Страница 22 из 22
Лифт поднимал её к небу. Через прозрачные панели Виктория могла наблюдать за тем, как там, в вышине, зажигаясь друг за другом, вспыхивали огни бесконечных зданий Северного города. Из окон её дома также лился свет. Это было довольно странно, если учесть сегодняшнюю дату. Обычно Главы не было дома. Да, именно так и приходилось звать женщину, считавшуюся её матерью. Перед горожанами разыгрывались родственные отношения, а вдали от посторонних глаз и ушей ей запрещено было произносить слово «мать». Ненормально? Она уже привыкла к этому за многие годы…
Виктория прокашлялась, чувствуя, что горло пересохло. Пожалуй, от воды предложенной капитаном не стоило так категорично отказываться. Она не пила целый день. Вспомнив южанина, Виктория снова задумалась. Нужно непременно договориться с ним о встрече. Она поморщилась от одной мысли, что придётся просить Видаля. Их знакомство началось не лучшим образом.
Что же такое сегодня произошло в машине? Как могла так не сдержаться, да ещё и в присутствии чужаков? Схватила за грудки, как одного из драчливых сокурсников? Она никогда не позволяла себе подобного. Это было немыслимо… Виктория отогнала воспоминания. Наверное, действительно перегрелась на солнце. Никак иначе случившееся не объяснить.
— Всё не так драматично, как может казаться на первый взгляд… — послышался тихий мужской голос, неожиданно врываясь в её мысли.
— Профессор? — Виктория превратилась в сам слух.
Голоса за дверью звучали довольно отчётливо, чем немало удивили её. Почему они так громко говорили?
— Это не должно продолжаться, Альберт, — отозвалась мать. — Данные провокации могут значительно навредить в…
Виктория нарочито громко открыла дверь, входя в прихожую, чтобы говорившие могли при надобности прервать свой разговор. Мать, стоя в просторном зале, действительно умолкла, не договаривая.
Она была вполне свежа этим вечером. Длинное вязаное платье элегантно подчёркивало фигуру Софии Вереск. Аккуратное каре русых волос обрамляло озабоченное лицо. София нахмурилась, отчего тонкие морщинки в уголках серых глаз стали ещё заметнее. Она поджала тонкие губы, и сложила руки на груди, поигрывая от нетерпения тонкими пальцами. Виктория коротко склонила голову в приветствии.
— Здравствуй, Виктория, — кивнул в ответ профессор. — Выдался тяжёлый день?
Альберт Ссон всегда выглядел абсолютно спокойно и невозмутимо, что бы он при этом ни говорил. Сейчас беловолосый мужчина глядел на Викторию своим привычным взглядом, который они с Зои тайно называли «воспитательным гипнозом».
— Такой же, как все остальные, — сдержанно ответила она.
Что Ссон делал у них дома сегодня и так поздно вечером? Сквозь поток мыслей до неё донёсся вопрос, который, наверняка, задавался уже не впервые.
— Ты снова пропустила занятия в лаборатории. Я ведь просил тебя присутствовать, Виктория, — проговорил профессор. — Что за оправдание ты приготовила для меня на этот раз?
София не сводила с неё взгляда, также ожидая ответ. Никогда в жизни эта женщина не интересовалась тем, как её дела. Но всегда ожидала рапорт о каждой неудаче или проступке. Сначала это расстраивало, потом пришло равнодушие. Поскольку как ни старалась, все попытки что-либо изменить в отношениях с матерью были провальными.
София Вереск блестяще играла роль любящей матери перед камерами и своими подчинёнными. Но в собственном доме не было нужды притворяться. Дочь рассматривалась Главой как один из мелких подчинённых, не имеющий ровным счётом никакой ценности. Они были чужими друг другу.
— Я не медик. И занятия в лабораториях не являются обязательными. Это лишь ваше желание. Я не нарушила устав академии. — Виктория устало повела ноющими плечами.
Профессор вздохнул. Она глянула на него исподлобья.
— Ты меня разочаровала, — подвёл Ссон итог, вовсе не нужный ей сейчас.
Виктория хотела что-то сказать, но сдержалась. Разочаровала? Она разочаровала окружающих в тот день, когда появилась на свет. Об этом ей усердно твердили с самого детства. Ничего нового. Как ни старайся. От того и перестала, давно смиряясь. Ей захотелось исчезнуть, лишь бы избежать расспросов. Или получить привычное наказание.
— Ступай отдыхать, мы обсудим твоё поведение позже, — жестом отослал её Ссон.
— Вы мне не отец, — сухо напомнила Виктория. — Так что не распоряжайтесь мною. Повторюсь, я не нарушила устав. А что касается занятий, то это будет обсуждаться только в стенах академии.
— Ты! — София гневно прервала её. — Как смеешь спорить?
Следующие полчаса Виктории пришлось выслушивать гневную тираду, и привычный перечень угроз, поскольку при профессоре Глава Вереск не притворялась. Чувствуя себя после этого так, словно ещё раз была избита, Виктория вернулась в коридор и прошла к своей комнате. Она немедленно закрыла дверь, бросила на пол рюкзак и упала на кровать. Мокрая из-за дождя футболка холодила грудь и живот, ещё больше остывая под врывающимся из открытого окна ночным ветром. Виктория потянулась к карману штанов и достала коммуникатор. Набрав привычный номер, она слушала бесконечный сигнал ожидания.
— Отвечай, Левин. Техники же починили вышку.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.