Страница 44 из 90
– О, как! – усмехнулась Лена, кусая карандаш и вырывая Анну из вязких раздумий. – Так, а ну, сиди ровно! – приказала девушка, поправляя белоснежную косу на плече.
– Ты решила меня увековечить?
– Не вертись! – шикнула художница. Она выглядела серьезно, но глаза метали веселые искры.
Анна состроила рожицу.
– Сейчас так и нарисую, – пригрозила карандашом девушка. – Кстати, как тебе Денис?
– Э, – поперхнулась Анна и неосознанно потянула пальцами к губам. – Там все сложно. Тем более, мне уезжать через неделю-другую. А что спросила?
– Нет, я просто, – Лена – сама невинность. – Он постоянно о тебе спрашивает, волнуется. Вчера мы вместе с ним ходили камеру тебе выбирать.
– О, мне очень приятно. Только не нужно было тратиться. Я, как только получу компенсацию, сразу верну ему деньги.
– Не вздумай! – прыснула художница. – Денис разозлится. Он ничего не делает просто так. Ты его унизишь этим поступком.
– Да? Но и в моих привычках нет принимать такие дорогие подарки, тем более, от едва знакомых мужчин, – Анна подмигнула, а Лена мотнула головой.
– Брось! Это такие мелочи, главное – хорошие отношения и понимание.
– Это ты сейчас о Денисе или о муже?
– Да обоих имею в виду.
– Знаешь, отношения важны, если у них есть будущее, а у нас с Разумовым его быть не может. Так что бессмысленно об этом говорить. А Стас – он кажется очень верным и рассудительным. Жаль у меня не получилось познакомиться с ним поближе.
– Еще успеешь. Мне кажется, ты торопишься с выводами, да и жизнь – штука непредсказуемая. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье. Как тебе? – Лена повернула блокнот.
Анна шумно вздохнула от удивления. На рисунке легкий набросок ее портрета. Свежий и очень точный.
– Да, ты просто чудо, Лен! И как у тебя так получается? Кстати, ты не нарисовала мой порез с пластырем. Думаешь, он смотрелся бы не гармонично?
– В следующий раз нарисую тебе рог единорога.
– Ой! Зачем? – возмутилась Анна и щелкнула несколько раз фотоаппаратом. Лена отлично смотрелась в кадре.
– А чтобы ты глупых вопросов не задавала, – пробурчала художница, листая блокнот. – Вот, один из лучших моих портретов, – она развернула пружину и показала страницу.
Анна опешила: на нее смотрел Денис. Картина была нарисована грифелем, только глаза оттенены цветом, да так натурально, что казалось, он сейчас сойдет с листа и скажет что-то.
– Невероятно… – прошептала Анна.
– Да ничего удивительного. Сейчас полмира так умеет, интернет – сила. Я ведь самоучка: по картинкам, книгам да мастер-классам. Есть такие творцы, похлеще меня.
– Ой, не верю. Я вживую давно такого не видела. И, поверь, я бы нарисовала максимум карикатуру.
– Ну, расхвалила. Все. Пойдем. Я тебя обедом угощу.
– Надеюсь, я еще успею искупаться до отъезда, – высказала вслух свое пожелание Анна.
– Конечно! Может даже сегодня вечером, – Лена застегнула папку и сложила карандаши в чехол. – Денис говорил, что вы в пятницу собираетесь в долину.
Анна почувствовала, как от этих слов дрожь покатилась по руке и застряла в горле.
– Да, вернемся из долины и оба станем свободны.
Лена вдруг покачала головой, поджав губы.
– Что? – переспросила Анна.
– Я видела, как он смотрел на тебя на площади, видела его волнение, когда тебе стало плохо после кафе. Ты же не ребенок! Разумов не склонен к шальным отношениям. Упустишь шанс, потом локти будешь кусать.
– Лена-а-а, ты мне одну подругу напомнила. Вот она тоже в каждом моем ухажере видела что-то настоящее. Только все это иллюзии. Мужчины оказывались в большинстве мелочными и неряшливыми, а нормальные, проблемка, – все женатые.
– Не вижу параллели с Денисом, – хмыкнула девушка.
– Да это я в общем. У меня отец болен, потому я должна вернуться домой и не нужно даже поднимать тему любви. Слишком для меня она приторна. Прости, – Анна смутилась и повела плечом.
– Ладно, договорились, – Лена разочарованно выдохнула, а затем хитро улыбнулась: – Упираетесь оба, как бараны, но…
– Лен! – шикнула Савина.
Художница приподняла ладони.
– Сдаюсь! Больше не буду. Только огонь в глазах не обманешь!
Анна замахнулась, чтобы в шутку стукнуть знакомую, но Лена вовремя вскочила и убежала по тропинке.
Художница, смеясь, запротестовала:
– Прекрати! Что я такого сказала?
Анна пробежала несколько метров и махнула рукой.
– Ладно, пойдем есть. Можешь болтать. Все равно это ничего не изменит.
После обеда Анна отправилась в город расспрашивать людей об озере и долине.
Потратив несколько часов на бессмысленное скитание незнакомыми улицами, она вернулась на аллею, что вела к отелю.
Люди отвечали на ее вопросы уклончиво, а уходя, оглядывались со странными лицами. Савина чувствовала себя не в своей тарелке.
Немного ныла спина, все еще отголоски падения, и гудели стопы от бесконечной ходьбы. Раны уже не беспокоили, наверное, порезалась не слишком глубоко. Царапины на лбу и затылке даже не чесались, но Анна не решилась пока снимать пластырь – благо его отлично прикрывали волосы.
Свернув на другую улицу, Анна пошла по тротуару. Она много фотографировала людей, но больше всего уделила время архитектуре города. Небольшие двух-трехэтажные домики, за которыми выглядывали верхушки молодых высоток, яркие вывески больших и маленьких магазинов. На аллеях рядами были насажены деревья, кованые скамейки, будто зазывали на отдых.
Анна перешла проезжую часть и присела на одну из них.
– Уезжай… уезжай… зря ты осталась, – зашипело над ухом.
Анна обернулась: Настя – сестра Дениса. Девочка закатила глаза, заломила руки и отклонилась назад.
– Ты в порядке? – отложив камеру на лавочку, Анна встала и подошла ближе. Девочка попятилась, уперлась ногой в бак для мусора, и вдруг, словно очнулась. Испуганно посмотрела и, опустив смущенно глаза, собралась уходить.