Страница 47 из 90
– Вот и хорошо. Осталось всего ничего, – запоздало процедила Анна. Неестественная дрожь побежала по руке и спряталась под футболкой в районе солнечного сплетения.
– Ты пока фотографируй, а я схожу к машине, воды принесу, – как ни в чем не бывало сказал проводник.
Анна не ответила – горло сдавило слезами. Зачем она позволила себе симпатию, зачем вообще согласилась на задание? Почему сейчас в голове настоящий ураган мыслей? Куда все это выбросить?
Денис постоял немного, а потом, все же, ушел.
Надо брать себя в руки, что это ты раскисла, Савунья? Нюни пускаешь! А ну, прекращай!
Чтобы немного развеяться, она побежала по склону вниз. Добравшись до пары деревьев, приникла к одному из них. Вдох-выдох! Сегодня надо закончить с фотографиями и отправить их на сток, да и выслать архив с паролями маме. На всякий случай. Если с Анной что-то случится, мама сможет вывести средства со стоков.
От нелепых мыслей хотелось кричать. Савина прикусила губу и заморгала, смахивая накатившие слезы.
За деревьями резвилась узкая река. Вода бурная, берег каменистый. Анна спрятала камеру и, аккуратно пройдя по траве и камням к берегу, склонилась умыться. Намочила волосы и охладила водой уши: в голове посветлело. Хотя камень из сердца никак не вытащить.
Оглянулась на верхушку склона, где, по идее, должен уже появиться проводник. Но его не было.
Издали послышался легкий цокот тамбуринов. Что опять? Нет-нет!
Анна прислушалась. Еле-еле напевала знакомую мелодию флейта, аккуратно подрагивала перкуссия. Звучало вроде не в голове, а издали. Точно! Где-то справа, за деревьями. И что там может быть?
Пройдя по берегу, Савина свернула под тень деревьев. Еще несколько метров и музыка стала чуть громче и настойчивей.
Пробравшись через негустые насаждения, Анна вышла на небольшую поляну. Осмотрелась.
И застыла.
Впереди лежала длинная коряга. Такая трухлявая, что кора свисала ломтями, а на стволе виднелись проделанные шершнями дорожки. Та же поляна, что и во сне!
Анна стряхнула с плеч накатившую дрожь и побрела вперед. Это просто совпадение! Так, спокойно.
Музыка поглощала шелест листьев под подошвами. Все перебивал трезвон тамбуринов и вой флейт.
Обойдя сваленное дерево, Анна посмотрела на то место, где во сне сидел отец. Сейчас там пусто, но ощущение присутствия не отпускало. Передернулась, чтобы отогнать страх. Это просто совпадение. Совпадение!
Меня ищешь?
Будто тихий голос за спиной.
Обернуться? Страшно. Под коленями пучок гвоздей. Мужской голос. Не Дениса, не отца, сродни неземному с дребезжащим и булькающим призвуком.
Голова, как в тумане.
Деревья завели круговой танец, земля уходила из-под ног. В попытке за что-то ухватиться, Анна царапала пустой воздух. Музыка играла так громко, что ушные перепонки, казалось, сейчас лопнут. Стиснув виски пальцами, она согнулась пополам и попыталась сделать вдох, но, словно под водой, – легкие сдавило еще больше.
Резкий звон, хруст и грохот.
И все затихло.
Анна раскашлялась, привалившись боком к коряге. Новый спазм навернул на глаза горькие слезы.
Наконец, когда отпустило, она поняла, что все время прижимала одну руку ко рту, вторая глубоко вошла в лесной компост. Повернувшись к коряге спиной, Савина заметила несколько кровавых пятен на ладони. На губах солоно и влажно.
Встала на ватные ноги. Оглянулась, чтобы найти правильное направление и выйти с поляны. Солнечный луч пронизывал листья и засвечивал глаза. Анна прищурилась и медленно побрела вперед. Где же Денис?
– Анна, ты с ума сошла?! – шикнул сзади проводник.
Он схватил ее за локоть и, ничего не спрашивая, потащил в чащу.
– Де.. – попыталась сказать Анна, но в горле резало бритвой.
– Как можно быть такой дурой и полезть в эту глухомань? Ты хоть иногда соображаешь, что делаешь? Зачем связался с тобой, не понимаю!
Разумов еще что-то причитал, но не оборачивался.
Анна едва успевала переставлять ноги, чтобы не растянуться по земле и не напороться на сук. Негодование бурлило, но сейчас не хватало сил препираться. Главное, выбраться отсюда.
Когда показался просвет, Анна, наконец, одернула руку и вскрикнула:
– Ты делаешь мне больно! – голос пробился характерным сипом.
Денис обернулся. Его глаза округлились.
– Что с тобой? – потянулся ладонью к ее лицу, и тут же отошел, будто боялся касаться.
Анна тяжело улыбнулась, повела плечом.
– Приступ…
– Что?! Ну, точно дура! Поехали!
Денис психовал. Поддев ногой сухую ветку на земле, он со всего маху отшвырнул ее в сторону. Та жалобно треснула о ствол клена и раскололась на щепки.
Анне показалось, что это она падает и разваливается на куски, почти как деревяшка.
Денис дернул перед собой ветвь березы, та спружинила и вверх метнулись кудрявые листья и, сорвавшись, танцующие винтики опустились на траву. Проводник что-то еще цедил сквозь зубы, и все время оборачивался, проверяя, идет ли Анна следом.
И она шла. Опустила голову, пряча от него взгляд, волочилась, как загнанная лань. Еле переставляла ноги. И чего это он на нее злится? Она же ничего не сделала!
В машине они молчали.
Анна отвернулась в окно. Смотрела на меняющиеся картинки пейзажа, словно в большом калейдоскопе. Глаза щипало, горло до сих пор пекло. А еще больше тревожил тот голос.
Меня ищешь?
Вздрогнула, смахнула наваждение. Он казался ей таким знакомым, что от страха скручивало внутренности.
– Денис, – Анна позвала его аккуратно, почти шепотом. Но он все равно дернулся, руки нервно сжали рулевое колесо.
– Ты почему-то все время притягиваешь опасности, – пробурчал проводник.
– Кашель – не опасность, это…
– Все равно что! – перебил Денис. – Пока ты не знаешь точного диагноза – лучше не залезать на охраняемые горы и не бродить по лесным чащам возле обрывов!