Страница 2 из 12
Десять существ размеренно шло по ночной Зоне. Иногда кто-то из них касался елочки или березки и оно чернело, иногда следы идущего отпечатывались просто черной цепочкой умершей травы. Накрывший их внеплановый Выброс, очередная прихоть Зоны, передвинул аномалии, им навстречу, но зомби не замечая преграды прошли в узких коридорах между ними, оставив бессильную Зону смотреть на этих всесильных и бесконечно жестоких для нее существ, созданных как и она кем-то другим.
Глава 2. Бабушкин клубок
База Свободы. Армейские Склады.
– Может его опять покормить надо? – спросил высокий долговязый паренек, с пластиковой прозрачной маской на лице, у своего товарища, тыкая палкой в клетку, в которой словно зверь сидел человек, покрытый ржавыми пятнами. Глаза пленника с желтыми белками смотрели на перенька не моргая с одним явным желанием убить и растерзать мучителя.
– Да, нет. Он уже третью крысу всосал. Хватит ему, – возразил другой паренек с разрезами на локтях джинсовой куртки и такими же разрезами на коленях штанов. Он так же носил защитную пластиковую маску на все лицо. Кроме того, сейчас, при движении оказалось что и на груди его куртки была пара разрезов.
– Ну пойдем тогда другого посмотрим, – предложил первый, откладывая палку и приближаясь к другому пятнистому пленнику, в десятке метров от первой клетки, висящему подвешенному в воздухе за руки и за ноги. На груди у него скотчем был приклеен осколок "кристалла". Парнишка осторожно приблизился к зомби и посмотрел на участок тела вокруг и под кристаллом.
– Что ничего?
– Нет, – цокнув языком ответил мучитель.
– Худой, Рваный! Что вы опять к ним прицепились?! – крикнул сверху, с моста некробиолог Трофим. – Здесь вам нельзя, опасно. Идите лучше с артефактами экспериментируйте… к себе.
– А мы уже все! – задорно крикнул Худой, счастливо улыбаясь.
– Что все?
– Мы уже сделали сборку, Док, – крикнул чуть спокойнее Рваный, доставая и показывая из кармана нечто цветное, похожее на смятый в приплюснутый шарик, разноцветный пластилин.
– Да?! – изумился Трофим. – Погодите, сейчас спущусь, – он торопливо, чуть не споткнувшись сбежал вниз по бетонным крошащимся ступенькам и подошел к Рваному. – Покажи!
– Вот! – самодовольно продемонстрировал Рваный. – Один камушек и работает метра на три.
– Так на тебе сейчас что кроме него ничего нет?
– Не-а, – беззаботно ответил парень, пряча сборку в карман.
– Ты что с ума сошел? – вскинулся Трофим. – А у тебя? – спросил он у Худого.
– Не, у меня полный комплект, все как у старичка Дока, – также улыбаясь происходящему ответил Худой.
– Я тебе покажу старичка, – беззлобно погрозил для порядка Трофим. – Рассказывай давай.
– Мы на крысах проверяли, прикладывали к ним, то одно то второе, в общем со всеми артефактами они их высасывают, с разной скоростью, но с обломком "снежинки" она дольше помирает. Не помирает почти.
– Так вы "кристалл" со "снежинкой" свели?
– Нет. "Кристалл" со "снежинкой" плохо сходятся, плавятся, отталкиваются друг от друга, такое работать надежно не будет, а вот если кусочек "слюды" в спирте размягчить, то они хорошо держатся.
– Так это значит "слюду" надо еще…
– Не… – покачал головой Худой, посмеиваясь над нетерпеливо вопрошающим некробиологом. – Тут без "бабушкина клубка" никак. Иначе они толком на светят. А с "клубком" сразу метра на три бьют и можно маленькие кусочки использовать. Экономно.
– Значит всего четыре артефакта надо? – подытожил Трофим уже опасаясь очередного "не" от парней.
– Ага, – кивнул Худой. – Хочешь, мы при тебе дистанцию проверим? Можно крысу ставить и отходить от нее, как она сдуваться начнет, значит нет покрытия. У нас примерно три метра вышло, ну может три с половиной.
– Ну молодцы! Ну пацаны… красавцы просто! – искренне восхитился Трофим.
Еще несколько дней назад Худой и Рваный, и без того испытывавшие болезненный интерес к зомби, буквально ходили за Трофимом по пятам, пока он брал с них соскобы, образцы тканей, пока расщеплял и разделял по клеткам, помогали ему со всеми сканерами, анализаторами, микроскопами. В общем, на какое-то время он обзавелся добросовестными помощниками, корпящими над приборами при помощи тончащих игл, пипеток и прочего едва различимого для глаза инструмента. И вот, когда его не было всего сутки на базе, ребята занялись своим прямым делом и создали сборку, которая была намного эффективнее предыдущей схемы распределения осколков "кристалла" по поверхности человека.
