Все изменится завтра

***

- Что с тобой происходит! Как корова на льду, соберись уже! Тяни носок, выше, четче. Что ты как курица на насесте? – громкий крик, закладывающий уши. Эмоции на пределе.

- Черт,- остановилась, переводя дух.

- Что ты встала, En avant, пошла нога. Молодец! - Удар в ладоши.

Пульсация. Жгучая боль в содранных коленях, отвратительное ощущение. Боль, сквозь слезы, чтобы парить. Чтобы жить. Легкое движение руки, от бедра, скольжение тыльной стороны ладони по лицу, выходящее в прямой локоть. Прыжок, продвижение за стремящейся вперед ногой…

На грани, каждый поворот, шорох, все через призму чертовых мыслей… Мыслей о победе, силе духа… выстреле. С детства вариться в этих рассуждениях, с детства закаляет себя, через боль, слезы. Каждый шаг - это уже победа. Каждый промах, даже самый мелкий, дикое, бешеное поражение. Не просто проигранная битва - целая война. Бессонные ночи, изнуряющие тренировки, натруженные мышцы, не желающие работать. А работать надо, ради себя, ради цели, ради будущего. Раскатистый выстрел. Падение. Вставшие в глазах слезы. Поворот, прямая нога. Плие… падение. Невозможно.

- Соберись! Это грация? Это смерть! Бездарь, ты бездарь,- порождающий тошноту крик. Горечь на закусанных губах.

Набраться сил. Чуть-чуть. Собраться. Руки в кулаки и вновь - в бой. С открытым сердцем, душой. И все по кругу. День-ночь, не важно. Не имеет смысла. Есть только она и танец. Боли нет, как и усталости.

Только работа. Вперед, для себя. Ради себя. До полного истощения.

- Плохо Вера, о чем ты думаешь? Техника отвратительна… с такими темпами ты районный конкурс не потянешь, не то что всероссийский.

- Алла Николаевна, я соберусь, дайте мне минуту, я обещаю, - с надеждой в голосе.

- Иди домой. Сегодня ты уже показала все, на что способна.

Громкие шаги, они пятикратно отдаются в ушах. Прижимается спиной к зеркалу, подтягивая колени к себе, упирается в них лбом. Опять поражение. Опять эта боль, потерянность…

Апрель...

Вечерело.

Выкрутив руль. Мужчина свернул на подъездную дорожку огромного четырехэтажного особняка, светящегося, словно новогодняя елка.

Пальцы ввели код безопасности, а мозг снова колыхнулся от Алмазовской паранойи и безумного желания себя обезопасить. Но ведь если кому-то сильно понадобится лишить его жизни, он не побрезгует скинуть на дом бомбу и дело с концом. По крайне мере, сам бы Артем сделал именно так, ввиду отсутствия других вариантов. Думал так и сам удивлялся, насколько обыденной стала его жестокость. Правда, его враги, как и он сам, привыкли тихо-мирно копошиться в кустах, поджидая лучшего момента, чтобы укусить.

- Артемий, - Олег Эдуардович обнял племянника, встречая того в гостиной , - давно не заходил. Я уже начал забывать, как ты выглядишь.

- Дел куча.

- Понимаю. Идем за стол, Лариса ужин приготовила.

Отпив из бокала минеральной воды, мужчина остановил пристальный взгляд на Алмазовской жене. Рыжеволосая, худая, на пять лет старше его самого. Банально и пошло - вот все, что приходило в голову. Глупая, но расчетливая, она появилась так неожиданно, впрочем, также неожиданно захомутала дядю, успев при этом забеременеть. Не прошло и двух лет, как бывшая маникюрша, стала владелицей салона, и женой уважаемого господина Алмазова.

Хмыкнув, Артем поймал на себе слегка недовольный взгляд Олега, но с успехом тот проигнорировал. Он никогда не считал нужным относиться к Ларке с уважением – шлюха она и есть шлюха, только эта оказалась умнее других.

- Артем, ты даже не притронулся к еде, - Лара поджала губы, растерянно глядя на полную тарелку, - не вкусно?

«Боюсь отравиться», - крутилось на языке, но, не желая портить этот концерт, Старков лишь улыбнулся, сдержано покачав головой.

- Все прекрасно, аппетита нет.

Над столом повисла тишина.

- Ты хотел поговорить, - внимательно посмотрел на дядю.

- Хотел, - Олег поднялся из-за стола, - пошли в кабинет.

Старков по-хозяйски распахнул дверь Алмазовской обители, проходя внутрь.

