Греческая любовь (ЛП)

Поднявшись к ней, Тритон заключил её в объятия, и София приникла к нему. Когда её рука двинулась по направлению к его члену, он перехватил её запястье.

— Боюсь, я кончил в ту же секунду, что и ты.

Как зелёный юнец, в простыни. Ему вроде бы должно было быть стыдно, но вместо этого Тритон чувствовал какое-то странное удовлетворение.

— Я же тебе говорила: ты этого не переживёшь, — улыбнулась она.

Тритон рассмеялся. Когда он в последний раз смеялся в постели? И не припомнить.

— Дай мне несколько минут, и я тебе отомщу.

И не дав ей сказать ни слова, он поцеловал её, чтобы показать, чего следует ждать, когда он займётся с ней любовью по-настоящему, когда наконец войдёт в неё со всей своей мощью, заставит ему покориться.

Очевидно, у её живота на этот счёт были другие идеи, и он громко заурчал, заставив его прервать поцелуй.

— Хочешь есть?

— М-м-м.

— Ладно, тогда давай-ка я приготовлю нам ужин.

Глава 25

Одетая только в махровый халат, София сидела на диване в гостиной, поджав под себя ноги. Она проследила, как силуэт Тритона исчез за пределами комнаты, когда он понёс пустые тарелки обратно на кухню.

Вздохнула и откинулась на спинку дивана. Любой другой мужчина стыдился бы, что кончил, так и не войдя в неё, но не Тритон. Он просто признал, что она возбудила его до такой степени, что заставила потерять всякий контроль. И она восприняла это как комплимент. Софии понравилось, как мужчина расценивал случившееся и насколько был уверен в себе. Человек, который действительно доверял своему телу. И какому телу. Не в состоянии увидеть ничего, кроме смутного силуэта, София была вынуждена «рассматривать» его руками.

Кончиками пальцев она ощутила гладкую, без единого волоска кожу молодого человека, который не обходил стороной тренажёрный зал. Отлично сложенное тело, мягкое в нужных местах и твёрдое в других — ещё какое твёрдое. София почувствовала жар, охвативший её естество. Никогда она не была так раскованна в постели с мужчиной. Может, потому что не могла видеть его, и теперь, когда лишь чувствовала то, что он с ней делал, не оставалось ничего другого, кроме как расслабиться и отпустить себя.

А может, её телу просто необходимо было сбросить напряжение после всего случившегося. Она тут же напряглась снова, вспомнив приступ паники в душе. Воду, которая становилась всё горячее и горячее, а когда попыталась прикрутить её и добавить холодную, ничего не вышло. София не верила, что перепутала вентили. И ещё больше её беспокоила причина, по которой не удалось открыть дверцу душа. Почему-то же она застряла. Никогда за всю свою жизнь София так не боялась.

— Что-то не так?

Она не услышала, как подошёл Тритон.

— Ничего.

Он сел рядом и притянул её к себе на колени, сделав это так естественно, будто они знали друг друга уже сто лет. На нём снова были футболка и шорты.

— Тогда что за мрачное выражение лица? Тебя что-то беспокоит.

Вот сейчас он вёл себя как медицинский работник. Она уткнулась носом ему в шею, вдохнула его мужественный аромат и позволила теплу его тела распространиться и на неё. Это помогло немного успокоиться.

— Я всё думаю о том, что случилось в душе.

Он зарылся пальцами в её волосы и, слегка потянув, заставил Софию приподнять голову, чтобы смотреть ей в глаза. Черты его лица виделись ей слишком размытыми, чтобы их различить.

— Сейчас уже всё в порядке. Ты ведь не ошпарилась.

— Нет, но могла. Если бы ты сразу не пришёл. Там уже был кипяток, и я не могла его выключить.

Тритон прикоснулся к её щеке костяшками пальцев.

— Ты, наверное, просто краны перепутала. Новый смеситель, верно? Ты ещё не привыкла.

Она замотала головой и оттолкнулась от его груди. Он ей не верил.

— Нет. Вентили не поворачивались, их заело, и потом дверца кабинки не открывалась.

— София, я уверен, есть какое-то простое объяснение этому.

— Я ничего не выдумываю. — Она сама заметила, каким пронзительным вдруг стал голос.