– Теперь что, этих в топку? – спросил Рванный, глядя на пленников.
– Не знаю. У Якоря надо спросить. Они, конечно, могут и пригодиться, наверное, но кормить их…
– Да к черту их, Док, – крикнул сверху с моста Калмык. – Я им больше крыс таскать не буду. Я вам что кот? С утра и до ночи, дай, дай… дай, дай… этих крыс. Уже своим делом заниматься не дают! У меня там химера верхнюю шкуру должна сбросить, мне за ней ходить надо, а тут эти пугала через каждые полчаса худеть начинают. Ты как хочешь, Док, а я Якорю скажу что я больше в этом деле не помощник, – Калмык почесал голову под капюшоном. – Идите сами их ловите, я места показывал, ловушки на месте… в самом деле.
– Мы тебя поняли, Калмык, – переводя взгляд со стоящего наверху сталкера на парней, согласился ученый. Затем, заметив кусок артефакта на одном из пленных спросил, – это зачем?
– Да так, – пожал плечами Рваный, – чтобы он у того, который в клетке крыс не воровал. Пока с тем в клетке проверяешь, этот ее тоже видать хомячит… нарушает нам чистоту эксперимента, – улыбнулся он вспомнив формулировку ученого.
– Ну как ему не хомячить? В половину отощали, – заметил ученый. – Скоро отойдут видать.
Калмык стоявший сверху на мосту махнул рукой и отвернулся, всем своим видом показывая что туда им и дорога. Действительно, из плененных тогда почти трех десятков зомби, из так называемого Братства, планировалось взять с десяток на базу Свободы для работы некробиолога, но этот десяток оказался так прожорлив, что они начали иссыхать один за другим. Того количества жизни, которые приносили им сталкеры в виде крыс и тушканов, им не хватало, а обычная человеческая еда ими не принималась. В результате оставили только двоих, остальных пришлось оставить без пропитания, где они и издохли в течении полутора – двух суток.
– Ну мы это, – шмыгнул носом Рваный, – можем сборку сейчас на поток поставить. "Бабушкиного клубка" надо всего вот, – он показал кончик пальца. – "Слюды" у нас как грязи, "снежинки" имеются, если что вон сталкеры свое отдадут для такого дела. Там от всего по кусочку надо, а сборка путевая получается. Мы ее под шоколадку можем сделать или под половину даже. В карман положишь и мешаться не будет, – обрадовался он своей догадке. – Ага! Тут мы из кусочков на всю Зону сделаем… еще и останется. Пошли, – махнул рукой он Худому увлекшись идеей, тут же позабыв про Трофима.
Оба парня, зашагали наверх, оживленно обсуждая как и что сейчас будут пилить, кто и что сейчас будет ломать. Калмык повернувшийся уже обратно и внимательно вникавший в разговор Худого и Рваного хмыкнул.
– Ну пацаны! Ну башковитые… а?! – спросил он у Трофим, очевидно требуя только подтверждения.
– Сам в шоке! – подтвердил Трофим, не кривя душой.
Справедливости ради, нужно сказать что и ученый не сидел без результатов. Он успел набрать образцов, выявил ту самую цепочку ДНК, которая была свойственна papillosa virum. Почти такой же неуловимый свитый один в другой ДНК и РНК, но всего с одной дополнительной цепочкой ДНК, которая могла копировать человеческую, вместо парной как у известного и распространенного в Зоне papillosa virum. Но далее работать с вирусом было невозможно, он просто распадался, разрушая занятые им клетки.
Выявилась следующая тенденция. Вирус захватывал около трети клеток человека, остальные оставляя тронутыми до поры до времени. Тонкая сеть, создаваемая им в теле зараженного начинала свое распространение от мозга и очевидно управлялась с этого крупного узла. В случае ранения, потери конечности, вирус использовал энергию полученную из вне на восстановление структуры своих клеток, клеток хозяина и наращивание клеток соединителей, требуя на это огромное количество сторонней энергии. Эффект восстановления клеток носителя, являлся в этом случае терапевтическим, поскольку со смертью носителя, продолжительность жизни захватчика становилась лишь вопросом времени. Клетка тела, чья жизнедеятельность контролировалась вирусом становилась гораздо прочнее за счет более плотной оболочки и менее подвержена к физическим воздействиям из вне. Восстановление клеток мозга с сохраняемой в них информацией, было таким же непостижимым явлением как и обычное хранение информации, образов, звуков и запахов в клетках мозга живого человека.