Страница 3 из 12
База в «полный рост» использовалась для работы госпиталя и полетов двух российских транспортных вертолетов. Чаще всего экипажам этих «восьмерок» приходилось выполнять санитарные рейсы либо доставлять гуманитарную помощь в отдаленные селения воюющей страны. Случались и задания, приближенные к боевым. Воздушная разведка местности, доставка оружия и боеприпасов подразделениям и частям правительственных войск в зоны ведения боевых действий…
Майор Карбанов на базе «Сонмар» являлся старшим авиационным начальником и подчинялся лишь подполковнику Баладу. В составе второго экипажа с базы летали капитан Доглин, капитан Рыбин и прапорщик Нудин.
Работали вертолетчики без всякого плана, бывало, что по несколько дней ничего не делали – отсыпались, играли в карты или в нарды, вечерами устраивали застолья с небольшим количеством алкоголя. Но случались и авралы, когда за семь-восемь дней вырабатывали месячную санитарную норму налета. В такие периоды было не до игр, бани и застолий – работали до изнеможения.
По такому же сценарию трудились и медицинские бригады из госпиталя: то с неделю бродили по пустым палатам, то бегали в мыле, принимая партии инфекционных больных из близлежащих населенных пунктов или раненых солдат.
Народ на базе собрался самый разный. Все авиационные специалисты были из России, а среди медиков встречались немцы, чехи, французы и даже австралийцы. Жили дружно. Подполковник Баладу, дабы хоть чем-то разнообразить пребывание в «Сонмаре», выделял по выходным дням старенький автобус и пять человек охраны для поездок до Молзуула. Городок был мал и беден, тем не менее в его центре имелись магазинчики, дешевые кафе с простеньким ассортиментом выпивки и закуски.
Походы в русскую баньку и поездки в соседний городок были едва ли не единственными развлечениями, коих в раздираемой гражданской войной стране практически не оставалось.
Курс взяли на север – строго от моря. Впереди привычно шел снайпер, имевший странную и редкую фамилию Тубарь. Замыкал шествие старлей Лисин, он часто останавливался, подолгу смотрел назад и прислушивался. Затем догонял группу и с помощью небольшой радиостанции докладывал командиру:
– «Первый», я – «Второй». Сзади чисто…
До первого привала шли долго. Когда джунгли вокруг снова стали густыми и малопроходимыми, Власов остановил группу и объявил пятнадцатиминутный привал.
– Что произошло, Сергей? И куда мы теперь двигаемся? – улучив момент, спросил Карбанов.
Тот не спешил раскрывать карты и ответил вопросом на вопрос:
– Устали?
– Есть немного.
– Надо потерпеть. Протопать нам предстоит прилично.
– Прилично? Но почему мы куда-то топаем, если встреча была назначена на побережье?!
– Если бы не появились подозрительные катера, то мы дождались бы своих и спокойно эвакуировались, – достал Власов из кармана пачку сигарет. – Угощайся…
Николай вытянул сигарету, подпалил ее от вспыхнувшего огонька.
– Что за катера?
– Кто их знает… Главное, что на них были не те, кого мы ждали.
– И что же теперь?
– Теперь идем на запасную точку. Там придется немного подождать, но место тихое, надежное. Отдохнем, отоспимся… А то, знаешь ли, мои ребята тоже здорово вымотались, пока «пасли» ваших похитителей.
Объяснение показалось логичным и разумным. Оставалось узнать последнюю деталь.
– Точка далеко? – поинтересовался Карбанов.
– Четверть пути прошли, утром будем на месте. А сейчас отдыхай – следующий привал через два часа…
Ночной переход дался вертолетчикам с большим трудом. Несмотря на отменное здоровье, они много лет занимались совершенно другой работой, и подобные марш-броски были для них непривычны. Да и пребывание в плену с длительной голодовкой тоже не осталось без последствий.
Последний привал был объявлен Власовым в пятом часу утра. После короткого передыха группа повернула на северо-запад и долго двигалась по густому лесу, пока не вышла на поредевшую опушку.
