени общее число жертв было, конечно, меньше, но исключительно за счет того, что людей на планете было немного - для отдельного индивидуума же шанс погибнуть насильственной смертью был такой же, как для нашего соотечественника в Великую Отечественную.
Лоуренс Кили в книге "Война до цивилизации" приводит более шокирующие цифры - он утверждает, что военные потери составляли до 60% в структуре смертности населения каменного века. Кили отмечает наличие и мирных первобытных обществ, но считает их исключениями - 90-95% первобытных обществ вели войны. ...
B.Warner дает следующую статистику потерь в войнах между австралийцами: за определенный период времени 35 человек погибли во время больших набегов, 27 в небольших набегах, 29 в побоищах с использованием засад, 3 - в обыкновенных битвах "стенка на стенку" и 2 - во время поединков. Всего же за 20 лет наблюдений за племенем во всех видах военных конфликтов погибло около 30% первоначального населения.
Примерно то же самое было в каменном веке. В индейском могильнике Мэдисонвилль Охайо, 22% найденных черепов имели раны, а 8% были пробиты. В индейском же могильнике в Иллинойсе насильственной смертью погибли 8% погребенных. Около 40% мужчин, женщин и детей, найденных в могильнике времен палеолита Джебель Сахаба в Египетской Нубии, умерли от ранений, часты следы от ударов наконечников копий или стрел. Из обследованных черепов ямно-полтавкинской культуры (3 тыс. до н.э.) 31% несут на себе травматические повреждения, многие из которых были смертельными. В некоторых случаях отмечается прижизненный слом носовых костей, полученный, вероятно, в рукопашном столкновении. И это всё только то, что можно зафиксировать по костным останкам - смертельные ранения мягких тканей, не оставившие следов на доставшихся археологам костях, попросту не могли быть учтены. /406/
Надо признать, жить так тяжело. От жизни такой побежишь и до Австралии. Хотя бы на то время, пока другие такие же беженцы не нагрянут... и не нападут на тебя.
А с какой целью нападут? Это ведь мы до сих пор ясно так и не артикулировали!
Я бы тут сформулировал иначе: а по какой причине нападут? Всё же не так просто - могут ведь и в ответ нападающего копьём в живот ткнуть - и будет он умирать долго и мучительно, с раскаянием думая о напрасно затеенном нападении и вообще о зря прожитой жизни.
А причина тут та же, что заставляла тогдашних людей разбегаться друг от друга - инстинкт! Очень уж кушать хотелось!
В самом деле. Давайте задумаемся, а чем, собственно, мог питаться слабый эректусек, вооружённый всего лишь острой палкой, даже среди полного изобилия зверей. Он ведь особенно ничем таким не наделён, что помогало бы ему добывать пищу с какой-то гарантией. Ни когтей, ни рогов, ни скорости, ни силы. На кого, скажем, может охотиться та же шимпанзе? Пусть даже с палкою в руке. Львы, тигры, леопарды, даже гиены - что вы, исключено по определению. Антилопа? К ней надо подобраться хотя бы метров на двадцать, иначе твоё копьё для неё не убийственнее зубочистки. А она позволит? Тем более, если она в стаде? И догнать её - нереально...
Не зря ведь хабилисы, эректусы, те, кто жил до них и рядом с ними из рода хомо были по первому роду занятий трупоедами! Дождался, когда тигр налопается антилопятины, уйдёт - тут же подскочил, остатки подобрал, наелся и убежал.
Какова, следовательно, самая гарантированная добыча насчёт пожевать? Да такой же, как и ты! - мелкий, слабый, не быстро бегающий. И если с другой добычей всегда сложности, тот тут хотя бы шансы равные. Вот и...
О нравах эпохи всё говорит история приобретения человечеством такого неприятногозаболевания как герпес.
Предки людей подхватили герпес, поедая парантропов Бойса
Вирусолог Шарлотта Хоулдрофт из Кембриджского университета и ее коллеги полагают, что вирус герпеса HSV2, вызывающий генитальный герпес, был передан предкам современных людей парантропом Бойса (Paranthropus boisei) - представителем семейства гоминид, обитавшим в Восточной Африке от 2,5 до 1 млн. лет назад.
Известны два типа так называемого простого герпеса человека (Herpes simplex virus), оба они относятся к роду Simplexvirus. Но вирус первого типа (HSV-1) вызывает преимущественно оральный герпес, а второго (HSV-2) - генитальный. Генетические исследования показывали, что люди унаследовали вирус HSV-1 еще от общего предка с шимпанзе, то есть не менее семи миллионов лет назад. Вирус HSV-2 появился у людей позднее, сумев перейти к ним от обезьян через посредство какого-то другого вида гоминид.