Страница 10 из 16
Я его никогда не любила – ты, наверное, помнишь. Почему? Да не знаю. Чувствовала, что ли? Или предчувствовала, так будет точнее. А вот почему – не пойму. Вроде все у них было нормально. К Аське он относился прилично, к Темочке – тоже. А потом все пошло-поехало. А уж когда родилась Лизонька, тут все окончательно рухнуло.
Скажу тебе честно, я отговаривала Аську рожать второго ребенка. Опять же почему – объяснить не могу. Снова предчувствие. А она – нет, и все! «Как можно, мама, сделать аборт от законного мужа?» Для них это сейчас преступление. Наверное, правы. Это мы, дурочки, бегали по этим делам, и ничего, живы остались и убийцами себя не считали, правда ведь? Это, конечно, неправильно. Но для нас это было плевое дело, если по правде. Мы тут же забывали об этом. А сейчас – нет. Убийство, тяжкий грех, не отмолить. Видимо, да. Вот поэтому наше поколение, в смысле, женщины, такое несчастливое. Переломанные какие-то судьбы, правда? Разводы, разводы, аборты. Знаешь, что я тут придумала? Семья – это дом терпимости, в прямом и переносном смыслах! Как тебе, а? По-моему, здорово. Лямка, короче. Немного я видела удачливых и счастливых, ей-богу. Вот и Аську мою счастливой не назовешь.
Я даже хотела за этим Денчиком, чтоб ему, проследить. А потом остановилась – зачем? Предъявить фото Аське и стать ее главным врагом? Или подтолкнуть ее к разводу? Глупо. А вдруг еще все образуется? Ну бывает же такое, правда? Расстанется он с той бабой и вернется в семью. Бывают же случаи? И будут они снова радостны и счастливы.
Я вспоминала тут, как рассуждала в молодости о детях. Что ты говорила. Ты ведь была, Сонь, как говорят сейчас, – чайлд-фри. Раньше я и думать об этом не думала, неприлично. А сейчас… Ладно, не будем. И вправду мне неприлично! Это же живые люди и мои дети! А я про чайлд-фри.
Я вообще очень часто стала вспоминать твои перлы. Например, о мужиках. Мужики, по твоим, дорогая, словам, должны приносить пользу и украшать жизнь. Облегчать ее, а не усложнять. Мужчина должен быть или богатым, или веселым, или для плотских утех и радостей – точно цитирую, а? Ну а если всем вместе, то вообще красота, считай, что тебе повезло.
Сонь, а ведь мне не повезло ни разу, представляешь? Вот, например, Миша, мой первый муж, – скучный, хоть и крайне приличный человек. Богатый? Смешно, простой инженер. Веселый? Ни-ни. Скучный и занудный. Для плотских утех? Ну не знаю. Со мной – нет, точно. Правда, я его не любила.
Второй мой, Васильев. Богатый? Теперь вполне. А пока жил со мной, точно нет. Веселый? Ну, так, бывало, не скрою. Для тех же утех? Было дело. Но как-то все быстро закончилось.
А Понаевский? Ну что я тогда, в свои девятнадцать, соображала? Смешно! Богатым он не был. Веселым? Нет, тоже не был. Остроумным – да, но не веселым. Скорее желчным, циничным. И юмор его был какой-то злой, что ли, недобрый.
А что касаемо секса… Первый мужчина. Тогда мне казалось, что он – бог. Во всем. Неподражаем, тоже во всем. А потом, спустя годы, поняла: а ничего в нем особенного не было. Абсолютно. Среднестатистический такой мужичонка за тридцать, обычный такой препод. И внешне обычный, и изнутри. Было бы мне лет двадцать шесть, например, прошла бы мимо, честно! Не обернулась. А ведь как любила, а? Как сходила с ума! А как ревновала? Губы в кровь. Как мечтала о нем, жену его ненавидела. А за что? Сама не пойму. Но ненавидела точно, даже смерти ей желала. Как тебе, а? Вот помрет – и это чудо достанется мне в безраздельное пользование. О господи, какие же мы, бабы, дуры! И за Мишку несчастного выскочила, вылетела в момент, в секунду, как пробка из бутылки с шампанским. Бежала от своей несчастной любви. Тоже, кстати, не подумав ни разу.
Вот так, Сонь. Такие итоги, можно сказать. А жизнь-то уже за спиной. И если прикинуть, то счастливого – или даже хорошего – в ней было немного.