– Впереди труднопроходимые болота, – предупредил капитан. – Я иду первым, далее Тубарь, Стрельцов, Яковлев, Конопко и летчики. Замыкающий – Лисин. Каждый смотрит в спину товарищу и идет точно по его следам. Вопросы?
Короткий инструктаж был предельно ясен.
Перекурив и вооружившись подходящими палками, двинулись строго на запад…
За территорию базы «Сонмар» никто из сотрудников без сопровождения местной охраны выходить или выезжать не решался. Причин было несколько.
Во-первых, подобные выходки строжайше запрещались руководством базы и координационным центром российских военных советников.
Во-вторых, за расчищенной от леса пятидесятиметровой полосой стояли дремучие джунгли со всеми «прелестями» будничной африканской жизни: дикими зверями, ядовитыми тварями и вооруженными недоумками.
Наконец, в-третьих, за пределами базы просто нечего было делать – ни водоемов, ни живописной полянки. Сплошной и труднопроходимый лес.
Посему жизнь на «Сонмаре» разнообразием не отличалась. Раз в неделю сотрудники позволяли себе поездку в захудалый городишко, где отоваривались продуктами или пили дешевое пальмовое вино в кафе. Иногда сами себе устраивали посиделки в столовой по случаю какого-нибудь праздника или дня рождения. Чаще вечерами сидели по жилым модулям и смотрели по «спутнику» каналы российского телевидения. Больше заняться было нечем.
Экваториальный климат на краю африканского континента тоже не радовал. Среднегодовая температура превышала двадцать пять градусов тепла, основная жара приходилась на март-июнь. Зато с августа начинался невыносимый сезон муссонов и дождей. Зима, как правило, была сухая, ветреная, с палящим зноем и жутким суточным перепадом температур.
Случались у сотрудников и любовные интрижки. Чаще короткие, как вспышки молнии – на день-другой или недельку. Реже – настоящая крепкая любовь.
Медсестра из Чехии Власта Руснич была высокой, стройной, с густыми темными волосами, обрамлявшими красивое лицо с мягкими правильными чертами. За неполные двадцать четыре года она успела окончить средний лицей, двухлетние курсы младшего медицинского персонала при Карловом университете, потрудиться акушеркой в хорошей клинике и завербоваться на работу в африканский Красный Крест. Здесь прилично платили и имелась отменная практика. Девушка знала английский язык, свободно говорила на русском.
Так вышло, что Власта приехала на базу практически одновременно с экипажем Николая Карбанова и сразу же познакомилась c разведенным Мишей Гусенко. Вначале ее сразила стать красавчика Мишки, позже, получше узнав его, девушка поняла, что за привлекательной внешностью скрывается и живой ум, с прекрасным чувством юмора, и доброе сердце, с необъятной широкой душой.
Путешествие по болотистой местности стало еще одним испытанием для экипажа Карбанова. Вязкая трясина, сменявшаяся затхлой стоячей водой и относительно сухими островками, простиралась на многие километры.
Власов вел группу по каким-то ведомым лишь ему одному ориентирам. Довольно часто запрашивая координаты у навигатора, он сверялся с картой и с записями в небольшом блокноте. Маршрут петлял меж одиноких деревьев и редких травянистых бугорков, на которых уставшие путники переводили дух.
Более всего авиаторов удивил тот факт, что местами – там, где болотная трясина была по-настоящему опасной, – под ногами на полуметровой глубине лежала гать из уложенных поперек пути бревен. Кто их уложил, давно ли и зачем – оставалось лишь догадываться.
Шли медленно. Первый час пути авиаторы пытались запоминать дорогу, однако линия маршрута складывалась настолько кривой, что скоро они окончательно запутались и бросили свою затею.
В восемь утра позавтракали на обширном островке, передохнули в лучах еще нежаркого солнца и снова отправились в путь.
На место прибыли около полудня.
– Ого! – не сдержал удивления бортовой техник. – Да тут натуральный пионерский лагерь!..