— Ш-ш-ш, — прошептал он и погладил её по щеке. — Я знаю, что не выдумываешь. Дверь действительно не с первого раза открылась, и я признаю, что вентили было трудно повернуть. Давай я завтра поговорю с сантехником и прослежу, чтобы он всё исправил. Хорошо?

— Ладно.

Он поцеловал её в лоб.

— А пока он всё не починит, думаю, мне стоит помогать тебе принимать душ.

Улыбка появилась на её губах. Помогать принимать душ?

— Но у тебя же вся одежда промокнет, — поддразнила она.

Он негромко рассмеялся, и рокот в его груди отдавался в её ладонях, которыми она всё ещё его касалась.

— Я планировал выполнять эту миссию без одежды. Если только ты не хочешь, чтобы…

Она прижала палец к его губам:

— Нет. Я хочу.

Тритон прихватил её палец губами и втянул его в рот.

— М-м-м, десерт.

В следующее мгновение он уже усадил её так, чтобы она его оседлала, халат пояса внезапно ослаб, и София поняла, что он его развязал.

— Обожаю десерт.

Тритон стянул с себя футболку и бросил её на пол, а затем его руки скользнули под халат Софии и притянули её к нему. София всем телом почувствовала, как перекатываются под ней твёрдые мускулы. И как будто его намерения и так были не ясны, он теснее прижал её попку к своему паху.

— На этот раз я хочу быть в тебе, — произнёс он хрипло.

София потянулась к его шортам, расстегнула пуговицу, затем молнию. Нижним бельём он не озаботился. Что, учитывая её нетерпеливое желание почувствовать его самого, было просто замечательно.

Она обхватила ладонью член и в полной мере ощутила его впечатляющий размер. Тритон застонал, дав понять, как сильно ему нравятся её прикосновения. София приподнялась и спихнула его шорты дальше вниз, чтобы обеспечить себе лучший доступ.

Затем нашла в кармане халата положенный туда заранее презерватив, надела его и, направив член к своим влажным складочкам, медленно опустилась, принимая в себя один великолепный дюйм за другим. Это было лучшее из всего, что она когда-либо делала. Наслаждение от медленного проникновения, скольжения плоти о плоть, словно взрывными волнами сотрясало её тело.

Руки Тритона легли на её бёдра, не ускоряя, а наоборот, удерживая. Его дыхание стало тяжёлым, она чувствовала, чего ему стоило не двигаться и не войти в неё до конца.

— Ты меня убиваешь, — выговорил он сквозь сжатые зубы, — но я наслаждаюсь каждой секундой.

Он позволил ей вести. Впервые за всё время, что София занималась сексом, она ощутила собственную значимость и уверенность в себе. Понимание того, что Тритон хотел доставить удовольствие прежде всего ей, как доказал это недавно, заводило больше, чем всё испытанное ею раньше.

Она продолжала опускаться, его жёсткая длина, уже наполовину в ней, наполняла, растягивала её лоно. София нашла губы Тритона, впилась в них поцелуем, и наконец он вошёл в неё полностью, до самого основания. Тритон застонал, теперь уже он целовал её.

София поймала свой ритм, и он легко его подхватил. Она глубоко принимала его в себя, затем приподнималась и опускалась опять, снова и снова. Его бёдра толчок за толчком встречали каждое её движение. Его язык имитировал движения члена, проникая в её рот, и тут же отступал, призывая следовать за собой.

У Тритона был солоноватый привкус океана, а его запах напоминал о жарком солнечном пляже. Он сочетал в себе её любимые вкусы и запахи, и она никак не могла им насытиться. Никогда она не ощущала себя такой дикой и безрассудной. София отбросила всякую осторожность ради шанса получить максимум наслаждения в объятиях человека, которого почти не знала. Наслаждения, которое он мог дать ей, и уже доказал это. А сейчас она хотела разделить удовольствие с ним.

Переход к интимным отношениям всегда давался ей непросто, но с Тритоном это казалось таким естественным. Почти полностью ослепнув, она будто заново открыла для себя другие чувства, особенно осязание. И пришла к выводу, что неважно, как выглядит кто-то, гораздо важнее, как он чувствуется, и что заставляет чувствовать её.