Страница 34 из 57
В одном из кухонных шкафов он нашёл бутылку вина. Красное с морепродуктами? Ну что ж, не такая уж большая разница. Ему хотелось, чтобы она расслабилась после бокала вина, а белого нигде не обнаружилось. Пришло время снова пройтись по магазинам. Только завтра.
Он вскинул голову на звук за окном. Всего лишь ветка дерева, ударившаяся о стену. Тритон обеспокоенно вглядывался во тьму. Ветер крепчает. Днём он видел, как волны бились о берег. Нехороший знак. Ураган уже недалеко. Дня через два-три он доберётся до берега и обрушится на город.
Тритон содрогнулся, подумав, как губительно это скажется на Чарльстоне и других городах на побережье. Потерянные жизни, разрушения. И ничего не сделать. Без своей силы он беспомощен. Этого чувства он не знал раньше. Если ничего не получится с Софией, и как можно скорее, невинные люди поплатятся за его ошибку. Впервые в жизни он по-настоящему сожалел о том, что сделал. Смертные могут погибнуть и из-за чего? Из-за того, что Тритон не мог упустить очередной лакомый кусок и решил позлить Зевса?
Ему так или иначе придётся сказать правду. Что если объяснить всё Софии? Сможет ли она поверить в его фантастическую историю? Позволит ли себе почувствовать что-то к нему, если узнает, что поставлено на карту? Даст ли ему шанс?
Крик раздался где-то наверху, и салатница выпала у него из рук.
София кричала во всю силу лёгких. Звук будто пронзил его насквозь.
Тритон никогда не бегал по суше быстрее, чем тогда, перепрыгивая сразу через три ступеньки лестницы. Он ворвался в спальню, но там было пусто. Её крик доносился из ванной.
Не раздумывая, он попытался открыть дверь, но та оказалась заперта.
— София?
— Тритон! Помоги мне! — судя по голосу, она была в ужасе.
Он шагнул назад и в следующую секунду ударил ногой в то место, где находился замок. Ещё два удара, и тонкая межкомнатная дверь, треснув, распахнулась. За ней стеной стоял пар. Сквозь него он едва мог различить что-нибудь.
Дребезжание дверцы душевой кабинки подсказало, где именно находилась София.
— Я здесь.
Тритон бросился туда и рванул стеклянную дверцу. Та сперва не открылась, но распахнулась после ещё одного сильного рывка. Сквозь горячую воду он слепо потянулся внутрь.
София почти упала ему на руки, и он вытащил её из кабинки. Инстинктивно прижал к себе влажное обнажённое тело, она задрожала в его объятиях.
— Я здесь, любовь моя. Всё хорошо.
— Вода, — всхлипывала она, — всё горячее и горячее.
Он позволил себе успокаивающе погладить её по спине и удивился, когда она не стала уворачиваться от его рук.
— Надо было просто выключить.
— Я пыталась. Не получилось. — Она снова всхлипнула. — Я не смогла закрутить кран. А потом дверь заклинило, и я не могла выбраться. — Слова так и лились, и он чувствовал её страх. — Я оказалась в ловушке. — Её паника была очевидна.
Одежда Тритона уже промокла насквозь от воды, стекающей с её восхитительных изгибов, но теперь-то она в любой момент осознает, что находится в его руках, совершенно голая и беззащитная. Тритон дотянулся до огромного банного полотенца и обернул её со спины.
— Давай я выключу воду, а потом приведём тебя в порядок.
Неохотно отпустив Софию, Тритон направился к кабинке. Дотянулся до вентилей и повернул их, заметив с каким трудом это получилось. С мокрыми скользкими руками кому угодно было бы трудно их закрыть.
Вода наконец перестала литься, и он вернулся к Софии. Она стояла точно там, где он её оставил, только завернулась в полотенце. Он сделал пару шагов в её направлении и понял, что она всё ещё дрожала.
— Тебе больно? Обожглась где-нибудь? — Он осмотрел открытые участки кожи.
Она помотала головой.
Не заботясь о том, что она подумает, он подхватил её на руки и понёс в спальню.
— Я не могла закрыть кран, — начала она снова.
— Я знаю, — Тритон сел на кровать, усадил её на колени и теперь гладил по спине. — Я скажу кому-нибудь проверить душ завтра, посмотрим, что с ним не так.
Она кивнула:
— Я не истеричка какая-нибудь.
Тритон прикоснулся к её подбородку, заставив приподнять голову, и посмотрел в заплаканные глаза.
