Преферанс по пятницам

– Марка машины «Пежо», а ремонт так, по мелочам. Передний бампер, фара одна, крышка капота немного. Лучше под замену. Приеду, посмотришь.

– Жду, Вадим Юрьевич. Только, как всегда, пятьдесят процентов оплаты сразу, остальное потом.

– Разумеется. Без вопросов.

– Вика, на следующем светофоре поверни направо, проедем до первого автосалона, по-моему, Ford, а потом сразу за ним перед заправкой еще раз направо. Машину придется оставить. Михалыч постарается все сделать быстро. А на работу будешь ездить… – он не успел договорить, Вика продолжила:

– На двадцать четвертом автобусе, он останавливается прямо у нашего травмцентра.

– Продолжаю: либо с моим водителем, либо на такси.

– Хорошо, тогда на такси.

– Договорились, – он с недоверием посмотрел на нее. – Да?

Вика кивнула в знак согласия головой.

– Вадим, а кто такой Михалыч?

– Директор СТО, нормальный, честный мужик. Вот здесь, поверни направо. А вот и сам Михалыч, нас с тобой встречает.

Они подъехали к зданию СТО. Мужчины поздоровались и пожали друг другу руки.

– Здравствуйте, – поздоровался с Викой Михалыч. – Что-то вы на другой машине уже, та разонравилась или продали?

– Продали, продали, – подхватил Готовский. – Ты давай смотри машину и говори, сколько денег оставить.

– Супруг у вас серьезный, занятой, всегда меня торопит, – пожаловался Вике Михалыч. – Вадим Юрьевич, давай загоняй машину в бокс, сейчас смотреть будем. – Он обошел вокруг машины.

Готовский сел за руль и загнал машину в бокс. К нему подошел Михалыч:

– Ну что, оставляй тридцать тысяч, а там посмотрим. Если что будет нужно, то позвоню. Постараемся сделать быстро.

Готовский снял в банкомате деньги и занес их Михалычу. Затем он вызвал такси и подошел к Виктории. Она все еще расстраивалась по поводу машины и загубленного вечера, а в большей степени из-за того, что Готовский сам оплачивал ремонт машины.

– Вадим, спасибо тебе за помощь. Я через неделю тебе верну деньги за ремонт машины.

– Пожалуйста. Остального я не слышал и слышать не хочу, – сказал он тоном, не терпящим возражения. – У тебя не совсем верная практическая философия. Не находишь?

– Это не философия, а просто житейская мудрость. Космический закон гласит: «Никто ничего никому не должен».

– Начиталась эзотерической литературы? – хмуро произнес Вадим. – В этой твоей эзотерике, по-моему, правды половина. Сейчас можно договориться до того, что и мы с тобой друг другу ничего не должны. А как же верность? А как же то, что родители должны заботиться о потомстве? А дети не должны бросать стариков. Мы должны заботиться о дорогих нашему сердцу людях! Так должно быть всегда! Иначе мир рухнет.

– Но ведь невозможно заставить человека любить кого-то насильно, как невозможно заставить быть верным кому-то. Можно только попросить этого человека: «Приди ко мне, люби меня и побудь со мной как можно дольше». – Она расстроенно вздохнула при этом.

– Что я слышу?! Это вам, женщинам, рассуждения Пауло Коэльо покоя не дают! – смеясь, промолвил он. – А я по наивности своей полагал, что и Коэльо и Стас Михайлов – это для одиноких, стареющих женщин!

– Ты снова смеешься надо мной? – она изумленно распахнула глаза.

– Конечно, нет! – улыбаясь, пытался оправдаться перед ней Готовский.

– Не думай, я с тобой во многом согласна! Отношения родители – дети и наоборот, забота друг о друге – это святое.

– Ты сама себе противоречишь. Пойдем, машина подъехала. – Он обнял ее за талию и повел за собой. – Только попробуй быть неверной со мной. Я это сразу почувствую, – сказал он ей ледяным голосом.

– Господи, мне это даже в голову не приходило, – с отчаянием в голосе произнесла Виктория.

– Вот и хорошо, – уже спокойно ответил он.

Они приехали домой, чувствуя себя уставшими. Весь вечер они занимались тем, что разруливали само ДТП, а потом пытались ликвидировать его последствия. Вадим выглядел слегка уставшим. Вика обняла его, прижимаясь щекой к его щеке:

– Вадим, если хочешь, иди в ванную, а пока ты будешь мыться и бриться, я быстро приготовлю ужин.

