Горлица

– Только полпятого!

Мне казалось, что минула вечность, а прошло всего лишь пару часов. Время сжалось и уплотнилось, наступило ощущение, будто я пережил за эти дни и часы несколько лет. Какой же необычайный и чудесный Новый год у меня! Потрясающе! Я был так несказанно счастлив и рад, что у меня появилась своя девочка – моя девушка! Это было прекрасно, это было моё, я знал это всем сердцем, всей душой! Наши интимные нежности были только нашими. Я не чувствовал никакого упадка, никакого упрёка в свой адрес и никакой потери интереса к ней. Наоборот, был полон сил и энергии, а она вызывала во мне восторг!

– Твои когда просыпаются? – спросил я.

– Не беспокойся! Времени у нас ещё целая куча! Встанут в девять-десять утра.

Она снова прильнула ко мне касаясь губами и лаская меня, положила голову мне на плечо.

– Знаешь, ты похож чем-то на волка…

Я с интересом внимательно слушал, и проводил рукой по её волосам.

– У волка очень нежное и сильное чувство к своей волчице. Он знает, что может погибнуть в любой момент, и дорожит ею и каждой возможностью быть рядом, чтобы вместе согреться. Так напряжённо, постоянно начеку, может жить только очень умный, благородный и глубоко чувствующий зверь. Волк умеет любить и готов в любую секунду умереть. Ему, конечно, очень страшно, как нам всем, но он смелый и никогда не предаёт. Страх его, как маяк, – когда приходит пора, он идёт на него.

Она ненадолго чуть отстранилась и подняла голову, чтобы взглянуть на меня. Я расплылся в улыбке. Моя девочка продолжала приятно меня удивлять своим невероятным воображением, непривычными для меня образами.

– А почему я не зайчик там какой-нибудь у тебя?

Мы оба рассмеялись.

– Ну, какой же ты зайчик? Зайчиком ты был тогда, в наших травяных шалашах, когда я тебе полную пипиську палочек напихала. А сейчас ты стал волком, мощным, крепким Волком Вадимом! У тебя очень доброе сердце, это я знала всегда, но сейчас ты стал чуточку и опасен… Это очень нравится девочкам, это их просто заводит! Но я люблю тебя не только за это, а за то, что ты порядочный человек. Я хочу тебе признаться сейчас, можно?

Я влюбленно смотрел на неё и молчал. Не дожидаясь ответа, она продолжала:

– Знаешь, можешь мне даже не поверить, но я до последнего момента чувствовала, как-то знала, что ты не возьмёшь меня. Не потому, что не сможешь или не захочешь, нет. Мне всё время казалось, что ты какой-то другой и по-другому выйдешь из ситуации, сохранив меня для себя. Поэтому ты для меня, как волк. Волк Вадим!

Моя девочка с детства умела хорошо излагать свои мысли, мне это всегда очень нравилось. Она ясно и легко говорила о тех вещах или чувствах, которых я не мог тогда выразить. Я не был никогда косноязычным, но о чувствах своих не говорил до сих пор ни с кем. В ней видна была рука Харриса-пистолета. Он был умным, образованным человеком и любил свою внучку.

– Послушай, милая моя, откуда это всё у тебя? Такие яркие фантастические образы? – спросил я, машинально наматывая на палец её светлый локон.

Она начала рассказывать о себе, своей школе, о родителях, о дедушке, которого она очень любила. Мои догадки оправдывались, действительно Харрис-пистолет обожал внучку и принимал живое участие в её воспитании. Она говорила о своём дедушке благоговейно, с душевным трепетом: он был известный краснодеревщик, мастер с большой буквы, к которому обращаются за самыми тонкими, изысканными и сложными работами. С грустью рассказывала о родителях, которые почти не живут вместе, а собираются только на праздники, и ещё о многом. Я слушал её заворожённо, то блуждая взглядом по теням и свету на потолке, то пытливо заглядывая в её глаза. Любуясь ею, витал мыслями: неужели та озорная и сопливая девчонка превратилась в настоящую сказочную принцессу и перевернула всю мою жизнь!

