Хочешь выжить - худей!

- А им, значит, полагается?

- Наверно.

- А тебе, выходит, нет?

- Наверно.

- Перестань талдычить эту ерунду, - на лице Лапни появилась язвительная улыбка. На каком-то уровне сознания оставалось понимание, что и там, в ином измерении, характер не изменился. - Никакая ты не грешница. Вот я точно...

- Ты украла какую-то вещь?

- Нет, но я не устояла перед соблазном. Я обезумела от похоти. Даже здесь, сейчас я закрываю глаза и вижу мужчину... Молодого... Красивого...

- Хотела бы я думать о мужчине, - возразила Дина: - О красивом парне, а не куске торта. Господи, прости меня, забери от меня эти мысли, - девушка застонала: - Он такой сладкий, воздушный, с кремовой начинкой...

- Неужели тебе не хочется любви? - со странным уважением поинтересовалась Фиана.

- Нет, - резче, чем было бы необходимо, отрезала Дина. - Любовь предает.

- Я не могу вспомнить... - протянула Фиана. - Как будто у меня в мозгах большая машина, а там какие-то повреждения, я силюсь вникнуть в собственную память...

- А я четко помню, - прошептала Дина. - И ужасно боюсь. Смертельный укус змеи - вот что такое любовь! Предательство. Отрава. И страшная война.

Лапни ощутила не то укус, не то укол. Лицо подруги побелело и стало отдаляться, понемногу теряя очертания и оплывая, как горячий воск.

Келью затянул круговорот времени.

Факелы съежились и снова превратились в свечи, а потом их огни слились воедино, разделились надвое и свечение стало уменьшаться в размерах. Перед Фианой мерцали незнакомые огромные голубые глаза, постепенно изменился их цвет, он стал зеленым, и разрез сделался библейским. Юля всматривалась в теугольное пламя догоравшей свечи.

Гадалка улыбнулась: - Ну, как ты? Что-нибудь видела интересное?

Гостья пожала плечами: - Все странно. Почему-то я была со своей старинной знакомой... Диной... Она не так давно вышла за американца, мы как-то случайно встретились в "Зеленом Змее"... Знаете такой?

- Первый раз слышу, - ухмыльнулась Юля. - Но определенно наводит... - она замялась, раздумывая, как бы лучше сформулировать: - Скажем так, на специфические ассоциации.

- Ну да, - кивнула Фиана. - Правильно, это дегустационный зал в Напе... Со всеми делами... Я, конечно, в тренажерку ленюсь, я только плавать люблю, но иногда там встречаюсь с Черри... Я вам о ней рассказывала...

- Да-да, припоминаю...

- Ну вот, а тут зашла в этот кабак повидаться с Черри, а там Дина с мужем... Мы с ней с Москвы не пересекались, только в и-нете, а здесь... Главное, в монастыре, - девушку заметно передернуло. - Это я-то в монашках, можете себе такое представить?

Фиана рассказала о своем видении.

- Интересно, - после нескольких минут молчаливого размышления, наконец, произнесла гадалка. - А ты не в курсе, в этой жизни Дина любит покушать?

- Нет, - в ту же секунду ответила Фиана. - Я, во всяком случае, за ней никаких плотоядных страстей не наблюдала... Главное, какие там неприятности вдруг приключились с любовью? Следовательно, Дину в какой-то из жизней предал любимый?

- Похоже на то... - Юля покачала головой.

- А я, получается, в каждой жизни была развратной? Вроде как сейчас?

- Не обязательно... - Юля снова покачала головой. - Да и видела ты всего лишь крошечный эпизод из одной инкарнации.

- По крайней мере, объясняет мою жгучую "любовь" к христианству, - Лапни истерически засмеялась. - Только христианство, в силу своей высшей гуманности, могло придумать морить людей постом.

- Не только, - ввернула гадалка.

- Да еще в такой темной дырке. Динку голодом, а меня... - Фиану снова передернул истерический смех. - По самому больному!

- А где тонко, - согласилась гадалка. - Только я бы на твоем месте не торопилась с выводами. - Юля покачала головой: - Хорошо, Иоська этого не слышит.

- Что же мне?

