Хочешь выжить - худей!

- Вот за что мне? - Фиана всхлипнула. - И почему именно нимфомания?

- Ну какая же это нимфомания! - гадалка всплеснула руками. - Это твое, совершенно нормальное желание всякого нормального человека утвердиться как личность.

- Не выходит из меня личности, - девушка всхлипнула. - Я ведь изначала хотела помочь несчастным, а получается, послушаю их, наслушаюсь - да и пускаюсь во все тяжкие, потом так трудно вернуться в будни, - она хлюпнула носом. - Значит, правы проклятые родители! Ненавижу всех, особенно себя.

- Бедная ты моя девочка, - Юля снова погладила ее по плечу. - Я очень хорошо тебя понимаю.

- Вы? - недоверчиво протянула Фиана.

- Представь себе... - гадалка тяжело вздохнула: - В юности и долго еще потом я тоже злилась на весь мир, больше всего на собственную мать, но, как ни пафосно это звучит, меня спасла любовь к Сереже. - Женщина поправила на груди очередной шарфик. Сегодня, в летний зной, это была кокетливая шелковая пристежка к блузе. - Ты, пожалуйста, не подумай, что я даю тебе советы. Я просто хочу, чтоб ты поняла: из всякой задницы, даже из той, в которой ты сейчас себя ощущаешь, есть выход. - Юля поцеловала волосы девушки. - И тебе просто-напросто надо отыскать нужную дверь. Только и всего.

- Хотелось бы верить, что вы правы, - медленно проговорила Фиана. - А как вам все-таки удалось найти нужную дверь для себя?

- Мне помог Серж, - в ту же секунду отрапортовала Юля. - Оычное везение. Или, наоборот, чудо, что мы встретились, - она улыбнулась как-то так тепло и спокойно, Фиане немного полегчало. - Дальше случайное путешествие вместе с ним в план астрала... Нечто совершенно не от мира сего. - Юля вздохнула. - Там я встретила свою покойную мать, на которую до того была сильно обижена... - Гадалка легонько сжала Фианино плечо. - Потом совместные медитации... Я поняла, что мама сделалась такой... обидчицей, потому что на нее с детства навалилось чересчур много бед и зла. - Юля погладила Фиану по голове. - Не каждый человек способен превратить причиненное ему зло в доброе отношение к окружению. Ей не удалось. Когда до меня дошло, что и мать всего-навсего жертва, я легко простила ей то, что она, сама не ведая, перенесла на меня... А потом у меня появились дети. Они росли, а я добрела. Теперь внуки... Дети дочки, правда, а сын пока ни тпру, ни ну.

- Ну уж детей я не допущу. Еще не хватало стать такой же сукой, как моя мать. Или, не дай бог, такой сволочью, как папаня. А других примеров у меня не было, - прошептала Фиана и заревела еще горше.

- Уверяю тебя, моя золотая, - сказала Юля: - Если когда-нибудь все же решишься, станешь самой лучшей мамой.

- Откуда вы знаете? - рыдание Фианы немного успокоилось.

- Оттуда, - ответила гадалка: - Разве ты забыла, кто я по профессии?

- Помню, только твердо знаю: не имеют права такие, как я, - она хлюпнула носом и проскулила: - воспитывать детей.

- Не так давно ты рассказывала мне о девчонке, которая отказывает себе в праве жить. Все, что ты говорила ей, скажи сама себе. А знаю, потому что я такая же, как ты. Меня недостаточно любили, значит, я должна любить своих детей так, как хотела того для себя. - Кажется, Юля даже воодушевилась. Другой бы Фиана уже не верила, но гадалку знала и помнила из ее же рассказов о себе, что она никогда не обманывает, чтоб случайно не зарваться. - Меня не поддерживали - значит, я стану держать, как в связке над пропастью, мне делали больно - я обязана утолить боль своих детей, оградить их от яда, от которого не оградили меня.

- Боюсь, что все дело в степени полученного зла. Чересчур много не помогает, не учит, а, наоборот, забивает, как случилось с вашей мамой. Во мне, - Юля испугалась, что Фиана снова ударится в слезы, но глаза девушки уже высохли: - Дурное осело у меня в душе и превратилось в слишком большую ненависть. Мне страшно от обилия черноты внутри... - Девушка вспомнила историю Аэлиты и ее всю передернуло: - А если превратишься в чудовище, как мать той девчонки? Сколько может человек выдержать и не сделаться бесчеловечным? Вдруг я уже зверь?