– Может, перекусим чего-нибудь на скорую руку? Не думай, я уже так привык, – предложил он.

– Не беспокойся, я все успею. Рыба под сыром и картошка тебя устроит? – улыбнувшись, спросила она.

– Да это просто царский ужин! Конечно, устроит.

Семга под сыром, щедро приправленная прованскими травами, была приготовлена в микроволновке за пятнадцать минут и лежала на блюде, источая дивный аромат. Картошка, порезанная дольками, дошла в микроволновой печи еще быстрее. К тому времени, когда Вадим вошел в кухню, стол был уже накрыт. Осталось порезать хлеб и посыпать картошку зеленью.

– Ничего себе! Вкуснотища! И очень красиво, как в ресторане, – похвалил он Вику.

– Я старалась, чтобы тебе понравилось, а хвалить будешь, когда попробуешь.

– Я чувствую по аромату. М-м, – он зажмурил от удовольствия глаза. – Попробовал, очень вкусно. Ты просто молодец! Кто тебя учил кулинарному мастерству? – поинтересовался Вадим, увлеченно работая ножом и вилкой.

– Все понемногу: мама, бабушки, подруги и, само собой, книги по кулинарии. Обычное дело. Готовить умеют все без исключения. У нас в семье был культ мужчины. Правило «мужчина всегда должен быть вкусно накормлен» выполнялось неукоснительно. Сейчас модно всем сидеть на диетах. А я думаю, что в доме должно пахнуть вкусной едой и обязательно пирогами, тогда муж и дети будут приходить в дом с удовольствием.

– Жаль, что готовят сейчас не все, а самое большое сожаление состоит в том, что сейчас так почти никто не думает. Ты и пироги, может быть, печь умеешь?

– Умею. Ты любишь пирожки? – она улыбнулась.

– Очень. Люблю домашние пирожки и жареные, и печеные. Моя мама всегда печет пироги, когда я приезжаю.

– Хорошо, я тебе сделаю завтра пирожки. Это недолго.

– Я любую начинку люблю, – он заулыбался, складывая на тарелку приборы. – Так, подведем итоги сегодняшнего вечера. Ужин великолепный. С машинами разобрались. Главное, свою машину в ремонт сдали. Считаю, вечер удался. Время десять вечера, а мы столько дел с тобой прокрутили. Уметь надо. – Они дружно рассмеялись.

Оба находились пока в том возрасте, когда еще не нужны особые поводы для веселья.

Они отправились в душ, теперь уже вместе, а затем переместились в спальню. Разлука длиною в день показалась обоим бесконечно долгой. Принятый душ и пережитый обоими стресс от ДТП только обострил их чувственность. Они смотрели друг на друга глаза в глаза и оба с замираньем сердца отдавались во власть непреодолимого желания. Огонь этого желания заставлял их сердца биться в унисон, сбивал с привычного ритма дыхание и с ураганной силой разносил по жилам кровь. Его ласки были просто восхитительны, и ее тело с готовностью откликалось на все их проявления. Она испытывала блаженство, чувствуя на своем теле тепло его рук, а от прикосновения его губ ее кожа начинала гореть. И как в первый раз она снова таяла от нежности к нему, наслаждаясь полнотою близости с ним. Он тоже ощущал ее каждым своим нервом, каждой клеткой своей кожи. Вадим испытывал огромное удовольствие, каждый раз «улетая» с женщиной, которая ему была до одури желанна. Опустошительный мощный оргазм явился ярким завершением столь желанной близости. Вадим долго не выходил из нее, заключив ее в свои крепкие объятия, желая продлить этот миг как можно дольше и бормоча ей тихо на ухо что-то трогательное и нежное.

– Боже, мне кажется, что я всякий раз распадаюсь на сотни, нет, скорее на тысячи осколков. Не представляешь, какое огромное блаженство я испытываю от близости с тобой, – задыхаясь, прошептала ему Виктория, поглаживая его широкие плечи.

Ей приятно было касаться его, гладить, обнимать, испытывая при этом огромное удовольствие.

– А я-то как счастлив от того, что могу доставить тебе такое блаженство и от этого испытать еще большее удовольствие самому.

– Ты умеешь быть очень нежным, – тихим голосом проговорила она.