- Есть смысл попробовать еще? Что-то же явно предшествовало... На мой взгляд, - Юля подумала, как бы прикидывая варианты. - Такое впечатление... Когда-то у тебя не состоялось с любимым... Как будто ты кому-то мстишь... Или нет, - гадалку словно осенило. - Точно! Скорее всего, у тебя была настоящая любовь, но вас разлучили обстоятельства... или люди... причем до физической близости так и не дошло... Да, конечно, может, и в монастырь запихнули насильно, чтоб помешать... - Юлины глаза закрылись, а все тело обмякло от непостижимой и непосильной усталости.

Гадалка делилась этим ощущением с Фианой раньше. Дикое переутомление всегда накатывало после удачной догадки. Значит, именно это с девушкой когда-то и произошло: для того, чтобы помешать соединиться с желанным, ее отдали в монастырь. И там, выходит, родители постарались. Чего же так не хотели? Боялись? Или просто, лишь бы нагадить?

Лапни чувствовала: в этом что-то есть, какая-то доля правды... Но не все. Кусочка, а то и большинства лоскутов не хватало, чтобы слепить все одеяло этой жизни, вернее, понимания о превращении ее в таковую из той прекрасной и счастливой, какою она могла бы быть... Разгадка еще таилась в намертво забытом прошлом.

Глава 23

Дина смотрела в зеркало на свое округлившееся лицо и вздутый желудок. Ах, как хотелось бы отыграть назад и начать все сначала. Допустим, подобное возможно, и что? Выдержала бы она до беседы с Черри дикое, постоянное чувство голода? Кто бы вытерпел и не сдался? Да, она не героиня. Надо так страшно наказывать за обычную человеческую слабость? Может, вообще тогда убить? Выкинуть в резервацию - вот кара для злостных слабохарактерных уродов... Нет, она не станет о себе так больше думать. Она внушит себе красоту. Она, Дина, Ундина Уайт, с сегодняшнего дня она красавица. Значит, она достойна нормальной приличной жизни... Пусть она не устояла... Она способна себе простить и идти дальше...

Почему-то большинство женщин не испытывает страданий, вот ведь одну ее, Дину так грохнуло. Дескать, еще и родить захотела - расплачивайся за эту милость судьбы! Или, наоборот, судьба так расплачивалась с ней? За какие дары? Или грехи? Ладно, да, хорошо, поддалась мстительности, а раньше? В самом раннем детстве, ведь была же маленькая девочка добрая, открытая, а получила? Насмешки, дразнилки, издевательства - тогда-то за какие проступки!?

Нельзя так думать, именно эти воспоминания делают Дракулу сильнее. Как бы снова закопать ТУ МОГИЛУ...

Молодая женщина всхлипнула и перевела взгляд вниз. Ноги отекли. Если так пойдет дальше, она скоро не сможет дотянуться до ступней. А до родов еще не близко. И остановиться, запереть рот, прекратить жрать тоже никакой возможности.

Феликс, и тот оказался бессилен: какие бы ни находил слова, как бы ни старался убедить жену замедлить темпы, она лишь ударялась в слезы, а потом ела, стоило только вырваться из-под бдительного ока супруга. Она воровала еду, прятала, скрывалась с какой-нибудь вкуснятиной хоть в туалете, часто по ночам, обманывала, что идет погулять, а сама немедленно покупала съестное и сжирала дотла, плакала, обещала, что похудеет...

Когда-нибудь потом... После родов... И снова что-то жевала. И чувствовала себя преступницей. А уж на работе, в магазине, где одолевал стресс и проклятые зеваки, да еще в окружении сплошных обжираловок с ароматами-дразнилками, там просто спасу не было от лакомств и новых соблазнов.

Проклятый Дракула! Вампир, который сосет не кровь, а душу. Ее собственную душу.

Но теперь пойдет по-другому. Спасибо, Черри. Дина с надеждой посмотрела в зеркало. Феликс, как пожелает, а она, Ундина Слуцкая, достойна любви и уважения, она - это не килограммы веса, она - это прочитанные книги, блеск глаз, свет мысли в голове, благородство души, в конце концов, доброта, честность, она - человек, личность, да она же красавица! Да, ты красавица, Диночка, улыбнулась зеркалу, и зеркало улыбнулось в ответ. И я правда, честное слово, честное-пречестное, я люблю тебя!