- Глупости, - убежденно произнесла гадалка. - Звери не умеют сочувствовать и плакать.

- За какие грехи меня от момента рождения так? - Горько спросила Фиана, глядя куда-то внутрь блестящими глазами. - Или Аэлиту? За какое преступление так ее?

- Знаешь, в молодости меня иногда одолевало мерзкое чувство, будто весь мир ощерился в меня черными стрелами, - тихо сказала Юля. - Я не умела ни прощать, ни отходить, ни любить. Сережка научил. Он был такой хороший, - рядом с ним и мне хотелось сделаться лучше.

- Пока такого, как ваш муж, не встречала.

- Во-первых, может, уже и встретила, но этого еще не поняла...

- А во-вторых?

- Непременно встретишь! - сказала Юля. - Непременно! Должна встретить!

Дверь отворилась и впустила в кофейню долговязого молодого человека.

Гадалка перехватила взгляд Фианы и посмотрела туда же. Молодой человек, показавшийся девушке смутно знакомым, направился к их столику, широко улыбаясь. Подойдя, вновь вошедший обнял Юлю и поклонился Фиане.

- Где-то я его видела? - подумала та.

- А вот и мой сынуля, - представила его гадалка. - Иоська. Вчера вернулся из Нью-Йорка.

- Вот вчера-то мы и познакомились, - еще раз улыбнулся Иосиф, а это был он, просто узнать его в дневном свете после вчерашнего полумрака, оказалось довольно сложно.

- Да, конечно, - пробормотала Фиана. Видимо, то невероятное, что ей привиделось в нем вчера, сгустилось из полумрака... Простая игра теней, что ли... Или странная ассоциация... Чего? С чем? Ей очень хотелось расспросить его побольше, говорить с ним еще и еще, но стоило ли об этом в присутствии его матери? И снова - зачем?

- Я пришел проститься, - сообщил Иосиф.

- И куда тебя несет на этот раз? - поинтересовалась Юля.

- Поеду дальше, в Сан-Франциско.

- Не надоело бродяжничать?

- Такова моя стезя, космополит я такой... В смысле, бродяга. Но ты не волнуйся, мам. Тетку Деби навещу непременно.

- Деби - это моя старинная подруга, - объяснила Фиане гадалка. - В чем-то даже наставница. Живет во Фриско.

- Подождите, - сказала Фиана Иосифу. - Так вы в Рино родились? Вы не эмигрант?

- Американец, - засмеялся тот, и только сейчас она определила, что у него яркие зеленые глаза, в мать, и русые до рыжизны волосы. Еще она заметила, что перед ней весьма симпатичный молодой человек. - Имею право стать президентом, - улыбнулся Иосиф. Улыбка была очень добрая и чуть смущенная. - Только желания особого не испытываю, - добавил он.

- Ложная скромность тоже плохо, - уклончиво заметила Юля. - Точно решил?

- Да, - беспечно ответил он. - Сейчас и поеду.

- Я тоже еду во Фриско, - сама себе не веря, сообщила Фиана. - У меня там встреча с... подругой.

- Да? - поддержал беседу Иосиф.

Юля молча переводила глаза с сына на молодую приятельницу.

- Кас- Сандра, - зачем-то полу-шепотом уточнила Фиана.

У Иосифа в глазах при упоминании этого имени вспыхнул интерес. Впервые за все знакомство со мной, - про себя отметила Фиана. Вслух она спросила: - Вы знаете какую-то Кассандру? В Сан-Франциско?

- Слишком долго объяснять, - нехотя ответил он. - Скорее, да, чем нет. Но точно и сказать не могу.

- В своем репертуаре, - подумала девушка. Сейчас ей вдруг почудилось, что знакомы они многие годы и что она знает его, как свои пять пальцев.

- Ты на машине? - обратилась к Фиане Юля.

- Да, конечно, - ответила девушка и с надеждой предложила Иосифу: - Вас подвезти?

- Да нет, ну что вы, - отозвался тот. - Я на своей.

- А что это за Кассандра? - вдруг не выдержала Юля. - Это в самом деле ее имя?

- Нет. Псевдоним для чатов, - призналась девушка. - Ее зовут Александра Гродман. Можно Сандра. Для самых близких - Сара.

- Александра Гродман? - переспросила гадалка. - Хиллер?

- Так вы знакомы? - почему-то удивилась Фиана.

- Встречались раз или два. Она дружит с Деби.