Страница 49 из 68
Может это я такой черствый или это перемена сделала меня таким? Не знаю, но через неделю уже не вспоминал об убитом мужчине. Словно его никогда не было. Точнее был, но чувства эти даже с большой натяжкой нельзя назвать угрызениями совести.
Май — твёрдый как дуло ствола и резкий как запах пороха. Не знаю, почему этот тёплый месяц вызывал у меня именно такие ассоциации? Наверное, психиатры назвали это весенним обострением. Такая апатия. Ничего не хочется, но голод, терзавший меня, снова и снова гнал вперед, заставляя вновь выходить на охоту.
Ощущение неописуемое. Пробовал подобрать нужное слово. Кроме, «пиздопротивное» ничего на уме не приходит, хотя оно описывает всё достаточно точное.
Само моё естество начало меня отторгать. Апатия родила печаль, печаль породила грусть, грусть сотворила горечь, а горечь разожгла ненависть. Я начал потихоньку сходить с ума. Крыша едет, дом стоит. Во снах начал кричать, пугая своих… о, блин, даже не знаю, как их назвать? Спутницы? А что, прикольно… в мужском роде — спутник, а в женском — спутница. Кстати, в женском роде определение подходит гораздо лучше: «спутник космического объекта (космического опустим, просто объекта), тело, обычно меньшей массы (по любому меньшей, я сто килограмм вешу), связанное с объектом силами тяготения и движущееся вместе с ним в космическом пространстве (моя кровать не в невесомости, но на ней я тоже отрываюсь)». Такая вот прикладная астрономия.
Эти самые девушки… эм-м, партнёрши… короче они самые, часто вскакивали вместе со мной:
— Крис, Крис, что с тобой?
А что я на это ей мог ответить? «Милая, я — вампир, поэтому мне противна сама мысль о моём существовании». Или, мог ещё рассказать о своём отношении к Миру и всему что меня окружает.
Вступать в полемику с ними не хотелось, поэтому всё заканчивалось очередным вступлением в интимные отношения. Порой просто отмахивался, говоря: «Ничего, сон плохой приснился».
— Кошмар? — округлив глазки, с интересом спрашивала очередная «спутница».
— Кошмарный кошмар, — отвечал я, нежно целовал её и ложился спать, про себя добавляя «но не такой ужас который у тебя в голове».
Надо быть бабой в крайность примитивной, чтобы поверить в эту глупость. Доведенный до отчаянья ничего не боится. Перепутать крик страха, с воплем боли и ненависти? Разве можно спутать, когда собака скулит, готовясь убежать, а когда лает и рычит, перед тем как разорвать кому-нибудь глотку?
Может я слишком придирчив к этим безмозглым, напудренным овощам? Человек — существо далеко не идеальное. Хотя, чего я от них хочу? Милую мордашки и хорошую фигурку? Есть! Чего ещё? Интеллект, мудрость, прозорливость? Не многого ли? И к чему милым куколкам последние качества? Отсутствие ума лишь украшает девушку. У них такой взгляд становится стеклянненький.
Бог создал женщину из ребра. В ребре костного мозга нет. Делаем вывод. Тут даже мои «спутницы» уже догадались…
Разумеется, есть исключения: Орлеанская Дева, Клеопатра, Екатерина Великая, Элизабет Тейлор в конце концов.
Да, и с мужским полом не всё так гладко. Как говорится в семье не без урода: Нерон, Яков I, Андрей Бартенев.
Спорить о достоинствах и недостатках полов можно бесконечно. Итог всё равно один. На данном этапе развития мы друг без друга не вытянем. И это обстоятельство меня ни в коем случае не расстраивает.
Ладно, много споров и как всегда не по теме. Вернемся к хронологии рассказа…
Встала жизнь с ног на голову, притом уже не в первый раз. Я-то начал думать, что привык к столь резким переменам, но судьба вновь преподносила сюрпризы, к которым невозможно подготовится. Может, я просто начал неожиданно стареть? В двадцать один год?
Дело было не в возрасте, просто нервишки стали сдавать. Голова работала через раз. Я стал чаще выходить в день. Много гулял, дышал свежим, чистым воздухом. Боль… асфиксия, судороги, язвы на кистях, лице и шее. Они меня волновали всё меньше и меньше. Брился, дай Бог, раз в неделю. Окончательно обленился. Мишка тянул дела фирмы, но со всем навалившимся грузом явно не справлялся. Я лишь выполнял посильные мне дела: договоры, встречи с поставщиками, бухгалтерия. Сколько не старался, казалось, всё валится из рук. Тем не менее, бизнес шел в гору.
