Греческая любовь (ЛП)

— Орион в последнее время такой доверчивый. Наверное, только и думает, как бы переспать с Артемидой. Не волнуйся, от него проблем не будет.

— Но почему ты меня не попросил?

Эрос покачал головой:

— И что, рисковать, чтобы Зевс наказал тебя, если узнает? Нет уж. Думаю, будет лучше, если Орион примет удар на себя.

— Умный ход.

— Видишь, теперь всё будет хорошо.

— Но шторм. Ты ведь знаешь о шторме?

Эрос кивнул:

— Боюсь, здесь мы ничего сделать не можем. Я могу только надеяться, что Зевс примет верное решение и успокоит бурю сам, если Тритон не сумеет вернуть свои силы вовремя. Так как Зевс этот шторм вызвал, он сможет его развеять.

Взгляд Гермеса устремился к земле, и он заметил, что грозовой фронт теперь ещё ближе к Восточному побережью.

— Я бы не был так уверен. Ты ведь знаешь, как серьёзно Тритон относится к своим обязанностям. Я не удивлюсь, если Зевс даже пальцем не шевельнёт, чтобы унять шторм. Разве может быть наказание лучше, чем объявить Тритона неудачником и в любви, и в работе?

Глава 31

Тритон поставил ногу в приоткрывшуюся щель, прежде чем Джонатан, новый медработник Софии, успел захлопнуть дверь перед его носом.

— Я не уйду, пока не увижусь с ней.

Джонатан резко распахнул двери и встал в проёме, уперев руки в бёдра. Но это Тритона не напугало. Ничего не напугало бы. Он пришёл, чтобы поговорить с Софией, и, во имя Зевса, он с ней поговорит.

— Она не хочет тебя видеть. До тебя не доходит?

— Она должна меня выслушать.

— Чтобы ты наврал ей ещё больше? Ты недостаточно сильно ранил её?

— Ранить? Я здесь не для того, чтобы её ранить. — Нет, он пришёл, чтобы рассказать Софии правду, несмотря на то что боги давали клятву держать своё существование в секрете. Им было запрещено открываться перед смертными. По воле Зевса, потому что он считал, что взаимодействие с людьми неизбежно приведёт к возвышению одних богов над другими, а следовательно, к интригам и предательству, которых и без того хватало на Олимпе. Смертные должны были и дальше верить, что греческих богов не существует.

— Уйди, или я вызову полицию.

— Это не тебе решать.

— Да ну? Может, тогда мне стоит сообщить им тот факт, что пока ты тут играл в медработника, я потерял неделю и даже не понял, как это случилось, никаких воспоминаний не осталось. Весьма странно, не находишь?

Слегка прищурившись, Джонатан смотрел с подозрением. Тритон понял угрозу, но ему было всё равно. Он то точно знал, что с Джонатаном происходило. Никакого вреда ему не нанесли. Всё, что Дионис делал — держал парня подальше от дороги сюда, исказив его чувство времени, так что он на самом деле не понял, что целую неделю прошатался по барам. И так как Джонатан не чувствовал, сколько времени прошло, у него не сформировалось воспоминаний обо всём, что он сделал в этот период. Трюк, которым боги часто пользовались и считали вполне безобидным.

— Просто позволь мне поговорить с ней. Если она потом захочет вышвырнуть меня, можешь не стесняться и выпинать мою задницу за дверь.

— Заманчиво, но нет. — Джонатан раздражённо выдохнул. — Ты что, не можешь оставить эту женщину в покое и просто двигаться дальше? Ей сейчас не до новых переживаний. Всё и так плохо.

— Пожалуйста, я могу сделать так, чтобы ей стало лучше.

— А, ты теперь и в хирурга-офтальмолога играешь?

— Что?

— Она скоро ослепнет окончательно, навсегда, так что оставь её в покое, парень. Иди поищи себе другую жертву.

Навсегда? Слово снова и снова повторялось в голове Тритона. Его София совсем потеряет зрение? От щемящего чувства в груди он начал задыхаться. И когда снова обрёл голос, слова вырвались автоматически:

— Сейчас я нужен ей больше, чем когда-либо.

Пока он пытался протолкнуться мимо Джонатана, сверху раздался крик. София. Они переглянулись, и оба бросились вверх по лестнице, Тритон на два шага впереди.

* * * * *

София оперлась на перила своего личного балкона и почувствовала, как они поддались. Она протянула руки, чтобы ухватиться за что-нибудь, но удержать собственное тело, увлекаемое вниз силой притяжения, не смогла.