- Груз нашел?

- Нет. Как в воду… - повертел в руках бронзовую статуэтку, до этого мирно покоившуюся на книжной полке.

- Я тут пробил по своим каналам. Знаю, - выставил ладонь, - ты не любишь, когда я помогаю, но я нашел ваш груз.

А вот и он, первый звоночек благотворительности и бескорыстной помощи. Артем никак не отреагировал. Только больше убедился в Золотаревской правоте.

- Даже спасибо не скажешь?

- Спасибо, - хлопнул ладонью по спинке кожаного креста.

- Ты не передумал? Я все еще надеюсь, что ты примешь верное решение.

- Я остаюсь при своем первоначальном мнении. Мне хватает того, что у меня есть.

- Не верю.

- Как хочешь, твое дело.

Конечно, Артем врал и хотел большего, большего, совершенно не зависящего от Алмазова. Он был искренне ему благодарен за свой старт. За возвращение к жизни, но дальше - их дорожки расходятся.

- Я всегда готов тебя поддержать, встать на твою сторону. Но играть по твоим правилам, ты не обессудь, не буду. Вырос.

- Ну, я и не настаиваю. Ты сам ездил на встречу с Золоторевым?

- Сам.

- Будь с ним осторожен. Он старой закалки и…

- И я справлюсь. Не первый раз, не первый год, - пропел Артем, убирая руки в карманы.

Олег кивнул.

- Я пойду? – посмотрел в сторону двери.

- Конечно.

» Глава 7

Май.

Шла на остановку. Каждое движение, скрип, шорох - все наотмашь било по нервам. Она стала дерганым параноиком.

Договорилась сегодня встретиться с Алькой. Плохая была идея. Не готова она для душевных бесед. А они будут. Знала, что будут. Подруга уже давно намекает на это, но пока терпит. Терпит ее духовное отсутствие в физическом присутствии. Догадывается. Возможно, даже что-то знает. Но это неважно, сейчас совершенно неважно…

- Привет, - Алька поцеловала Кораблеву в щеку, - проходи, - шире распахнула дверь прихожей.

- Привет, я тут тебе торт приперла.

- Это хамство с твоей стороны, притащить торт, зная, что я на диете.

- Это забота. Тебя ветром уже сносит, - скинула туфли, следуя в кухню.

Свиридова выдвинула вытяжку, прикуривая сигарету. Кухня слегка наполнилась запахом дыма и шумом.

- Вер, ты с работы, что ли, уволилась?

- С чего ты взяла?

- Я заходила пару дней назад…

- Уволили. Им не понравился мой самовольный недельный отпуск.

- Оно и к лучшему, - стряхнула в раковину пепел, - я тоже без работы, в клубе третий день менты. Григорян в тачке на выезде из города подорвался. – Вера, размешивающая кофе в кружке, замерла, поднимая на Альку глаза. Прекрасно понимая, кто подорвал этого Григоряна. - В общем, клуб закрыли, персонал разогнали. Теперь придётся новую работу искать. В «Наслаждение» говорят, танцовщицы нужны.

- Это же мужской клуб, ты уверена, что идея хорошая?

- Уверена, если ты сейчас про секс за деньги, то это там только по согласию. Я буду только танцевать.

- Ага, главное, чтобы они об этом не забывали, - поджала губы.

- Блин, начали за здравие, а закончили за упокой, думаю, отдохнуть нам подруга надо, оторваться. Потанцевать, - похлопала ресничками.

- В клуб я не пойду.

- Пойдешь, Реброва своего зови, - подмигнула, - а я, так и быть, Ромочку.

- Аля!

- Что Аля? Тебе что пятьдесят лет? Я тоже думаю, что меньше. Да и Ромочке встряска не помешает.

- Ну, если только Ромочке. Не знаю, ничего не получается, номер горит, время уходит. Не могу собраться, не могу…

- Соберись. Ты лучшая! Это меня со второго курса отчислили, за неимением таланта, - рассмеялась, - а ты у нас звезда. Тебе просто нужно немножечко отдохнуть, завтра, чтобы в восемь была у меня.

***

В восемь Кораблева не приехала. Явилась уже к одиннадцати прямо в клуб. Затянул ее домашний скандал. Все нервы вытрепал. Очередная тысяча упреков, в обрамлении грязных оскорблений. Отец же сие действие не прокоментировал. Закрылся в кабинете, и взятки с него гладки. Диссертацию пишет… главное, не шумите. Не тревожьте. А так, хоть поубивайте друг друга.