Сандра, стала меня избегать, Ник не давал о себе знать… хотя может всё совершенно наоборот и дело в том, что я никого не хотел видеть.
Давид — мой наставник и создатель, держался особняком. Мы часто созванивались и могли подолгу проговорить ни о чём. Его очень волновало моё поведение, но мне до этого не было дела. Я морально (и немного физически) разлагался. Давид вообще перестал быть мне интересен.
— Пускай хоть все передохнут, — часто говорил я вслух, не обращая внимания на тех, кто находился рядом. — Скоты… мрази…
По-прежнему тянулся к знаниям и по-прежнему их не получал.
В середине мая Давид захотел со мной встретиться в суши-баре. «Сакура» являлась в «F» одним из лучших мест, где готовили роллы. Приятная расслабляющая атмосфера, уютная обстановка, ненавязчивая музыка природы, благовонья, персонал родом из Казахстана. Короче… Япония.
На самом деле, к стране Восходящего Солнца, я испытываю слабость. Их манеры, культура, искусство, японки, боевые дисциплины, история, каллиграфия, японки, аниме, технологии, кулинария… кстати, я говорил про японок?
Вот в таких местах и хочется созерцать красоту неба, наслаждаясь пейзажами цветущей сакуры, размышлять о вечном.
— Каждая тварь Божья имеет своё предназначенье, — философски произнёс я, сделав глоток яблочного сока.
— Это вопрос? — не уловил интонации вампир, а может просто искал подвох в сказанном?
— Если и вопрос, то риторический.
— Депрессия так и не прошла?
— Скорее наоборот, — вздохнул я. — С каждым днем всё больше убеждаюсь в бессмысленности своего существования.
Давид рассмеялся. Слушать от меня подобные речи должно быть забавней, чем смотреть передачу «Секс с Валерией Новодворской».
— Можешь мне не верить, но дураком ты мне нравился больше.
— За что боролся, на то и напоролся, — пожал плечами я.
— Никогда не думал, что услышу от тебя подобную нудятину.
— Даже от муравья есть толк. А мы? Какая от нас польза?
— Каждому своё, — отрешенно произнес вампир. — Каждое существо — сотворено для какой-то цели. Они сбиваются в группы, стаи, семьи, общины. Некоторые объединяются ради воплощения общих идей и целей, другие же просто от скуки. Объединяться ради выживания явно не про нас.
— Значит нас много? — глаза мои стали круглыми как блюдца.
— Ну… много это слишком громко сказано, — добродушно произнес Давид уходя от темы.
Вот уже почти год я расспрашивал его о других вампирах. Ответом было многозначительное молчание. Вне всякого сомненья — это ловкий ход, чтобы вернуть мой пытливый ум и придать разуму смысл к существованию.
— Они в «F», — тут же загорелся я.
— Разумеется, нет. Но, Россия большая, а планета огромная.
— Ага, ещё круглая и вертится. Так, где они? Москва? Питер?…
— Где угодно, — усмехнулся он. — Но речь сейчас не об этом. По-моему, ты хотел поговорить о целях и смысле?
— Уже не очень, — отмахнулся я. — Конечно, если ты настаиваешь.
Грусть, тоску как рукой сняло. В моих глазах снова появились зачатки жизни.
— Мне нравится вернувшийся к тебе энтузиазм, но на твой вопрос я ответил исчерпывающе.
— Ты упомянул об идеях, которые объединяют вампиров.
— И-и-и-и? — лукаво протянул Давид.
— Что за идеи?
— Мировое господство, — сквозь смех бросил он.
— А если серьёзно?
— Их великое множество, — без доли сарказма начал вампир. — Порой, идеи глобальные, чистые и светлые. Порой, маленькие, грязные и меркантильные.
— А у тебя какие?
— Разумеется, глобальные и чистые, — холодно ответил Давид. — Разве кто-то может сказать иное о своих идеалах?
— Ну, если решит сказать честно, может.
— Очень большая редкость, когда ведомый корыстью говорит искренне, — озвучил очевидный факт вампир.