Её охватила паника, она уже падала, когда трясущимися руками наткнулась на что-то. Инстинктивно обеими руками вцепилась в какой-то металлический прут.

Нет, жизнь не промелькнула у неё перед глазами. В голове осталась только одна мысль: вот так она и умрёт, не познав настоящей любви. Несправедливо.

Повиснув под балконом на уровне третьего этажа, она болтала ногами в воздухе. Ветер, поднявшийся сегодня с утра, налетал порывами. Она знала, что там, внизу, кусты. Смогут ли они замедлить и смягчить её падение? Или высоты хватит, чтобы сломать шею?

Не так она хотела уйти из жизни. Это неправильно. Плечи начали гореть, а руки слабели. Ей нужна помощь. Она кричала? София не могла вспомнить.

— Помогите! — Глубокий вдох, который пришлось сделать, чтобы закричать, кажется, сжёг остатки энергии. Ладони стали влажными. Нет, ей надо держаться, нельзя позволить себе соскользнуть. Всего-то пару секунд. Кто-нибудь наверняка услышал. Рабочий или Джонатан. Кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста!

Влажными пальцами становилось всё труднее держаться за металлический прут. Левая рука соскользнула. Она изо всех сил потянулась, чтобы ухватиться за него снова, но металла коснулись только кончики пальцев.

Она слышала, как где-то там кто-то поднимается по лестнице, затем открылась дверь.

— София! — Голос был знакомый, но она, наверное, бредит. Или уже упала и умерла, потому что его никак не могло быть здесь.

Затем София почувствовала, как её запястье обхватила сильная рука.

— Я держу тебя, любовь моя. — Его тепло вернуло ей силы. — Возьми за другую руку, — скомандовал кому-то Тритон.

Секундой позже она ощутила ладонь, обхватившую второе запястье.

— Держу. — Это был Джонатан.

— А теперь медленно поднимаем её вверх. Осторожно, — произнёс Тритон.

Вместе им удалось поднять её и перетащить через край балкона. В тот момент, когда ноги коснулись пола, София, которая боялась даже дышать, наконец выдохнула. Затем сильные руки обняли её. Эти руки она узнала бы где угодно.

Тритон крепко прижал её к себе и прошептал в её волосы:

— София.

В его объятиях так легко было забыть обо всём. Она в безопасности.

— Тритон. — София подняла голову, пытаясь различить его черты.

Когда его губы коснулись её, она не оттолкнула его, а ответила, нисколько не сдерживаясь. Она могла умереть, а сейчас жива, потому что Тритон её спас. Он заслужил поцелуй, несмотря на всю ложь и обман. И она тоже заслужила, нуждалась в этом, чтобы почувствовать себя живой.

Его поцелуй отличался от всех, что были раньше. София поняла, что он тоже был напуган.

Рядом кто-то откашлялся, и Тритон оторвался от её губ.

— Я едва не потерял тебя. — Его слова согрели сердце. Он волновался о ней.

— Ты спас меня.

— Я так понимаю, вы не захотите, чтобы я вышвырнул его вон, — сухо заметил Джонатан.

София покачала головой:

— Нет, нам надо поговорить. Спасибо, Джонатан, спасибо вам, что помогли спасать меня. — Она дотянулась и слегка пожала его руку. — Я, должно быть, слишком сильно оперлась на перила.

— Сомневаюсь, что настолько сильно, — возразил Тритон. Он выпустил её из объятий и отошёл. — Позволь мне взглянуть.

Несколько минут спустя Тритон выругался.

Он провёл рукой по гладкому краю остатка перил. Они сломались не от ветхости, нет, они явно были подпилены. Стоило прислониться, перенести на них вес, они тут же развалились. Слишком уж много тут несчастных случаев.

«И это не случайно».

Услышав голоса нескольких человек позади в комнате, очевидно встревоженных криками Софии, он вернулся в комнату и увидел, что Джонатан повёл Софию в спальню.

Могла ли София оказаться в опасности, став желанной для Тритона? Мог ли его сводный брат зайти настолько далеко, чтобы убедиться, что он провалит задание? Даже для Ориона это было слишком. Но учитывая случившееся, совершенно ясно, что это Орион сделал всё, чтобы Джонатан ушёл из-под влияния Диониса. Только бог мог узнать, где найти нужного смертного, и мотив был только у Ориона. Нет, он точно тут замешан.