— Я знаю, что ты не истеричка. — София шмыгнула носом. — Ты меня так напугала.
Внезапно что-то в её взгляде изменилось, будто она только сейчас поняла, что сидела у него на коленях в одном полотенце. Но теперь он не мог её отпустить. Ужас, охвативший его при мысли о том, что с ней могло случиться что-то плохое, не отпускал, ему необходимо было убедиться, что с ней всё в порядке и успокоиться
Тритон поцеловал её. Мягко, нежно, ничего не требуя. И София приникла к нему. Она не сопротивлялась, наоборот, прижалась к нему теснее. Как же он тосковал по этому. Тосковал по ней. Она вздохнула, а он провёл языком по её губам, заставив их приоткрыться, и нырнул в манящую глубину её рта.
Низкий стон вырвался из его груди. К чёрту всё, её вкус так хорош. Он готов отказаться от еды, лишь бы вкушать её. Проклятье, ужин. Не важно, ужин подождёт, а вот он ждать не может.
Тритон вторгался в её рот и каждым движением языка уговаривал, обольщал, завоёвывал. Поцелуй становился всё жарче. Тритон почувствовал, как София обняла его за шею, и полотенце упало с её плеч. Ладонями внезапно ощутил ничем неприкрытую кожу. Обнажённую, нежную, тёплую.
Со стоном он разорвал поцелуй и прижал пальцы к её губам.
— София, мы должны остановиться сейчас, или я не смогу остановиться вообще. — Его член взывал об освобождении, прижимаясь к её бедру.
— Прости. Я не хотела набрасываться на…
— Набрасываться? София, это я тут пользуюсь ситуацией, — возразил он. Как будто она была в состоянии на него наброситься. Вот бы ему повезло!
— Ох.
Она чуть отстранилась, открыв ему отличный вид на свою прекрасную грудь. Взгляд Тритона опустился и уже не мог оторваться от этой дивной картины.
— София, я, эм… — Думать он уже не мог. Кровь отхлынула от мозга и устремилась к члену, лишив его способности ясно мыслить. Не в состоянии остановиться, он потянулся к её груди и осторожно накрыл её ладонью. — Извини, но остановиться я не могу. Не знаю, что происходит, но…
Тихий стон заставил его взглянуть вверх. Глаза Софии были закрыты, а её губы, всё ещё влажные после его поцелуя, слегка приоткрылись.
— Пожалуйста, не останавливайся, — прошептала она и открыла глаза.
— Мы не должны. — Он не мог, не так. Прежде чем заняться любовью с ней, ему необходимо рассказать, кто он. Ну, по крайней мере, она должна знать, что они встречались раньше.
— София, мне нужно сказать тебе кое-что… — начал он.
— Ты меня больше не хочешь? — Разочарование в голосе и напряжение в её теле подсказывали ему, что она близка к тому, чтобы сбежать.
Он крепче обхватил её талию.
— Я хочу тебя. — Это было всё, на что оказался способен его мозг, прежде чем он вернулся к её губам и овладел ими обжигающим страстным поцелуем. К чёрту благородство, к чёрту тот факт, что он пользовался ситуацией. Он хотел её, и, судя по её словам, она тоже его хотела. Он расскажет ей всё потом.
Тритон ласкал её грудь. Идеальное сочетание мягкости и упругости. Сосок затвердел от его ласки, а её одобрительный стон подсказал, что он всё делал правильно. Она словно доверчивый котёнок в его руках, податливая, отзывчивая.
Его язык становился всё более настойчивым, искал большей близости, более глубокого проникновения. Каждое поглаживание, словно одной из громовых стрел Зевса, ударяло прямо в его пах. И он взорвётся, если как можно скорее не окунётся в её жар.
На изучение её восхитительного рта София отвечала с не меньшим воодушевлением. Она оказалась даже более отзывчива, чем он ожидал. Как простая смертная умудрялась разжечь в его теле огонь необузданного желания всего лишь поцелуем, он не понимал. Каждое прикосновение её языка и губ ощущалось лёгким электрическим разрядом, и подталкивало его всё ближе к точке невозврата.
София будто стремилась навеки оставить в нём обжигающую память о своём поцелуе, отвратить от всех других женщин, потому что он мгновенно понял: ни одна женщина не целовала его так самозабвенно, не желала его настолько сильно, как эта смертная. Наверняка ни один обычный мужчина не устоял бы перед ней после такого поцелуя. Так почему же она ещё свободна? Смертные мужчины что, настолько глупы?