Три главных мужчины в моей жизни – любовник и два законных мужа. С Понаевским я встречалась четыре года, почти четыре. С Мишей прожила около семи лет. И с Васильевым в сумме восемь лет. Хотя последние года четыре это уже была не жизнь, а сплошная мука. А я все цеплялась, надеялась. И в тридцать шесть родила Линку. А в тридцать девять с ним развелась. И ведь понимала, что ребенок наш брак не спасет! И что в итоге? А вот что – сколько дней за эти девятнадцать лет я была счастлива? Я призадумалась. Нет, точно, конечно, не сосчитать. Так, приблизительно. А приблизительно получилось… Сонь! Ты будешь смеяться, а я, наверное, плакать. Так вот, в общей сложности год. Год, не больше! Ну хорошо, полтора, если по дням. Как тебе эта статистика? Каков результат?
Вот итог моей личной, женской, так сказать, жизни. Грустно, правда?
И вот сейчас, например. Если бы случилось что-то. Шансов, конечно, почти ноль, но вдруг, случайно, я встречу мужчину. Так вот, Сонь! Нет и еще раз нет! И дело даже не в том, что у меня кошмарная ситуация дома – не в маме дело, не в девках моих и не во внуках. А дело, подруга, во мне! У меня эта ситуация вызвала бы только страх.
Я поняла, что не хочу этого, совсем не хочу. Боюсь? Возможно. Только, скорее всего, себя. Но больше, чем боюсь, я не хочу! Веришь? Нет, ты, скорее всего, мне не веришь – думаешь, что кокетничаю. Нет, Соня, нет! Где я и где кокетство? Так вот, мне не надо. Ничего из этого набора – ни прогулок вдоль набережной, ни посиделок в кафе, ни совместных поездок. Подарков не надо, потому что отвыкла, буду считать себя обязанной. Дура, да? Ага. И секса не надо – увы. Даже в варианте облегченном, варианте лайт. Потому что смешно это в нашем возрасте. Ладно с родимым мужем – здесь все понятно. С ним прожита жизнь. И ему наплевать на твои растяжки, складки, животик и дряблые ляжки. Он привык к тебе, и ты привыкла к нему. Да страшно представить – проснуться утром с чужим мужиком! Наверное, это мои страшные комплексы. Да. И он – вижу, как ты засмеялась, – давно не молод и не свеж: зачесанная, плохо прикрытая лысина и тоже живот. Руки дряблые, второй подбородок. Но у мужиков комплексов куда меньше, мне так кажется. Знают ведь, что возраст им не помеха. Самый лежалый товар и то в ходу. И эти, с пузами и мешками под глазами, все равно могут рассчитывать на молодуху или приличную женщину средних лет. А я уже «не средних», Соня. Про тебя я не говорю, ты не в счет! Ты другая. Не такая, как все. Ты не жила в «доме терпимости».
А нам, теткам за пятьдесят, что остается? И кто? Те, кому за семьдесят? И на фига? А приличные и молодые – это уже не про нас, Сонечка! Я права? Нет, есть бабы, конечно. Красотки! И в нашем, не юном возрасте есть! Ну тут надо иметь и деньги, и время, и желание. Это главное! Все эти косметички, массажисты, хирурги – это не про меня, как ты понимаешь.
А те, которые с молодыми парнями? А? Ну этих я вообще не пойму – смелые, правда? И совсем нестеснительные. Есть у нас в подъезде одна такая. Красивая, не спорю. Все при ней – и фигура, и ноги. Ухоженная – как отполированное палехское яичко, аж блестит. Ну и модная, разумеется, – такие шубки, такие сапожки! Мечта. Волосы распускает, как девочка. Издали можно дать даже тридцать, ей-богу! Разведена, зарабатывает сама – кажется, у нее магазин белья, точно не помню. Да какая разница. Так вот, ходит к ней мальчик. Ей-богу, мальчик, без преувеличений, лет двадцать пять. Хорошенький такой, смазливый, накачанный, фигуристый. Ходит раза два в неделю. Рано утром уходит – я часто еду с ним в лифте. И знаешь, самое смешное, что сынок этот еле стоит на ногах, представляешь? Как будто вагоны разгружал, как тебе? Бледненький, осунувшийся, с синяками под глазами. Зевает. Уделала его моя соседка! Весело, а? Еле сдерживаюсь от смеха, ей-богу. Но в то же время смотрю на него материнским оком и очень жалею. Бедный мальчик, как же тебя угораздило?
Да ладно, это его выбор, в конце концов.
Так что вот, Соня! Молодец эта тетка! Я искренне восхищаюсь. Но не завидую. И еще думаю – да слава богу, что мне это не нужно. Что нет у меня на это сил – на свидания, на уход за собой, на разговоры, на что-то новое. Я просто счастлива, веришь? И друга задушевного мне не надо. А ну их, друзей! У меня есть ты, есть мои девочки на работе. Мама. Могу сесть и поплакать рядом. Взять ее за руку. Пусть она ничего не поймет! Главное, что я могу это сделать. В конце концов, есть мои девки! Правда, надежды на них никакой. Но может быть, только пока? Я все еще верю, надеюсь.