* * *

Я снова потянулся к ней, целуя и лаская её грудь и животик. Моя девочка отвечала мне полной взаимностью. Мой мальчик так и не завял, всё это время оставался стойким солдатиком. Я прижимался к ней, елозил своим мальчиком по её телу, глубоко лобзал и покусывал язычок. Она была рада всему, что я делал, лишь бы нам обоим было хорошо. Проскользнул рукой вниз, к её девочке, я бережно касался её сладостных уст. Моя девочка лёгкими движениями в такт моей руке играла с силой прикосновений. Глаза её были полузакрыты, а губы слегка отворены. Осторожно раздвинув ей ноги, я лёг на неё и сильно прижался, зажав своего мальчика между телами. Я снова очутился на пике экстаза и быстро излился с прежней интенсивностью. Уняв свою дрожь и затихнув, оставался лежать прямо на ней, а она меня заботливо гладила по спине и обнимала. Я чувствовал, как ей приятно оттого, что мне хорошо… Потом мы просто лежали рядом и она тихо произнесла:

– Вадим, милый мой, я люблю тебя!

Я взял её руку, на которой было вырезано моё имя, и стал целовать запястье. Испытывал такой прилив сил и любви, которого больше не испытал никогда. Благодарность к ней переполняла меня, хотелось, чтобы она это почувствовала.

– Любимая моя девочка, самое прекрасное создание, душа моя, я не знаю, как тебе это сказать, чтобы не задеть и не обидеть тебя, – начал я, – но если ты пожелаешь и позволишь мне, я поцелую тебя туда.

Она подняла голову и посмотрела на меня с интересом. Я знал, что существует и такая любовь, и ещё другая. Но другой, когда девушка целует у мальчика его мальчика, у меня даже в помыслах не было ей предложить.

Моя девочка повернула голову и посмотрела на меня ниже пояса. Там всё по-прежнему, мой оловянный солдатик был стойкий.

– Тебе это будет приятно?

– Безумно!

– Хорошо, я не против, любимый мой Волк Вадим.

Притянувшись, я принялся горячо целовать её в губы, потом подбородок, грудь, рёбрышки и бока. Так, двигаясь дальше и ниже, добравшись до заветного бугорка, осторожно раздвинул ей бёдра и расположился у неё между ног. Моя девочка помогала мне, разведя ноги пошире, согнула их больше в коленях. У меня застучало в висках с той же силой, как раньше, а может быть, и сильней. Её розочка чуть приоткрыла свой прекрасный бутон.

Я долго рассматривал её девочку. Так интересно проникнуться и изведать всё это вблизи, ощутить притягательное благоухание, разглядеть колорит и оттенки. Её девочка испускала аромат полевой ромашки, была сочной и обильно текла. Теоретически я знал, что является главным у девушек здесь, спереди. Рассмотрев и точно определив нужное место, я нежно прикоснулся туда губами, потом языком. Реакция не заставила ждать. Моя девочка слегка изогнулась, закрыла глаза и сжала кулачки. Из этого положения мне хорошо было видно её гибкое тело, лицо, я мог понимать и регулировать силу своих прикосновений. Она совершала встречные размеренные движения, и тогда было ясно, что я на верном пути. Я всегда был хорошим учеником, когда учился.

Быстро постигая азы этой новой науки, я уже знал, что ей нравится, и с огромным наслаждением окунулся в неё, сосредоточившись на тычинке, – её реакция была самая сильная. Я добился того, что доставил ей огромное удовольствие, и оно всё нарастало и нарастало. Не в силах больше держаться, моя девочка, вскрикнула, сильно выгнувшись, простонала имя моё, бездыханно обмякла и замерла. Её ноги вытянулись вдоль моего тела. Такое же напряжение в то же время снова случилось со мной. Я привстал, и сильная струя спермы прыснула ей на грудь и лицо, я рухнул у её ног.

* * *

Так мы лежали довольно долго. Потом она поменяла позу, присела, подобрав под себя ноги. Я поднялся, хотелось немного размяться. Возбуждение не прекращалось, скорее, даже росло. Мой мальчик оставался на страже, всё так же упруг и напряжён. Моя девочка с восхищением мной любовалась. Я подумал, что если бы у меня с ней случился секс, я бы, наверное, мог сутки из неё не вынимать.

– Иди ко мне, – позвала она. Я снова прильнул к ней. Она, счастливая, любовно смотрела на меня, потом расцеловала лицо и прошептала: