Летающие острова

Сунув Паколета за стол в красной гостиной напротив равнодушного ко всему на свете, кроме «пятнашки», графа Дино, поставив перед верным мошенником бутылку и стакан, Сварог побежал к себе в комнату, переоделся в простой дорожный костюм. Собирать ему было почти что и нечего – меч, Доран-ан-Тег, пару пистолетов да несколько туго набитых кошельков и кое-какие бумаги. Застегнул кожаный колет, глянул в зеркало – еще один дворянин-путешественник, какие в превеликом обилии снуют по дорогам королевства. Застегнул на груди перевязь, так, чтобы ножны меча оказались за спиной, а рукоять торчала над плечом. Оказалось, так носить меч и в самом деле гораздо удобнее – выигрываешь секунды, можно, выхватив, нанести удар без всякого замаха…

– Вот и все?

– Вот и все, Маргилена, – сказал Сварог, обернувшись. – Сюда мы в любом случае не вернемся, хотя шпики должны думать иначе…

– И это все, что ты можешь сказать?

Сварог смотрел в ее печальные серые глаза и лихорадочно искал слова. Ну что тут скажешь?

– Ты удивительная женщина, – сказал он. – Серьезно.

– Я знаю. И постарайся никогда ко мне не возвращаться. Во-первых, я не умею долго спать в одиночестве и терпеть не могу воскрешать былые привязанности. Очень быстро забываю прошлое. Во-вторых, для тебя время идет по-другому, ты и не заметишь за хлопотами, сколько лет пронеслось – а с нами обстоит чуть иначе. Береги девочку. Удачи… Серый Ферзь.

Приподнялась на цыпочки, чмокнула его в щеку, отвернулась и вышла из комнаты. Сварог подумал, что лучшего прощания нельзя и выдумать.

Когда они втроем сели в коляску, Сварог спросил:

– Ты меч в руках когда-нибудь держал?

– Вот уж чего не доводилось, – сказал Паколет. – Драться могу неплохо и с ножом тоже управлюсь. Если честно, найдется за мной и полдюжины порезанных, и даже один жмурик. Но вот военного оружия в руках не держал…

– Тогда не стоит и пробовать, – сказал Сварог. – Будешь пока что пребывать в обозе.

Хвосты они рубили там же, где и в прошлый раз, когда ехали к Леверлину. В одном из хитрых домов, охваченных вниманием барона Гинкера, – входишь в сапожную лавку, ныряешь в дверцу за прилавком, и сидящий в задней комнате посвященный человек бегом провожает тебя по лабиринту переходов, лестниц, коридорчиков, тупиков и двориков, пока не окажешься за квартал отсюда, на совершенно другой улице, вовсе даже перпендикулярной той, где размещен исходный пункт. Помимо сапожной лавки, имелись другие входы и выходы, так что лабиринтов было несколько – и все они затейливо вмонтированы в самые обыкновенные доходные дома, так что жильцы ничего не подозревают и привыкли к шмыгающим мимо незнакомцам.

Паколета оставили в обозе, сиречь в карете отца Калеба. Леверлин и капрал Шедарис заняли позицию у задней калитки, выходившей в безлюдный переулок, где не было домов – лишь стена чьего-то парка. Сварог же с Марой поступили как вежливые люди: подошли к парадным воротам в стене, окружавшей ухоженный сад и двухэтажный красивый домик с желтой черепичной крышей.

Рядом с воротами блестела начищенная медная ручка звонка в виде бутона розы, но переигрывать с вежливостью не стоило – условного сигнала они не знали, а на беспорядочный трезвон наверняка вышел бы неприветливый тип в ливрее без герба и сообщил, что господа в отъезде, а ему настрого велено никого не пущать, чтобы не пропадали серебряные ложки… Поэтому Сварог, определив по заклепкам калитки, где с внутренней стороны находится засов, оглянулся и, убедившись в полном отсутствии свидетелей, нанес в то место легкий удар топором. Лезвие чудесного топора вошло в древесину как в пелену утреннего тумана. Сварог толкнул калитку ногой, и она бесшумно распахнулась на добротно смазанных петлях.

Они прошли по дорожке, никого по пути не встретив, как ни в чем не бывало вошли в дом. В прихожей и в самом деле обнаружился хмурый верзила в ливрее без герба, уставившийся на них несколько оторопело:

– Как это вы сюда? Здесь владение…

– Друг мой, – мягко прервал его Сварог. – У вас есть нравственный стержень или высокие идеалы?

Верзила не испугался бы удара, но таким вопросом он на миг был приведен в состояние полного отупения. Сварог ударил его локтем в подбородок, подставив подножку, потом, когда верзила уже валился, резко выпрямил руку и добавил ребром ладони по черепу. Прислушался. Где-то поблизости жеманно смеялись, на втором этаже лениво позвякивали струны виолона – но никаких признаков оживленного веселья. Должно быть, не время.

Верзила зашевелился. Сварог дал ему время привыкнуть к новой ситуации и спросил:

– Где хозяин? – для вящего эффекта приблизив к горлу лезвие топора. – Хозяин где? Зарежу, сучий потрох…

Тот на всякий случай вовсе не произнес ни слова, только показал рукой на второй этаж.

– Вставай и веди, – приказал Сварог, убирая топор.

Верзила встал, потирая то челюсть, то висок, покорно пошел впереди.

Мара замыкала шествие. Сварог не волновался ничуть – скорее, в голове была совершеннейшая пустота.

Распахнулась дверь, в коридор выпорхнули двое накрашенных юнцов в женских платьях. Сварог молча показал им кулак, и они понятливо юркнули назад, спасаясь от грубой прозы жизни. Верзила молча тащился впереди.

– Эй, ты, часом, не онемел? – полюбопытствовал Сварог.

Верзила угрюмо проворчал:

– У нас сегодня барон Гинкер ожидается, шли бы вы подобру-поздорову, пока не огребли хлопот выше ушей…

Сварог молча ткнул его обухом в поясницу, и тот пошел быстрее.

Остановился перед дверью в конце коридора и наладился было нырнуть в нее первым, но Сварог его на всякий случай придержал. Сам нажал на ручку, осторожненько заглянул внутрь. Спиной к нему сидел в кресле старик и что-то увлеченно писал, временами воздевая глаза к потолку и помахивая пером. Походило на творческие муки поэта. Удовлетворенно кивнув, Сварог хотел войти.

За его спиной раздался непонятный звук, оханье. Сварог резко обернулся. Верзила оседал, выронив литой медный кастет, а Мара преспокойно убирала за голенище кинжал. Сварог, досадливо поморщившись, вошел и, чтобы не довести седовласого до инфаркта, громко сказал:

– Гхм!

Тот обернулся. Судя по его изменившемуся лицу, муза резво упорхнула.

Предупреждая вопросы, Сварог вразвалочку подошел, прислонил топор к столу и надежно сграбастал старика за худую черепашью шею. Придавив немного, отпустил. Сказал веско, с расстановкой:

– Душу выну. Сволочь. Тварь. Задавлю. Где принцесса, мать твою?

Глаза старика невольно скосились в сторону приоткрытой двери в глубине комнаты. Сварог обернулся туда – и очень вовремя. Она уже надвигалась с занесенным мечом в руке – очаровательная, долгожданная, прекрасная в гневе… Сварог мысленно умилился и отпрыгнул, крикнув Маре:

– Стоять! Старика держи!

Делия сделала выпад. Уклонившись, Сварог схватил ее за рукав у запястья, отработанно взял на прием, выкрутил руку – меч лязгнул об пол, – левой обхватил поперек груди, прижал к себе. Делия молча, яростно вырывалась, колотя его затылком в грудь.

– Я тебя отшлепаю, – сказал Сварог. – На друзей с мечом бросаться нехорошо.

Она чуточку унялась. Сварог ногой отшвырнул подальше ее меч и спросил:

– Звезда моя, будете вести себя примерно, если я разомкну нежные объятия?

Делия ответила словами, каких благовоспитанная принцесса и знать-то не должна, не то что произносить без ошибок, нисколько не путая ударения.

– Ладно, рискнем, – сказал Сварог, не без сомнений отпуская девушку.

Она с кошачьей грацией прянула вбок, прижалась к обитой зеленым штофом стене, выхватила кинжал из-за голенища высокого сапога – она была в мужском охотничьем костюме – и стояла так, быстрыми взглядами во все стороны оценивая обстановку. Конечно, она была и испугана, и рассержена, но видно, что начала уже думать, гадать, шевелить мозгами и прикидывать шансы – по лицу видно. Сварог, глядя на нее не без эстетического наслаждения, благодушно спросил:

– Ваше высочество, отчего вы на меня так уставились?